Таджикистан на грани гражданской войны

Последние 20 лет после ранения во время гражданской войны он почти не мог ходить.

Узнав о смерти оппозиционера, несколько тысяч человек вышли на митинг. Тут же начались беспорядки, в здание администрации понеслись камни, люди стали требовать вернуть им оружие, чтобы они могли защищать себя и своих близких. В ответ им раздались выстрелы, по предварительным данным ранены двое.

Президент страны Эмомали Рахмон отменил сегодня свою поездку в Горный Бадахшан, которая должна была состояться 22 августа, якобы опасаясь покушения.

Ситуацию в Таджикистане мы обсудили с гостем нашим студии – Дододжоном Атовуллоевым, лидером Оппозиционного общественно-политического движения «Ватандор».

Писпанен: Объясните, пожалуйста, насколько взрывоопасна ситуация, если стреляют уже в народ, который пришел требовать какого-то возмездия на площади?

Атовуллоев: Фактически, в Таджикистане скоро будет, через 2 дня, месяц как идет настоящая война, настоящая гражданская война с убитыми, ранеными, заложниками и всеми другими атрибутами. К большому сожалению. И то, что сегодня произошло, мне об этом очень больно и грустно говорить, потому что этого человека знал лично.

Сегодня, когда я читал то, что говорят власти Душанбе об убитом человеке, вы знаете, его убийство было очень подлым. И самое обидное: 2 часа они молчали, и где-то через 2 часа после убийства пошло первое объяснение, мол, у него была какая-то криминальная разборка, они так объяснили убийство этого человека.

Представьте себе, в течение месяца Хорог находится в окружении войск, там больше 4-х тысяч: танки, вертолеты, все спецслужбы Таджикистана там. Как какая-то неопределенная группа, как они говорят, третья сила, прошла это все окружение и убила человека, и никто не знает? Это настоящая ложь.

По самой достоверной информации, он был убит. Есть такая группа при ГКНБ Таджикистана, группа спецназа – это люди, которые профессиональные убийцы, киллеры, люди, которые имеют лицензию на убийство. И самое интересное: ни Имомназар, ни его братья и родные, которые были вокруг него, вокруг койки больного человека, не ответили. Те, которые были рядом, люди это все видели. Поэтому они были возмущены. Поэтому они вышли на улицы. Поэтому они стали требовать, чтобы нашли этих убийц.

Нет оправданий лжи. Но так нагло лгать... Самое главное – так неубедительно.

Писпанен: А зачем было убивать больного человека, он какой-то моральный авторитет очень сильный оппозиции?

Атовуллоев: На самом деле, Имомназар Имомназаров был настоящим лидером. Слово «неформальный лидер» я не особо люблю, потому что лидера не назначают, лидера не избирают, лидер – это народ, какого-то человека считать лидером и к нему обращаться… На самом деле, у него был больший авторитет, чем у президента Таджикистана, чем у прокурора, чем у министра МВД и местного губернатора.

Казнин: Помимо морального авторитета, он еще и обладал военной силой.

Писпанен: И опасностью для власти.

Атовуллоев: Поверьте, что гражданская война в Таджикистане официально закончилась в 97-м году, и Имомназар Имомназаров был один из тех людей, которые воспринимали идеи мира, идеи согласия, сдавал оружие. Но все эти годы война шла против бывшей оппозиции. Если взять список людей, которые подписали мирное соглашение – именно в России, в Москве, большинство из них были убиты или сидят в тюрьмах. А Имомназар Имомназаров и еще несколько человек – они последние люди остались. И у нас конкретно президент Таджикистана должен был от них избавиться. Почему? Потому что Памир была единственная территория, на которую до сих пор Рахмонов не имел там влияния, Рахмонов там был гостем.

3 года назад там были митинги, он был очень сильно напуган. Рахмонов этих людей, которых все время называют террористами, бандитами, наркобаронами и так далее, он с ними обнимал и танцевал. Но эти горные люди, понимаете, они очень доверчивые, они верили этим сказкам Рахмонова о мире, и за это расплатились.

Казнин: Но обострение случилось не так давно; все эти годы, может быть, и хрупкий, но ведь мир был?

Атовуллоев: Я когда говорил, что война официально закончилась в 97-м году, это официально, на словах, на бумаге, а фактически война продолжается до сих пор. Такие же рейды, такие же чистки, которые сейчас проходят в Памире, они были в Худжанде, потом были в Кулябе, потом в Тавильдаре, потом были в Каратегинской долине, потом были в Вахдате, и Памир остался последним, знаете, такой территорией свободы, непокоренной территорией Рахмонова.

Я очень благодарен, что ваш канал очень много об этом говорил, об этой трагедии. И помните, там все началось с того, что убили этого генерала несчастного, и с этого началось, но фактически еще в апреле войска были введены на территорию Горного Бадахшана под видом учений, защита называлась.

До этого был Совет безопасности при президенте Таджикистана, тогда было принято провести чистку на Памире. Почему Рахмонов пошел на Памир войной? Первое: они хотели избавиться от тех людей, которые на следующих выборах, которые состоятся в следующем году, играли бы ключевую роль, потому что любой кандидат, которого поддержал бы Имомназар Имомназаров, он на Памире получал бы большинство.

Писпанен: Легче посадить своего противника, чем убивать, и тем самым - целую область, как вы сами говорите, неподконтрольную Рахмонову, подрывать?

Атовуллоев: Таджикистан времен Рахмонова – я его называю «абсурдистаном». Конечно, если хватало бы мозгов, если они были бы виноваты, можно было бы провести какую-то спецоперацию, чтобы этот вопрос решить. Но я хотел бы продолжить. Вторая причина была – банальный бизнес. Потому что через Горный Бадахшан – это ворота в Китай, Афганистан, очень много перевозили табак, сигареты, одежду, все, что угодно, машины и так далее. И семья Рахмонова в этом бизнесе - они только получали долю, по их выражению, но они не имели контроль над этими «золотыми воротами». 

Писпанен: А кто имел, имеет?

Атовуллоев: Конечно, имели много людей, и в том числе те люди, которые живут в Горном Бадахшане.

Казнин: Ваш прогноз – как могут развиваться события сейчас, возможно ли начало каких-то действий военных? Все-таки речь идет об одной местности горной, это ведь не обострение ситуации во всей стране.

Атовуллоев: Бадахшан, Памир и Хорог – это стали столицы Таджикистана, это столица боли, столица страдания, столица чести. Я знаю, что из многих других регионов Таджикистана многие люди хотят приехать на Памир – защищать своих братьев. И поймите, для нас это… и для Рахмонова, и для народа, и для оппозиции в том числе, это для нас последний бой. Если Рахмонов проиграет этот бой, он это понимает, что он проиграет все. А для нас, мы понимаем, что если будет подавление, будет уничтожение достойных людей Бадахшана, то, поверьте, Рахмонову еще придется, наверное, долго находится у власти.

Но я хотел сказать самое главное. Сегодня нет доверия к власти. Смотрите, последний пример: неделю назад они договариваются, что мы мораторий, перемирие, амнистия, вывод войск. Но за это время что происходит? За это время убивают людей, за это время войска продолжают находится там, за это время убивают Имомназара Имомназарова. И самое интересное – сегодня люди вышли на митинг, можно понять их эмоции, когда убивают невинных людей, женщин, детей, стариков, и было использовано оружие, и были ранены несколько человек. Что будет завтра – никто не может сказать.