Сурен Газарян: если уголовное дело отменят, то я вернусь в Россию

В России против эколога возбуждено уголовное дело, по версии следствия он угрожал убийством охраннику частного объекта. У него уже есть условный срок – три года – за нанесение надписей на забор особняка на берегу Черного моря «Саня – вор», «Жаба», «Это наш лес», «Это наша земля».

В Эстонии уже находится активистка движения «Солидарность» Анастасия Рыбаченко, обвиняемая по делу о беспорядках на Болотной площади 6 мая. И блогер Максим Ефимов – его обвиняют в разжигании социальной розни к представителям Карельской епархии Русской православной церкви.

Сам Сурен Газарян с нами на прямой связи.

Кремер: Скажите, почему вы выбрали именно Эстонию?

Газарян: По той причине, что здесь уже был опыт у людей, которые получили убежище. Были знакомые, которые помогли мне получить сюда визу. У меня не было особого выбора. Я уже в третьей стране. Я сначала выехал, потом получил визу. В России я визу бы не смог получить.

Казнин: Как вы ощущаете, будет положительный ответ, или у вас есть какие-то сомнения?

Газарян: Я не ощущаю никак. Это государственная машина работает, оттуда нет никаких сигналов, их, наверное, и не будет. Я надеюсь, что будет положительный ответ.

Казнин: Сейчас вы еще в течение 6 месяцев можете находиться в Эстонии в ожидании этого ответа.

Газарян: До тех пор я могу находиться, пока этого ответа не будет. Если мне скажут, мне надо будет уехать. Если дадут вид на жительство, я могу оставаться сколько угодно здесь. Еще есть вариант, что если наша власть одумается и закроет хотя бы одно их дел, то я могу отказаться от этого ходатайства об убежище и вернуться, это в любой момент можно сделать.

Кремер: Вы находитесь в контакте с теми активистами, которые так же сейчас на территории Эстонии, с Анастасией Рыбаченко и Максимом Ефимовым?

Газарян: Я не знаю, где Ефимов. С Рыбаченко я нахожусь в контакте. Она не совсем в Эстонии. Я с ней общаюсь.

Казнин: Вы опасаетесь того, что случилось, например, с Развозжаевым?

Газарян: Из Эстонии невозможно вывести человека. Не будет такого со мной. Этого я не боюсь.

Кремер: На какие средства вы существуете, чем занимаетесь?

Газарян: Я уже объяснял. Мне довольно много лет, какие-то деньги у меня накопились за это время, на которые я мог бы жить. Мне предложила поддержку организация, которая помогает правозащитникам в критических ситуациях – Frontline Defenders, они мне дали денег на аренду квартиры, чтобы мне не надо было ехать в лагерь. Есть два вариант – либо ты в лагере живешь для беженцев, либо на квартире.