«Скупка краденого когда-нибудь аукнется». Партнер RusEnergy о том, зачем Сечину понадобились 1,5 трлн рублей

В письме Минэкономразвития по поручению председателя правительства Дмитрия Медведева анализирует предложения Сечина. Игорь Сечин попросил у правительства 1,5 триллионов рублей из фонда национального благосостояния. Иначе «Роснефть» по долгам не расплатится из-за санкций. Это больше суммарных затрат федерального бюджета на здравоохранение, образование и ЖКХ в 2014году. Сумма одного порядка с компенсаций акционерам ЮКОСа, которую выписали в Гааге —  50 миллиардов долларов .

Тяжелое положение компании Роснефть обсудили с партнером компании RusEnergy Михаилом Крутихиным.

Батанова: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, действительно ли у Роснефти такое тяжелое положение сейчас из-за санкций, что ей необходимы деньги фонда национального благосостояния? Это связано с тем, что Роснефть попала под санкции, которые не позволяют ей брать длинные кредиты или ещё какие-то проблемы есть у компании?

Крутихин: Я думаю, санкции стали только предлогом. На самом деле, причины намного глубже. Такое впечатление, что российское руководство, руководя этой компанией, пошло по совершенно безумному пути, что-то вроде мании величия. Совершенно затратно и нерационально. Компания потратила гигантские деньги на скупку активов, которые ей были не нужны, подавляя всякую конкуренцию в нефтяной отрасли и фактически угробливая эту отрасль. Ну, скупка ТНК-BP, от Удмуртнефти до чего угодно. И компания была вынуждена взять очень много денег у китайцев, и сейчас занимает новые деньги, чтобы расплатиться с этими долгами, да ещё к этому в придачу заложив свою добычу нефти на многие годы вперед – и даже из тех месторождений, где запасы нефти ещё не доказаны. Такое впечатление, что вся политика компании проводилась только для того, чтобы обеспечить гигантскими, умопомрачительными зарплатами руководство компании.

Батанова: Ранее Роснефть попросила вывести компанию из-под закона о госзакупках и обнулить пошлины. Вот это просьба с чем связана? Ведь если выводить компанию из-под действа закона о госзакупках, её просто невозможно будет контролировать.

Крутихин: Её и сейчас невозможно контролировать, поскольку она управляется напрямую из Кремля. Игорь Иванович Сечин не случайно сказал, когда начинали бурение на платформе в Карском море, обращаясь к президенту страны: «Компания во всём, даже в малом, подчиняется вашим прямым указаниям». Поэтому такой привилегированный статус компании даёт ей право надеяться на отсутствие контроля  и на то, что можно и дальше продолжать эту безумную политику

Батанова: 9 августа был такой громкий старт разведочного бурения – совместного проекта  ExxonMobil и Роснефти. Там присутствовал Владимир Путин, и это было такое громкое открытие. Емсть ли какая-то угроза для реализации этого совместного проекта? Я имею ввиду, угроза финансовая благодаря и санкциям, и тому, что сейчас Роснефти нужны деньги, о которых она собственно попросила правительство.

Крутихин: Я думаю, скважину всё-таки пробурят, хотя эта очень дорогая скважина – оценивается от 150 до 200 миллионов долларов. Но что дальше делать с этим проектом возникает большой вопрос, поскольку, во-первых, денег на него нет, а во-вторых уже подрядчики отказываются от поставки оборудования и технологий для альянса Роснефти с ExxonMobil, мотивируя это режимом санкций. Дальше разработка месторождений или дальнейшая разведка, если будет сделано открытие, столкнётся с серьёзными проблемами.

Батанова: А вот эта сумма – 1,5 триллиона рублей – равна долгам Роснефти или чем она обусловлена? Как она могла быть выведена?

Крутихин: Это чистый долг Роснефти на данный момент, но надо учитывать, что сюда не входит долг, который у компании возник в связи с решением арбитражного суда в Гааге, который присудил 50 миллиардов долларов взыскать за присвоение активов «Юкоса». Что называется, скупка краденного может когда-нибудь и аукнуться.

Батанова: Но ведь эти деньги, по решению суда Гааги, должна выплачивать не Роснефть, а Россия из бюджета.

Крутихин: Роснефть получила эти активы. Мало того, при этом ещё и заняла деньги у китайцев, чтобы их получить. Это был самый первый, большой заём у китайцев. Потом последовал второй, когда Роснефть находилась на грани банкротства. И затем третий, когда Роснефти потребовались деньги на скупку активов ТНК-BP. Всё продолжается в соответствии с корпоративной стратегией.