Сергей Бут: Приговор брату вынесли на основании фильма

Приговор Виктору Буту должны вынести 8 февраля - ему грозит от 25 лет тюрьмы до пожизненного заключения. Российский МИД заявляет, что будет всячески добиваться выдачи Бута российским властям, однако, по словам адвоката россиянина, сам Виктор Бут не рассчитывает, что его выдадут России. Адвокаты и семья Виктора Бута удивлены решением присяжных. Алла Бут заявила, что она не рассчитывала на то, что присяжные будут единогласны в своем решении обвинить ее мужа.  

Фишман: Ваш какой комментарий по сегодняшнему вердикту присяжных, что вы скажете?

Бут: Не по сегодняшнему, а по вчерашнему. Комментарий - естественно, ожидаемый вердикт, потому что все было сделано американской стороной для того, чтобы это случилось.

Писпанен: А вы общались с Виктором? Он тоже ожидал такого? Все-таки многие, кто присутствовал в зале суда, говорят, что он настолько растерялся, побледнел, совершенно не ожидал.

Бут: Растерялся и побледнел – это понятно, что он не ожидал. Он ожидал, что все-таки какие-то пункты не будут признаны. Как можно обвинить человека, который может договариваться со всеми, никогда не был националистом, чтобы не найти этого конкретного решения? Естественно, он думал, что все-таки они… Защита, которая на процессе участвовала, и у него сложилось такое же мнение, что фактически доказательной базы никакой не было, кроме этих записанных разговоров и тех обещаний, которые он давал.

Писпанен: А этот подельник?

Бут: Эндрю Смульян? Опять-таки, как можно верить подельнику, который работал на английские спецслужбы, а потом ЮАРовские? Как? Вы понимаете, там все люди привлечены – низы нашего общества. Что агенты, которые представляли ФАТХ…

Писпанен: Торговлей оружия, видимо, занимаются не только верхи.

Бут: Эти люди не занимались торговлей оружия, они работали в спецслужбах – это я про Эндрю Смульяна говорю, а про якобы колумбийцев, которые были – это просто наркодилеры, которые были пойманы американской стороной конкретно за то, что они продавали наркотики. Там довольно большие суммы. Последняя сделка этого агента якобы, который тоже давал показания, составляла до $ 50млн. Здесь получается, что, по большому счету, верить этим людям просто нельзя было, потому что эти люди было готовы за деньги сделать все, что угодно.

Фишман: Что касается позиции российских властей, насколько она вас удовлетворяет на сегодняшний момент?

Писпанен: Что значит, что они сделают все возможное? Вы понимаете уже, о чем речь?

Бут: Вы знаете, это, наверное, надо задать вопрос непосредственно российским властям.

Писпанен: То есть с вами не связывались, ничего не говорили?

Бут: Я эти вопросы, сами понимаете, не решаю.

Фишман: Насколько вы считаете, МИД действительно заинтересован в том, чтобы решить этот вопрос?

Бут: Думаю, что МИД должен быть заинтересован в одном случае – что это гражданин Российской федерации, и каждый раз, когда МИД в своих заявлениях жестко говорил о том, что позиция оказывает давление определенное, он был прав абсолютно, но МИД все-таки рассчитывал на то, что есть правосудие. А правосудия как такового практически не было, потому что в Таиланде даже суд, который…

Фишман: У вас претензий к МИДу нет?

Бут: Нет, конечно, претензий. Как я могу к МИДу претензии делать – у МИДа свои обязанности. МИД сделал со своей стороны все, что можно сделать.

Писпанен: Например, очень многие, кто наблюдал этот процесс в зале суда, говорили, что защита, адвокаты не представили ни свидетелей, ни вещественных доказательств каких-то, версий событий.

Бут: Кто-то предоставил там доказательства? Вы видели хоть одно?

Писпанен: Ну все-таки давайте не будем смотреть на ту сторону. Вы говорите, что было давление на суд и подтасовки.

Бут: Защита может предоставить доказательства в том случае, если есть у нее действительно доказательства того, что он виновен. Прокуратура со своей стороны кроме разговора о том: «Ах, вы знаете, какой он страшный. А вы видели этот фильм? Вы смотрели, что он во всех докладах ООН находится?».

Писпанен: На основе фильмов выносили суждения по Буту?

Бут: Так и есть – на основе фильмов.

Писпанен: Там Николас Кейдж такой красивый.

Бут: А я там такой плохой, некрасивый, наркоман. Вот и все. Это и есть сравнение того, что происходит в настоящем. Оказывалось действительно беспрецедентное давление на тех же присяжных. Не в плане того, что давили, не в этом смысле, запугивали – ни в коем случае. Просто на них вылили столько информации, что любой обыватель нормальный…

Писпанен: Вы имеете в виду СМИ?

Бут: И СМИ в том числе, и прокуратура.

Фишман: По идее они должны быть ограничены.

Писпанен: Они в изоляции должны быть.

Бут: Конечно. Перед началом заседания судья присяжных проинформировал, что они не должны бывать в интернете, не должны гуглить его, не должны знать, кто он такой. Это с намеком – вы посмотрите, кто он там, и вы сразу сделаете вывод, кто такой. Вот и все. Если смотреть эту информацию, я вам честно скажу, нормальный здоровый человек, который никакого отношения к этому не имеет, это действительно оружейный барон.

Писпанен: Мы сегодня говорили с нашей коллегой из Нью-Йорка, которая ходила на все заседания, и она рассказала, что очень резко поменялось отношение к Буту в американских СМИ. Если не так давно не было такой кампании антибутовской, то в последнее время – она описала это более жестко – он из какого-то героя вдруг превратился в самого страшного страшилу.

Бут: Мы об этом давлении говорим.

Писпанен: Почему вы так считаете? Может быть, его просто хотят на кого-то обменять, как вы думаете?

Бут: С одной стороны, менять кого? Мифического оружейного барона?

Писпанен: Мы же меняли совсем недавно 10 шпионов своих.

Бут: Там же говорят о конкретных шпионах, которые конкретно работали на государство. Виктор на какое государство работал? Он не работал на государство, он коммерсант. То, что его довели до этой ручки и то, что он перестал заниматься авиационным бизнесом, то, что он должен был продать остатки последнего самолета своего, потому что ему действительно не стали давать работать, в чем он виноват? А в том, что он говорил о том, что я согласен, это же было каким образом? Если вы сами послушаете эти записи, они его постоянно толкают на это. Он говорит: «Возьмите самолет». Они: «Да подожди ты с самолетом, самолет мы возьмем. Ты нам скажи, дай нам, у нас борьба идет»,

Фишман: Как вы все-таки рассчитываете – будет он экстрадирован в Россию или нет?

Бут: Еще раз говорю – я не знаю.

Фишман: 8 февраля, напомню, вердикт должен быть объявлен, конкретный приговор Виктору Буту в Америке.