Сергей Кривенко, член СПЧ: у нас до сих пор нет текста обвинительного заключения по делу Людмилы Богатенковой

Члены Совета направили в Главное военное следственное управление Следственного комитета интернет‑обращение с просьбой возбудить уголовное дело. Ответ так и не был получен. 14 октября списки солдат были лично переданы президенту Владимиру Путину. И в пятницу Богатенковой предъявили обвинения в мошенничестве в крупном размере. Коллеги Людмилы по правозащитной деятельности однозначно связывают арест с её расследованиями.

Большие опасения сейчас вызывает здоровье Людмилы Богатенковой. Правозащитнице 73 года, она инвалид 2‑й группы, у неё проблемы с сердцем и диабет. Вчера, в день суда по избранию меры пресечения, ей несколько раз вызывали «скорую». В Совете по правам человека заявили, что намерены потребовать у Следственного комитета разъяснения причин задержания.

Об этом мы поговорили с членом президентского Совета по правам человека Сергеем Кривенко.

Лобков: Насколько я понимаю, госпожа Богатенкова не занималась крупным бизнесом. Как сейчас формулируется обвинение?

Кривенко: К сожалению, текст обвинения нам до сих пор не переслали. Только вчера вечером на суде было предъявлено ей обвинение и сформулирована эта статья 159 часть 3 – «Мошенничество в особо крупном размере», что вызывает многочисленные вопросы. Людмила Богатенкова не являлась главой какой-то крупной фирмы, компании, вообще, насколько я знаю, не была сотрудником коммерческих фирм. Она возглавляла старейшую общественную организацию «Матери Прикумья», одна из известных правозащитных организаций. Я ее знаю более 10 лет именно по этой деятельности. Она постоянно ездила в воинские части, к ней было огромное количество обращений со стороны военнослужащих, контрактников, призывников, офицеров.

Лобков: Удивляет еще и другое. Дело в том, что в последнее время, по крайней мере, после медведевских реформ, которые были предприняты, когда он еще был президентом, вообще арест за мошенничество как-то не подразумевается. Часто бывает либо подписка о невыезде, либо домашний арест. Избрание самой жесткой меры пресечения, как вы считаете, является ли диагностическим синдромом неким?

Кривенко: Там немножко не так. В Уголовно-процессуальном кодексе действительно есть эта поправка, что по этой статье не производится арест, если это касается сферы коммерческой или предпринимательской. Но так как она не была предпринимателем и не вела никакой бизнес, то, к сожалению, это к ней не относится. Ну и вообще вызывает дикие вопросы, что больную пожилую женщину прятать в СИЗО, для преступления, которое не носит опасности, она не может быть опасна для общества и государства, я однозначно это расцениваю как месть за последние ее действия правозащитные, за преданию гласности гибель военнослужащих. Последние дни буквально перед этими событиями, за неделю до этого она обращалась с теми фактами, что к ней обращаются военнослужащие по контракту, которые отказываются ехать на полигоны в Ростовской области. И из-за этих отказов с ними расторгают надуманным образом контракты.

Лобков: Намерены ли вы теперь опубликовать на вашем сайте Совета по правам человека факсимиле или съемки тех документов, которые передавала Людмила Богатенкова вам и президенту Путину, соответственно?

Кривенко: Она передавала списки военнослужащих, по крайней мере, первый список из девяти фамилий. Он еще в августе был направлен в Следственный комитет, в Военную прокуратуру, в командование военное Министерства обороны, сейчас передан президенту. Кстати говоря, он уже опубликован у вас на сайте Дождя.

Лобков: Да, я имею в виду все полностью.

Кривенко: А больше ничего нет. Как раз у нас небольшое количество этих документов. Мы и просим, мы, как правозащитная организация, не имеем возможности тщательно проводить расследование, поэтому мы просим те следственные органы, которые уполномочены, во-первых, подтвердить или опровергнуть факты гибели по тем военнослужащим, где еще нет медицинских документов, а второе – провести тщательное расследование обстоятельств.

Лобков: Если даже верить обвинениям, Богатенкова не смогла присвоить столько денег, чтобы позволить себе частного адвоката, она отказалась от государственного адвоката. Намерены ли вы, Совет по правам человека, предоставить ей квалифицированного адвоката, который, возможно, приедет из Москвы и будет квалифицировано защищать ее интересы?

Кривенко: Совет по правам человека – это не государственная структура, мы входим туда на общественных началах. У нас нет никакого бюджета, поэтому Совет не сможет ей предоставить никакого адвоката. Но ряд членов Совета, у которых есть ряд соответствующих программ или есть возможность предоставить адвоката…

Лобков: Просто многие члены совета являются юристами, адвокатами.

Кривенко: Да, они уже заявили о том, что готовы помочь.

Лобков: А кто это? Вы могли бы назвать фамилии?

Кривенко: По крайней мере, руководитель правозащитной организации «Агора» Павел Чиков уже сказал, что готов способствовать тому, чтобы был адвокат.

Лобков: Каким образом вы намерены привлекать внимание общественности? Внимание президента, как я понимаю, вы уже привлекли. И мы видим, наверное, чем это кончилось.

Кривенко: Привлекать общественность, размещая информацию о ходе расследования, о ходе состояние дел Людмилы, на сайте Совета. Мы планируем в ближайшем будущем организовать выезд в Пятигорск для того, чтобы встретиться с Людмилой, посмотреть, в каких условиях она находится, в каком состоянии здоровья. Естественно, информацию эту будем широко распространять. 

Лобков: Сергей, как вы думаете, на каком уровне принималось решение о возбуждении этого дела? Это на уровне области или это на уровне, скажем так, администрации президента?

Кривенко: Вы знаете, нет совершенно никакой информации. Может быть и так, может быть и так. Она очень много работала со Ставропольским краем и вообще в частях Южного военного округа, то, что называется, мозолила глаза командованию, хотя непосредственно с командованием Южного военного округа у нее были крепкие рабочие связи. Мы год назад проводили в Ростове совещание от имени совета с командованием Южного военного округа, на котором присутствовала Людмила Богатенкова по вопросам военной медицины, никаких вопросов тогда не возникало. Сейчас сказать не хочу – у меня нет никакой информации, кто смог заказать эту посадку. Ну а то, что она заказная, для меня это, по крайней мере, очевидно. Полнейшая аналогия возникает, кстати, с делом майора Матвеева. Если помните, несколько лет назад  такой правдолюбец из Восточного округа…

Лобков: Да, ну и с тем, что происходило вокруг экологов в Сочи, Евгения Витишко и так далее. Очень похожая история.

Кривенко: Происходит просто преследование человека, вырывание его из жизни, чтобы он не смог продолжать свою правозащитную работу.

Фото: © Руслан Кривобок / РИА Новости