Сборщики подписей в пользу Мезенцева продолжают тренировки

Лиманова: Расскажите, как все было, действительно ли была драка?

Азар: Произошло это все вчера, завтра надо сдавать подписные листы.

Лиманова: Завтра последний день, 18 число, до 18-00 должны сдать подписные листы.

Азар: Насколько я понимаю, все кандидаты перестали собирать подписи. Еще вчера штаб Мезенцева заявил, что все собрано, как и прохоровский штаб, и штаб Явлинского. Но при этом, несмотря на то, что они заявили, что все собрано, мы стали свидетелями с моим коллегой – он больше заслужил быть на моем месте, потому что его чуть-чуть побили, а меня все-таки нет.

Лиманова: А вы увернулись?

Азар: Я просто на минуту выпустил его из вида, и тут же его побили. Это полностью моя вина. История долгая, я не хотел бы ее долго рассказывать. Суть в том, что нам через «Солидарность», поскольку у «Солидарности», как у единственной оппозиционной силы, есть много активистов, которые никак Немцов, на слуху, они просто такие низинные активисты, им иногда предлагают поучаствовать в таких мероприятиях, не зная о том, что они состоят в какой-то оппозиционной организации. Одному из них предложили позаверять подписи незаконно, он соответственно позвонил своим друзьям, они пригласили меня и Женю Фельдмана из «Новой газеты».

Я позвонил человеку, сказал, что я такой-сякой, что меня зовут Илья, я знаю о подработке. Мы приехали в указанное время, там была довольно странная контора, довольно сонная. Сидели люди и уже в заполненные данными обычных людей…

Лиманова: Паспортные данные.

Азар: Эти подписные листы были заполнены в середине, то есть данных сборщиков там не было, были зато данные всех людей, которые подписались за Мезенцева. В принципе, я не могу ничего утверждать, потому что выглядело это довольно реалистично. Там иногда была даже разная ручка, и вроде бы это писал разный человек.

Лиманова: Вполне возможно, что просто сидели поклонники Мезенцева, которые заполняли эти подписные листы.

Азар: Это не исключено. И за деньги. Сам факт того, что мне нужно было свои паспортные данные внести и поставить подпись, что я сборщик – это уже незаконно, потому что я подписи не собирал, никакого отношения к этому не имею.

Лиманова: По поводу денег было открыто и сразу заявлено, что вы получите за это деньги?

Азар: Да. Причем была странная история: по телефону мне сказали одну сумму – 3 рубля за лист. Чтобы вы представляли, нужно просто записать полностью свои паспортные данные, имя, фамилию и поставить подпись. Это минуты 3-4. За это 3 рубля. Соответственно, сколько успел составить листов, столько и получил денег. Сказали, что листов немерено, поэтому можете работать всю ночь.

Лиманова: Я не совсем понимаю. В каждом листе писать свои же паспортные данные?

Азар: Да, как сборщика – что я собрал эти подписи. Учитывая то, что они были не из Москвы.

Лиманова: И сколько успеете, столько заработаете?

Азар: Да. Нужно было заверить паспорт, поэтому нас отправили заверить подпись у нотариуса. Чтобы соблюсти какую-то видимость легальной процедуры для ЦИКа, очевидно, нужно было заверить подпись. Нас отправили в Институт путей сообщения, где сидел нотариус. Там мы успели увидеть ту же самую аудиторию, которая фигурировала в видеоролике, который делали 8 числа активист «Демвыбора» вместе с журналисткой «Эха Москвы». По-прежнему там сидели люди.

Лиманова: История о том, как опять же якобы фальсифицируют подписи в поддержку Мезенцева.

Азар: И несмотря на то, что эта история получила резонанс, произошел скандал, так или иначе Мезенцев даже сам на это отреагировал, сказав, что это просто учебный процесс, они ничего не стали менять и продолжили вести этот так называемый учебный процесс в той же самой аудитории. Поскольку мы попали туда не как журналисты, а такие же сборщики, то нас туда пустили.

Мы, особо не привлекая внимания, проникли и посмотрели, но поняли, что на нас уже начали коситься, мол, почему мы достали телефоны, пытались что-то снять. Поэтому мы сочли необходимым оттуда уйти. Нас попросили оттуда уйти и поехать к другому нотариусу в другой конец Москвы. Мне кажется, они почувствовали что-то неладное. После чего мы позвонили депутату Гудкову. Возможно, совершили ошибку, что не позвонили сразу в милицию, мне многие говорили, что надо было звонить сразу в милицию, приходить уже с милицией, чтобы милиция помешала людям выбегать, разбежаться и все скрыть. Но мы не сообразили, это действительно ошибка.

В итоге, когда мы пришли с депутатом Гудковым, они заперли жестко дверь. Железная дверь в аудиторию, депутат Гудков лично ее открывал долго, упершись ногой, руками тянул на себя. Одну дверь мы открыли, вторая уже была закрыта на ключ. 10 минут он кричал: «Я депутат, откройте, вы обязаны открыть, вы не имеете права закрывать дверь от депутата». Вокруг бегали какие-то люди, не пойми что творилось.

Потом дверь открыли. Все это время они прятали или что-то сжигали, очевидно. Там стояли сейфы, возможно, положили в сейф либо попрятали по сумкам – не очень понятно. Когда дверь открылась, там уже никаких особых улик не было, просто валом повалили люди навстречу. Мы попытались остановить их, они ругались матом, били ногами, руками, лишь бы убежать поскорее. Это, на мой взгляд, очень подозрительно. Если люди занимались тренировочным процессом, они ломанулись оттуда, видимо, понимали, что что-то не то.

Тем более, в урне мы нашли расписки о том, что «я такой-то выполнил определенную работу, получил за это тысячу рублей». Там было так скромно написано «определенную работу», то есть не совсем понятно, какую именно.

Лиманова: Тут еще странное противоречие. Почему это тренировочный процесс, если уже заявлено в предвыборном штабе Мезенцева, что подписи собраны?

Азар: Странная деталь.

Лиманова: Чего тренироваться, когда уже все закончено?

Азар: Пришедший на место представитель штаба, некий Магомед Угурчиев, который, подмигнув, мне сказал, что он во всем разбирается, и вообще у него большие связи. Сказал, что это тренировка. А когда его спрашиваешь, мол, какая тренировка, когда уже последний день, уже тренироваться поздно, он говорит: «А я считаю, что нам еще надо тренироваться». Ответа у него логичного на это нет.

Лиманова: А полиция в результате появилась?

Азар: Полиция приехала. Вызвали ее примерно, когда вскрыли дверь, потому что в суматохе это было невозможно сделать. Мы написали заявление, они забрали остатки. Они прятали за батарею все, там очень много пачек бумаги с реальными адресами людей из Брянской, Кемеровской, Архангельской областей, со всей России. Даже если они тренировались на этих образцах, то непонятно, зачем тренироваться на реальных образцах, причем в таком огромном масштабе. Мне кажется, хватило бы одного листочка на каждого, а там были просто залежи этих бумажек с абсолютно разными адресами разных людей и паспортными данными, которые они вносили в эти листы якобы для тренировки. Мне кажется, это не для тренировки.

С другой стороны, доказать это не я могу. Сегодня была новость, что полиция уже объявила доследственную проверку. Будем надеяться, что они разберутся, но мой опыт доказывает, что это может длиться очень долго. Известная история с 4 декабря, когда мы раскрыли похожую схему фальсификации, до сих пор дело в прокуратуре, его могут вернуть, никакого большого движения я по этому поводу не вижу.

Лиманова: Вас вызывают?

Азар: Один раз я сходил туда, все рассказал, как было. В милицию. В прокуратуру не вызывали. Это была доследственная проверка, что называется. Милиционер меня выслушал, очень милая девушка была. Она сказала: «Ой, что вы говорите, какие страсти творятся, мол, будем теперь знать, у нас впереди кампания президентская. Будем знать, что если группа людей идет от некоего помещения к участку, то это неспроста».

Лиманова: Это вы про свою «карусель»?

Азар: Да.

Лиманова: Коллегу сильно побили?

Азар: На самом деле, нет. Он получил 2-3 удара, у него синяк будет, думаю. Очки ему погнули, но так ничего серьезного. Обычная мужская разборка.