Рубини vs Оганесян: мирового кризиса не будет

По прогнозам Нуриэля Рубини, в ближайшие полтора года мировая экономика будет чувствовать себя все хуже и хуже. Ослабление экономик США, еврозоны и Великобритании - это только начало кризиса. заявил Рубини. Кульминация же придется на 2013 год. 

Казнин: Согласны ли вы с прогнозом Рубини?

Оганесян: Несомненно, развитые рынки – это сейчас зоны риска, и мы ожидаем замедление экономики и рецессию в третьем квартале, возможно, в четвертом квартале, и на нас это, скорее всего, отразится в начале 2012 года. И сценарий такой, что на развитых рынках мы увидим замедление экономики, мы увидим рецессию, возможно, уже в третьем квартале и в четвертом квартале, вполне возможно. Сейчас это распространенный риск на рынке, распространенное мнение, Рубини здесь не оригинален в своих взглядах. И многое зависит от того, как будет складываться ситуация на развивающихся рынках, на рынках России, Индии, Бразилии, в экономиках этих стран, чтобы в целом оценить влияние потенциального кризиса на глобальную экономику. Потому что мы ожидали, что в этом году консенсусный прогноз по росту экономик развитых стран, суммарный, должен был быть, примерно, в районе 2%, и развивающихся в районе 6%, и среднее значение получалось бы на уровне 4%. Теперь любые изменения этих прогнозов, конечно, будут на глобальном росте отражаться.

Писпанен: Скажите, тот же самый Рубини, если уж мы начали с него, призывает правительства всех стран, всем гуртом взяться и не допустить развития, кто говорит рецессии, кто говорит просто кризиса, который может быть пострашнее, чем 1929 года. Но тот же самый Рубини, и очень многие аналитики говорят, что все политические меры и инструменты уже использованы; уже все и так затянули пояса, уже все и так урезали бюджеты, уже все и так готовы сокращать и сокращать бюджетные расходы. Что дальше? Что еще можно сделать, чтобы не скатиться в эту рецессию?

Оганесян: Мы видим, что в США ситуация более менее под контролем и те процессы, которые были там потушены в 2008-м году, они сейчас под контролем. Основная проблема возникает в зоне Евро. И здесь мы видим, что очень важные политические процессы происходят на фоне этого кризиса, мы видим очень большие интеграционные вектора в европейской политике. Мы видим, что этот валютный союз теперь влияет на страны-члены Еврозоны таким образом, что они стоят на пороге уже фискального союза. И теперь заимствования Греции потенциально можно будет сравнить с заимствованием Тверской области. И у нас будут страны-доноры и страны-реципиенты, и регионы-доноры и регионы-реципиенты. То есть, такой безобидный валютный союз…

Писпанен: Ну, как же безобидный, он же пагубный: кто-то будет сидеть на солнышке отдыхать, как обвиняют ту же Грецию и Испанию, которые не хотят работать, а хотят только съесть и отдыхать, а кто-то, как та же Германия, будут тащить на себе все проблемные страны Еврозоны. Не легче ли просто развалиться?

Оганесян: Так же и в нашей федеральной стране есть регионы, которые тащат на себе какие-то отстающие регионы. И этот валютный союз, который образовался в Европе, он запустил интеграционные процессы европейских стран так, что эти страны теперь сближаются друг с другом на разных уровнях. И сейчас стоит вопрос о том, что это будет фискальный союз, где бюджеты разных стран будут обсуждаться на общем уровне, и где, возможно, будут единые европейские облигации, которые заменят облигации этих стран. В основном, большие экономики Европы, пока еще не в зоне риска – это Франция, Германия, скандинавские страны, это Италия. И страны, которые сейчас в зоне риска, они все-таки занимают совершенно небольшой процент европейской экономики. И если произойдут такие интеграционные события, если это будет фискальный союз, если это будут единые европейские облигации, то мы увидим совершенно другую политическую картинку в Европе.

Писпанен: Нас больше всего, конечно, волнует то, что произойдет в России. Как быстро до нас докатиться эта рецессия и насколько она будет глубока? Будет ли это как в 2008-м, когда было повсеместное урезание зарплат, люди теряли рабочие места и так далее. Или, если тогда спас стабфонд Кудрина, есть у нас сейчас такие подушки безопасности, что называется?

Оганесян: У нас есть, конечно, стабфонд, он никуда не делся. Но важно видеть то, что в этом году происходят вещи в другом сценарии, чем мы их видели в 2008-м году. Некоторые ошибки, которые были сделаны в 2008-м году, и которые были потом выданы за преимущества и успехи, слава богу, в этом году мы избежали этих вещей. Мы видим, что Центральный банк заранее, уже вначале этого года, перешел к более плавающему курсу рубля, поэтому у нас теперь более тонко настраиваемая валютная система, и мы фактически получили иммунитет от всяких внешних экономических катаклизмов. Мы видим, когда падает цена на нефть или, по крайней мере, появляется риск того, что она упадет, мы видим рост курса рубля, который создает дополнительные экономические прибыли нашим экспортерам, и который создает дополнительную подушку и бюджету. Поэтому сейчас мы немножко больше защищены, у нас чуть больший иммунитет, у нас больше опыта – мы уже прожили через два кризиса. Но, конечно, надо быть начеку. У нас есть ресурсы и все возможности избежать таких очень катастрофичных последствий. Но какие-то последствия могут быть.

Писпанен: Быть начеку и хранить деньги в золоте и в нефти.