Режиссер «Театра.doc» Варвара Фаэр и актриса Евдокия Германова о суде над предполагаемыми участницами Pussy Riot

Обсудили это с театральным режиссером Варварой Фаэр и актрисой Евдокией Германовой, которые сегодня тоже пришли в Таганский суд поддержать обвиняемых. 

Лобков: А что вас привело? Вы целый день провели, правда, у суда сегодня?

Германова: Не целый день, но довольно большое время, несколько часов. Дело в том, что там предполагался Судебный концерт, так называемый, который просто не состоялся по причине того, что любое слово, кем-то сказанное или скандированное, каралось тем, что людей забирали, девочек, не важно, пожилых женщин, забирали.

Писпанен: Мягко забирали? Жестко?

Германова: Жестко. Какая-то девочка просто надела на себя такую же красную маску с вырезами, ее тут же. Нас это поразило, и, конечно, мы готовились прочесть отрывок из оппозиционного спектакля «БерлусПутин», режиссером которого является Варвара Фаэр, и нам, к сожалению, этого не дали сделать.

Писпанен: Вы тоже в какую-то перепалку вступили с полицией, грозили им кулаком?

Германова: Я кричала на этих откормленных людей в униформах, это страшно, когда скручивают. Я, конечно, когда перехватила некое движение в свою сторону, вероятно, моя узнаваемость сработала, как некий тормоз для него. Но я кинулась за ним. Не то, что я своей грудью защищала, но я пошла, меня это поразило, это бессовестно, это чудовищно.

Лобков: Может, вы сегодня видели, что это за загадочная сцена была, когда кто-то достал огнетушитель, распылил его, и потом говорили, что это были какие-то провокаторы из каких-то православных обществ?

Фаэр: Там было 2 группы, непосредственно перед судебными приставами.

Лобков: То есть, там были те, кто не только поддерживал девушек?

Фаэр: Мы видели тех, кто поддерживали. Особых провокаций мы лично не видели. Просто группы были разделены около здания. Это одни и те же люди, просто на 2 группы разделились; одна группа стояла непосредственно перед судебными приставами, а другая – там должен был быть Судебный концерт. Там стоял Троицкий, и, собственно, мы пришли сыграть отрывок из «БерлусПутина». А там уже стояли автобусы, и автобусы приезжали, сначала стоял 1, когда он был заполнен, приехал другой автобус.

Лобков: А православные активисты там были?

Фаэр: Да, там кто-то был.

Писпанен: Евдокия, это ваша первая такая гражданская акция? Или вы участвуете?

Германова: Не совсем первая, но одна из первых, потому что я довольно аполитична была довольно долгое время, я вполне светская благополучная барышня.

Писпанен: Почему вы вдруг решили?

Германова: Благодаря Варваре Фаэр и спектаклю, благодаря тому, что пришлось узнавать довольно нелицеприятные вещи о стране, в которой я живу.

Лобков: А в принципе вы считаете, что девушек вообще нужно отпустить, они не должны быть наказаны? Или все-таки какое-то символическое порицание должно им быть объявлено?

Фаэр: В рамках того, что происходит, разумеется, они не должны быть наказаны, они должны быть только поощрены. Это естественно.

Писпанен: То есть, как художественная акция?

Фаэр: Нет, это абсолютно политическая акция, она очень продумана, она – философская акция. Это просто за внешней придурью и подростковой шалостью там кроется глубокий философский подтекст. Просто они ткнули палкой в это осиное гнездо. И все видели, что у нас Патриарх – мракобес, и слово «святейший» к нему никак не относится. Потому что, что может сказать про наше руководство РПЦ?

Лобков: Представим себе, если бы это происходило в Саудовской Аравии, такие девушки вышли бы, скажем, в мечеть, то они из этой мечети целиком бы не вышли.

Фаэр: Был человек, который призывал пойти в мечеть и снять там штаны. Какое отношение мечеть имеет ко всей этой акции?

Лобков: То есть, вы считаете девушек безусловно правыми во всем?

Фаэр: Абсолютно правыми. Придумана прекрасная акция, чтобы вскрыть, что такое институт РПЦ. Я считаю, что нужно придумать такую же акцию для того, чтобы вскрыть, что такое институт Путина. Просто такой акции еще не было, а это нужно сделать.

Писпанен: Ну, как же не было. Существует огромное количество акций, которые уже прошли, с лозунгами и так далее.

Фаэр: Они не вскрывают настолько, как это вскрыли Pussy Riot.

Писпанен: Для этого нужно придти в Кремль? Или что?

Фаэр: Я не знаю, я просто в размышлении, потому что те акции оппозиции, которые проходили, их удалось запутать, замазать, загадить. Сейчас 1 мая будет митинг Путина и Медведева: Даешь справедливость. Да, даешь, надо же. Они сейчас еще выйдут: За честные выборы. Путин и Медведев выйдут за честные выборы.

Лобков: Каким образом вы собираетесь дальше действовать? Может быть, действительно, в какую-то юридическую форму облечь эти все протесты?

Германова: Я думаю, юридическая – это не моя территория, все равно художественное воплощение этому будет наверняка.

Писпанен: Вы будете ставить спектакль, может быть, какой-то?

Фаэр: Я буду подключена к этой акции, «Театр.doc» будет ставить спектакль про Pussy Riot. И там еще был на этот Судебный концерт, несостоявшийся, приглашен прекрасный режиссер – Артур Аристакисян, маргинальный, альтернативный. И он сейчас в течение этих месяцев находится полностью в теме Pussy Riot, как глубокого философского исследования. Я думаю, что мы его в «Театр.doc» тоже подключим, но со своим материалом, потому что он очень интересно рассуждает.

Там очень много пластов за этой поверхностью. Дело не только в том, что они спели: «Путина прогони», это и козе понятно, что его надо прогнать.

Писпанен: Евдокия, после такого дебюта гражданской позиции, вы будет продолжать активно участвовать в социальной жизни страны?

Фаэр: Вот у нас свой такой тандем с Дусей, и она уже не только главная участница спектакля «БерлусПутин», она также участница читки переписки «Улицкая-Ходорковский», она была на «Белом кругу», вот этот флэш-моб, на Садовом.

Лобков: Сегодня, кстати, пятерых с портретами, как говорят в определенных кругах, повязали на Тверской улице, нельзя с портретами гулять.

Писпанен: Не с портретами, а с фотографиями с Болотной и с Сахарова. Их уже отпустили.

Фаэр: Ничего нельзя. Потому что я пришла, я немножко запуталась в переулках, я искала этот Таганский суд, и когда я пришла, у меня была назначена встреча с Верзиловым, с Петей, я уже увидела, Евдокии еще не было, как одного поволокли, второго. И я просто думаю: А где концерт? Я пришла на концерт.

Лобков: Варвара сказала, что продуманная акция была и заслуживает поощрения. А вы как думаете – абсолютно согласны, что с самого начала это была акция, которая заслуживала поощрения со стороны общества?

Германова: Может быть, я не буду столь категорична, но только потому что я не настолько в материале.

Лобков: Верующие люди были оскорблены.

Германова: Но это политическая акция, и здесь надо это учитывать.