Президент союза «За химическую безопасность» Лев Федоров: сирийское химическое оружие изготавливали любители

В сирийских больницах с 21 августа скончались более 350 пациентов с «нейротоксическими симптомами». Об этом говорится в заявлении международной организации «Врачи без границ», представители которой работают в этих медицинских учреждениях.

В гостях ДОЖДЯ – доктор химических наук, президент союза «За химическую безопасность» Лев Федоров.

Лобков: Вы следите за ситуацией вокруг химического оружия в Сирии?

Федоров: Да, приходится следить.

Лобков: Что вы думаете по этому поводу? Как могли залежи этого оружия оказаться в Сирии?

Федоров: Этому явлению 20 лет. В 93 году одного нашего генерала сняли с должности и обвинили в том, что он будто отправил химическое оружие в Сирию. Тогда сказали, что это было цианид калия, потом сказали, что он ни в чем не виноват. Сирия не подписала соглашение, и это все, что мы знаем.

Лобков: В журнале New Scientist уже был предварительный научный анализ того, что там могло быть, на основании симптоматики. Пришли к выводу, что это зарин. Вы согласны?

Федоров: Не очень согласен. Я сегодня прочитал какое-то сообщение. У зарина первый признак – сужение зрачков. На сужении зрачков почему-то никак не получается сконцентрироваться у докторов.  Это нервнопаралитический газ, человек начинает дергаться. Главное, что сужение зрачков возникает сразу и долго не уходит. Мне из Лондона позвонил человек и сказал, что у них наоборот зрачки расширены. Сказать точно невозможно.

Лобков: В состоянии ли такая страна как Сирия с не очень развитой химической промышленностью сама производить зарин?

Федоров: Зарин можно сделать в лаборатории, а не на предприятии. Вопрос в количестве.

Лобков: 1300 погибших – это приличное количество.

Федоров: По-видимому, было несколько боеприпасов, и попало это все в скопление людей, начало вещество испаряться, они вдыхали и погибли. То, что это точно зарин, надо доказывать.

Лобков: Вообще это вещество сложное для производства? Такие страны как Сирия или Ирак… Говорили, что Саддам Хусейн…

Федоров: Обвиняли, но не доказали.

Лобков: Может ли это в очередной раз быть недоказанным фактом? Или существующих, показанных нам доказательств достаточно для того, чтобы говорить о химическом оружии?

Федоров: Произвести в лаборатории можно, но я хочу напомнить, что наши войска захватили немецкий завод химического оружия в феврале 45-ого, а наш завод в Сталинграде сумел наладить его производство только в 59-ом. Там 4 стадии. Последняя – в серебре надо все делать. Поэтому о промышленном серьезном производстве вряд ли можно говорить. А о лабораторном можно.

Лобков: Чтобы 1300 человек отравить, не нужно много припасов, да?

Федоров: Если была какая-то толпа и среди нее взорвался этот боеприпас, то это вполне возможно. Взорвалось, тут же распылились капли.

Лобков: Страны третьего мира сейчас вызывают большой интерес, такие агрессивные страны как Пакистан или Индия. Они все оказались в ядерном клубе, потому что, видимо, стали более доступными технологии. Расползаются сейчас технологии изготовления химического оружия по миру, несмотря на строжайшие конвенции ООН?

Федоров: Индия была в числе четырех стран, которые официально имели химоружие. Она отказалась, оружие уничтожают. В Албании было, в Ливии немножко, но до зарина дело не доходило.

Лобков: Зарин сложен в производстве?

Федоров: Сложный. Если я формулу произнесу, слушателям будет тяжело.

Лобков: Это самое токсичное известное вещество?

Федоров: Нет, после зарина придумали заман, потом вегас. Зарин нестойкий, он хорош, когда вы бросите его, снаряд разорвется, люди погибнут, через сутки вы можете наступать в этом направлении.

Лобков: Это тоже нервнопаралитические яды?

Федоров: Да, просто их в наступательной операции нельзя употреблять.

Лобков: Сейчас в цивилизованных странах сколько процентов запасов химического оружия уничтожено? Наша страна регулярно отчитывается. Сколько же его, что его до сих пор нельзя уничтожить? Как обстоят дела в странах, которые им обладали?

Федоров: У Индии и Кореи немножко было, там нет проблемы. Вопрос только в США и нашей стране. мы должны были в декабре прошлого года отчитаться, что все кончилось. Не отчитались. Еще лет 5, максимум 10 еще будем уничтожать. Спешить не надо. Химическое оружие – вещь, с которой при уничтожении лучше не спешить, потому что люди рядом живут.

Лобков: Американцы тоже не спешат?

Федоров: У них люди не рядом живут, а далеко, но они тоже не спешат – у них есть избиратели. У нас просто жители, а у них избиратели, там такой гвалт стоит. У них так же, как у нас, 7 точек. Вокруг каждой точки живут живые люди.

Лобков: Вопросы о возможности попадания химического оружия в руки повстанцев, террористов… Вы говорите, что в Сирии, скорее всего, оно не свое.

Федоров: Я это не сказал. Это сообщала пресса. Вполне могли сделать сами, но на уровне лабораторных, а не промышленных установок.

Лобков: Все-таки возможность утечки существует? Как охраняются эти полигоны? Насколько серьезная безопасность на месте?

Федоров: На американском был, на наш не пустили. Стараются охранять. Я не думаю, что утащили именно с полигона. Я думаю, это все на уровне химического любительства. Нормальный химик-профессионал может это сделать.

Лобков: Насколько можно скрыть существование химического оружия от инспекции? Насколько инспекция обладает всей полнотой аппаратуры, чтобы зафиксировать минимальное количество или по телам понять, применялось ли химическое оружие?

Федоров: Во-первых, по телам уже признаки есть. Во-вторых, если зарин на дерево попал, он поглощается и какое-то время остается, поэтому профессионалы могут на точке гибели людей установить, что это было за вещество.

Лобков: Если будет вещество извлечено, можно ли по его составу, по примесям или наличию изомеров, установить точно, где оно было произведено, как это делается с радиоактивными веществами?

Федоров: Думаю, здесь будет сложнее. Может быть, элемент любительства вы и не восстановите.