Правозащитники предъявили ультиматум государству

При этом каждая правозащитная организация будет сама вырабатывать стратегию своего поведения, вплоть до перехода на подпольное существование. Обо всем этом сегодня рассказала Лилия Шибанова, глава ассоциации по защите прав избирателей «Голос».

Что это за Совет, и кто в него входит?

Лилия Шибанова: В Правозащитный совет входит Московская Хельсинская группа, «Голос», правозащитный «Мемориал», «За Права Человека» Льва Пономарева. Присоединился и питерский Правозащитный совет с рядом правозащитных организаций.

То есть вы не собираетесь исполнять принятый закон?

Лилия Шибанова: Да, получая иностранную помощь, мы не будет регистрироваться. Надо понимать, что это не значит, что мы не исполняем закон. Мы считаем, что мы не являемся агентами, и мы, естественно, под этот закон не попадаем.

Мы об этом много говорили. Депутаты объясняли, что агент – это ни в коем случае не агент влияния или «шпион», а это международный термин. Почему вы из-за этого международного термина решили пойти на такие крайние меры?

Лилия Шибанова: Потому что этот международный термин на самом деле воспринимается совершенно однозначно – и мы будем заказывать экспертизу, насколько это воспринимаемо нашими российскими гражданами как шпионская деятельность. Это клеймо, которое явно навешивается на правозащитные организации, потому что они не выведены из-под этого закона, и это дискриминация по роду деятельности.

Что значит, что вы готовы перейти на подпольное существование?

Лилия Шибанова: Это не совсем правильный термин. Общественная организация может быть не зарегистрирована в Минюсте, но по закону общественных организаций она может действовать как общественная организация, имея собственный устав, положение, даже без регистрации. В этом случае у нее просто нет счетов.

Если у организации нет счетов, то люди, которые в этой организации работают, получают зарплату каким-то подпольным образом.

Лилия Шибанова: Почему подпольным? Они могут работать где угодно. Общественная организация – это общественная деятельность, то есть одно дело работать полный рабочий день по проекту, который финансируется, другое дело…

Со всем этим законом дело именно в финансировании из-за рубежа. То есть это значит, что те деньги, которые все эти организации получают, теперь официально получить и потратить не могут. И вы употребляете термин «подпольное существование». Хочется понять, что во время этого существования происходит с деньгами.

Лилия Шибанова: Алгоритм очень простой. Организация получает административное указание со стороны Минюста о необходимости зарегистрироваться. Он так считает на основании пока непонятно чего, потому что регламент не прописан: то ли это будет предварительная проверка Минюста твоей деятельности, то ли, не проверяя твою организацию, получая от Россельнадзора сведения о том, что получены некие иностранные деньги, сразу тебе присваивают обязанность зарегистрироваться. Поскольку регламент не прописан, мы просто не знаем, как это будет проходить, но важно, что у Минюста очень большие полномочия. Он может одновременно выставить административный штраф, выставить штраф руководителю…

Для того чтобы выставить административный штраф, должны быть организации. А если вы не организация…

Лилия Шибанова: Я говорю о последовательности Минюста по отношению к организациям. Минюст считает, что мы агенты, выставляет штраф, выставляет штраф руководителю организации и приостанавливает деятельность организации. В этом случае организация не действует. Счета закрыты, организация не действует никак, и это может длиться полгода, и судите, сколько хотите, в течение полугода. В этой ситуации надо понимать, что организация имеет полное право судиться и отсуживать данное решение, либо, если суд признает, что Минюст прав, остается отказаться от финансирования - а оно уже закрыто Минюстом - либо включиться в этот перечень.

Означает ли отказ от финансирования и отсутствие возможности получать эти деньги, что этих организаций не будет вообще?

Лилия Шибанова: Нет. Организация может существовать на другие деньги, допустим, на российские. Организация может существовать без денег как общественная организация, сохраняя свой бренд. Она без регистрации имеет право с этим брендом работать.

Вы ждете именно таких действий от власти?

Лилия Шибанова: Судя по динамике событий, мы ожидаем, что нам придется дойти до Конституционного суда.

То есть у вас сейчас наступают сложные времена?

Лилия Шибанова: Я думаю, что у нас у всех наступают очень сложные времена.