Поздравления от Пeрзидента Роисси

Суханов: Kermlin реагирует на ключевые события в стране и в мире или на заявления президента и чиновников.

Зыгарь: Это вам справочку написали, Алексей?

Суханов: Естественно.

Зыгарь: Как здорово.

Суханов: А как же. Я здесь для этого и нахожусь, деньги получаю, чтобы все-таки вводить в курс дела. Но делает это Kermlin в своей манере – достаточно стебной и оппозиционной. Kermlin был в новогоднем эфире «Дождя», если вы помните, и поздравлял всех наших зрителей с Новым 2011 годом. Михаил Зыгарь рядом со мной, потому что Михаил Викторович был одним из ведущих…

Зыгарь: Я знаю, почему я здесь. Потому что я - связующее звено между перзидентом Роисси и президентом России, потому что в конце декабря я вот в этой студии, кстати, вместе с Татьяной Арно брал у интервью у перзидента, а в этот понедельник, в общем, в месте с Татьяной Арно, в том числе, мы беседовали с Дмитрием Медведевым. Как минимум между перзидентом и президентом два рукопожатия – мы и мы.

Суханов: Мы решили такой небольшой эксперимент на «Дожде» поставить, о котором сегодня уже Наталья Синдеева говорила. Мы сейчас вспомним те вопросы, которые здесь в этой студии задавались Дмитрию Анатольевичу Медведеву, который, по-моему, вот здесь сидел.

Зыгарь: Да, он сидел вот здесь, я сидел на своем месте.

Суханов: Мы задавали вопросы Дмитрию Анатольевичу Медведеву, сейчас мы их повторим и Kermlin будет отвечать уже в своей манере. Вот мы сейчас посмотрим, как он выкрутится.

Зыгарь: Первый вопрос у нас задавала Таня Арно. В роли Тани Арно – Алексей Суханов.

Суханов: Да, я побуду сейчас Таней Арно. Итак, в позапрошлые выходные на проспекте академика Сахарова состоялся антикоррупционный митинг, который организовали молодежные движения. После него в сети появился ролик, в котором молодые участники митинга, как выяснилось, не знают, кто такой академик Сахаров и что он сделал для мирового сообщества. Не считаете ли вы, что молодежные движения сейчас в той форме, в которой они существуют, неэффективны?

Зыгарь: И даже бесполезны – сказала Таня.

Kermlin: Во-первых, я хотел бы сказать, что я с трудом согласился на такую замену Татьяны Арно.

Суханов: Спасибо. Мне встать и выйти?

Kermlin: Нет.

Суханов: Хорошо складывается начало диалога.

Kermlin: Тем не менее. Я признаюсь честно, что я писал ответ Дмитрию Анатольевичу на этот вопрос, потому что Дмитрий Анатольевич сказал, что хотя бы молодежные движения знают, что такое коррупция. Потому что не знать, что такое коррупция – это то же самое, что не знать гимн, не знать свой флаг. И поэтому, на мой взгляд, эти молодежные движения сверхэффективны, если они помогают нам вырастить поколение, которое знает, что такое коррупция и не знают, кто такой академик Сахаров.

Суханов: Второй вопрос.

Зыгарь: Хочется, чтобы у нас был гонг такой вот.

Суханов: Тысячи молодых людей в России думают об эмиграции с той или иной степенью серьезности, многие вполне серьезно. После истории с похищением сына Касперского эти настроения, возможно, только усилятся в среде креативного класса, ведь собственно Касперский – это в некотором роде икона наших инноваций. Что бы вы могли сейчас молодым людям сказать, воспользовавшись эфиром «Дождя», чтобы этих молодых людей переубедить?

Kermlin: Я знаю, что уже не первый год российский креативный класс думает об эмиграции. Особенно это произошло, когда цены на нефть выросли. Начнем с того, что, в основном, креативный класс – вот в Соединенных Штатах у меня есть такой знакомый, который работает в Сиэтле, в Microsoft-е - он периодически думает о том, чтобы вернуться на родину, потому что практически каждый российский программист, если он еще не хочет пока, не мечтает пока стать Марком Цукербергом или Сергеем Бридом, но уже мечтает стать Павлом Дуровым – мальчиком, который вел университетский сайт, но в итоге превратился в миллиардера. И когда он приезжает и наблюдает на улицах агрессию, грязный воздух, он говорит, что да, я хочу периодически вернуться, но вот возвращаюсь – и как рукой снимает.

Суханов: И вопрос №3, который тогда, во время эфира с президентом, задавал Михаил Зыгаревич, Михаил Викторович.

Зыгарь: Михаил Зыгаревич?

Суханов: Михаил Викторович я сказал.

Зыгарь: Михаил Зыгаревич ты сказал.

Суханов: Я сказал Михаил Зыгаревич? Вот чумной язык. Черт, что теперь со мной будет? А, черт, я прокололся. Еще один гонг – вопрос №3.

Зыгарь: Я по бумажке, если можно, прочитаю – забыл уже. Рано или поздно ведь все-таки вы перестанете быть президентом – в 2012 или 2018 году, может быть. Но ведь вы наверняка уже задумывались, что же вы будете делать после этого? Может быть, бизнес какой-то инновационный? Или все-таки госслужба? И потом я еще пояснил – дело в том, что представить себе Буша или Обаму после власти возможно, а вот представить себе Медведева или Путина после власти невозможно никак.

Kermlin: Я думаю, что людям лучше представлять себя после Медведева и Путина у власти. Что касается бизнеса, то мне кажется, что бизнес должен быть все-таки, прежде всего, прибыльным и только потом инновационным. Поэтому все-таки госслужба.

Суханов: А вы заметили, Михаил Викторович, что Kermlin отвечает гораздо лаконичнее президента?

Зыгарь: Я заметил, что Kermlin отвечает по бумажке. А это все потому, что мы согласовали с ним вопросы.

Суханов: Черт, а я ж сказал.

Зыгарь: Вот мы прокололись.

Суханов: Потому что меня опять никто не слушал, абсолютная дезорганизация. Помните, я в начале эфира сказал.

Зыгарь: Стыдно, стыдно. Я сейчас должен уйти отсюда, потому что мне, пока мы слушали ответы, мне звонил Михаил Козырев, а я не мог взять трубку. А Козырев мне звонит почему? Потому что к нам скоро Земфира придет.

Суханов: Одна минуту. Земфиру мы ждем, друзья. Значит, сейчас быстро еще раз один гонг – и вот сейчас свершится чудо. Kermlin покажет свое лицо, друзья. Это его подарок ко дню рождения «Дождя». Ну?

Зыгарь: Держится, держится.

Суханов: Ну?

Kermlin: На самом деле, мы договорились с Михаилом…

Суханов: Вы ведете сепаратные переговоры – опять договорились?

Зыгарь: Нет, я не договаривался ни о чем. Я должен сказать, что да, действительно наш друг Kermlin говорил, что он не хочет сейчас снимать маску, но если он ее когда-то снимет, то сделает это в эфире нашего телеканала. Я надеялся, что, может быть, это произойдет сейчас.

Суханов: Может быть, сейчас все-таки? День рождения, первый год. Представляете, вы войдете в историю? На первый год. В первый год жизни «Дождя» люди узнали, увидели человека, который позволил себе писать президенту страны. А? Или за президента страны. Ну?

Kermlin: Таких людей много.

Суханов: Смотрите, Женя Любич говорит – да, да, да! Вы можете отказать вот этой девушке? Так все, Женечка, ты поешь, а Kermlin после этого снимает маску. Давай.

А вот это, друзья, то, что осталось от Kermlin. Не решился он снять у нас маску. Ну не решился человек. Но мы не можем его за это винить, потому что это же его решение, черт побери. Но он пообещал нам, что если он и снимет маску когда-то, он снимет это в эфире «Дождя»