Полковник ФСБ в отставке Филатов: Операция французского спецназа проведена на «двойку»

Операцию по уничтожению террориста обсудили с ветераном спецподразделения «Вымпел», обозревателем «Нью Таймс» Анатолием Ермолиным, а также с вице-президентом Международной ассоциации ветеранов антитеррора «Альфа», полковником ФСБ в отставке Алексеем Филатовым. 

Писпанен: Как бы вы оценили эту операцию?

Фишман: Отложим политику в сторону.

Писпанен: Да. 30-ти часовая осада - человек сидел один, без заложников. Почему так тяжко дался штурм?

Филатов: Я, если честно, еще в обед радовался за французские спецслужбы, потому что по ходу спецоперации видно, что они поставили для себя достаточно нелегкую и необычную - для нас - задачу. Они хотели взять террориста живым.

Но после завершения этой операции, я могу сказать, что она была проведена на "двойку" - если оценивать по школьной системе. Я уверен, что террорист не был застрелен во время штурма, а выпал из окна, после того, как его отравили дымом.

Фишман: Но утверждается обратное.

Филатов: Знаете, версий сейчас будет очень много - чтобы свой мундир не запачкать. Я думаю, быстрей всего его начали травить газом, вместо того, чтобы он, скажем, потерял сознание и они его спокойно взяли "тепленьким". Вместо того, он начал ломиться туда, где проще: он начал ломиться в окно. Он выпрыгнул в окно - его там тоже не страховали.

Писпанен: То есть, 30-ти часовая осада, а у окошка его никто не ждал?

Филатов: Исходя из нашей практики борьбы с терроризмом, такая ситуация у нас решается в течении, максимум, получаса после подхода основных сил спецназа к этому адресу.

Фишман: На уничтожение.

Филатов: Нет, ну почему на уничтожение. Теоретически есть возможность, что сотрудники просто войдут и, с помощью приемов рукопашного боя, обезвредят его. Есть такая вероятность. Быстрее всего - при огневом сопротивлении - хотя здесь тоже ситуация 50 на 50 - есть возможность его ранить. Если такая задача будет стоять у спецназа, то с 5-ти метров при огневом контакте его спокойно можно ранить в ногу, в руку или нанести еще какое-то ранение, не опасное для жизни.

Фишман: Анатолий, вы тоже "двойку" поставите? Напомню, кстати, что в ходе операции, 5 спецназовцев были ранены.

Ермолин: Вы нас, конечно, ставите в ситуацию, знаете, как у Шота Руставели: "Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны". Сложно давать оценку этому, так как я не был там, внутри. Могу сказать кое-что в защиту французского спецназа. Уже есть точная информация, что террорист убит выстрелом снайпера в голову.

Филатов: И выпал из окна после этого.

Ермолин: При попытке выпрыгивания из окна. Я думаю, приказ "на поражение", связан, по-видимому, со страхом того, что он может уйти.

Писпанен: А как он мог уйти, если там осада была?

Ермолин: Мы же сейчас работаем в режиме "мозгового штурма". Я повторюсь: меня там не было. Обычно, конечно, есть несколько колец оцепления: ближайшее кольцо, дальнее кольцо. Алексей, ты на меня сейчас так нападаешь, как будто у нас из Будённовска не уходили, там, сотни человек.

Филатов: Там было около 200 террористов, 2000 заложников и огромные корпуса. Это одно дело, понимаете. Другое дело, когда это один адрес. Из одного адреса в Тулузе невозможно просто уйти. Тем более, он полтора дня там сидел, без заложников.

Фишман: Газета Le Monde цитирует слова главы французского спецназа, который, собственно, руководил операцией. Он говорит, что "впервые в жизни столкнулся с ситуацией, когда вместо того, чтобы мы его брали штурмом - в какой-то момент, фактически, он нас стал брать штурмом".

Филатов: Давайте начнем с того, кто его штурмовал. У них же есть два подразделения, которые могут этим заниматься: жандармерия и полиция. Жандармерия - аналог нашей "Альфы". Это очень сильно подразделение. А полиция - это, наверное, аналог нашего СОБРа. Вот почему - пусть Николя Саркози на этот вопрос ответит - они приняли такое решение: штурмовать не основными, главными силами, а силами, скажем, второстепенными в борьбе с терроризмом. Не обученными "от А до Я", а не новичками, но и не профессионалами - кем-то вроде срочников наших внутренних войск.

Писпанен: Я просто не очень хорошо понимаю как такое может быть: человека нашли, его отследили - он в этом доме, он "заблокировался" там. 30 часов осады. Перестрелка была только в последние 5 минут. То есть он просто там сидел и его никак не пытались выманить?

Фишман: Они сами писали, что хотели его утомить.

Филатов: Первый штурм предприняли в самом начале. Тут же нарвались, скажем так, на "огневую мощь". Видимо, у них первоначально была задача взять его живым, поэтому они отошли и было принято "не мытьём, так катанием". Это нормальная ситуация: человеку не дают спать, не дают есть, специально его держат в нервном напряжении и, в конце концов, человек - через сутки-трое - просто засыпает.

Фишман: Как я понимаю, он решил эту проблему тем, что сел над водой и просыпался от того, что его ноги попадали в воду - это его будило.

Ермолин: Сутки так можно не поспать, но только первые сутки.

Филатов: Да нет, в таком нервном напряжении можно и двое суток не спать. Но, с другой стороны, чем дальше мы оттягиваем штурм и чем больше устает террорист, тем легче будет провести этот штурм положительно. Видимо они этим руководствовались. Они вели с ним переговоры - обратите внимание, есть информация, что в переговорах он говорил, где он обучался, что он хотел, зачем он это сделал. А это тоже ведь как-то говорит о психотипе этого человека: достаточно простой и открытый парень.

Фишман: Анатолий, а надо ли вообще ставить задачу "брать живьем"? Еще хорошо, что никто не погиб при штурме. Но ведь могло и такое произойти.

Ермолин: Хороший вопрос и у меня по этому поводу появляется версия. Надо, конечно, но в том случае, если это сеть и есть возможность выйти на сообщников и так далее. Но даже по той информации, которая сейчас имеется в сети, спецслужбы, возможно, могли сделать вывод о том, что это одиночка. Хотя он всячески пытался приписать себе причастность к "Аль-Каиде", но это никак не подтверждалось. Может быть, понимая, что у него никаких контактов и связей с реальными боевыми ячейками "Аль-Каиды" нет, была поставлена задача "фифти-фифти": при возможности - взять живым, а при активном сопротивлении - уничтожить.

Я хочу сказать, что очень хорошо сработали спецслужбы по его выявлению, потому что его нашли по трем контактам: по его IP-адресу, через интернет, через мотороллер, который он там пытался перекрашивать.

Фишман: Самое интересное еще и то, насколько активно в этом участвовало гражданское общество.

Ермолин: Да. На самом деле, операция ведь не начинается и заканчивается только штурмом - гораздо сложнее найти.

Фишман: За это поставим "пять"?

Ермолин: Да, за это можно поставить "пять". Так что, в целом, меньше "четверки" я бы уже не поставил.

Писпанен: Алексей, я вот на что хотела бы обратить внимание: вы сами сказали, что одной из ошибок было то, что его потравили газом каким-то.

Филатов: Его потравили газом, который используют для того, чтобы "выкурить" человека из помещения. Не для того, чтобы его, скажем, усыпить, а именно "вытравить". Если все было бы сделано правильно - он тут же на месте потерял бы сознание и его отвезли, откачали, реанимировали.

Писпанен: Да, и тут же прямая ассоциация с Дубровкой возникает.

Филатов: Эта ассоциация совершенно не прямая, а кривая. Вот почему спецслужбы, в принципе, не пользуются газом при освобождении заложников? Потому, что когда находится масса людей - каждый на этот газ реагирует по-разному. Но если есть помещение, где нет ни одного заложника, а есть террорист и небольшая вероятность, что он может от этого газа умереть - знаете, на этот риск я бы пошел. Наши спецслужбы на такой риск идут: травят этим газом, потом реанимируют. А потом допрашивают в течение недели, двух, трех, месяца - выявляют всю сеть, все его контакты.

Я уверен, что за 36 часов нельзя выявить все контакты человека. А разговорить его потом - можно. И получить от него информацию, которая стоит, может быть, не одной человеческой жизни. Я думаю, эти 36 часов они использовали не для того, чтобы получить о нем информацию, а для того, чтобы взять его живым. Более того, я уверен, что когда они шли на штурм, они рассчитывали взять его живым. А почему не взяли - в этом, наверное, будут разбираться в вышестоящих силовых органах.