Из Евросоюза выходит самый жесткий противник России

Владимир Ашурков, член Центрального совета Партии Прогресса: Я бы не стал ставить знак равенства между прошедшим референдумом и реальным выходом Британии. Предстоит еще очень важный элемент — это голосование в Парламенте об инициировании процесса выхода. При этом нужно понимать, что несмотря на то что на референдуме 52 процента проголосовали за выход [из Евросоюза], 70% членов Парламента — против выхода. И насколько они будут руководствоваться не тем, что они сами думают об этом вопросе, а голосованием населения, это пока непонятно. И скорее всего такое голосование состоится через несколько месяцев, осенью.

То есть пока очень большая неопределенность. В принципе, прошло очень мало времени. Сегодня разные политики как в Британии, так и за ее пределами говорят первую реакцию. Например, речь идет о референдуме новом в Шотландии о независимости. Мэр Лондона сказал такую примечательную вещь, что возможно, Лондон выйдет из состава Соединенного Королевства и останется в Евросоюзе. Пока очень сложно отделить шум вокруг этого события, которого никто не ожидал, от того что на самом деле будет происходить.  

Есть, действительно, большая проблема — разрыв между политическим классом и широкими слоями населения, и в Англии она проявилась на этом референдуме, и я думаю, если системе нужна такая встряска как этот референдум для того чтобы принять необходимые решения, то лучше пусть будет такая встряска. Возможно, она и те решения, которые последуют, предохранит нас от более серьезных катаклизмов.
 
Евгений Чичваркин, бизнесмен: Я «Брэксит» всегда поддерживал и считаю, что не стоит жить по указке Брюсселя такой серьезной и развитой цивилизации как Великобритания. Брюссельская бюрократия вообще может Евросоюз потопить.
 
Константин Эггерт, журналист: Одна из главных проблем, которая последует за голосованием Великобритании – это вопрос вообще о судьбе Соединенного Королевства, останется ли это Королевство соединенным. Ведь вся Шотландия, все 32 округа, проголосовали за то, чтобы остаться в составе Евросоюза, и первый министр Шотландии Никола Старджен сказала, что это та самая сущностная перемена, которая требует нового референдума о том, останется ли Шотландия в составе Соединенного Королевства. Если это голосование произойдет, то, думаю, что будут усилены результаты референдума 2014-го года, когда только небольшое большинство (шотландцев) решило остаться в составе Соединенного Королевства.

Таким образом, речь сегодня идет о судьбе целой страны и, наверное, можно сказать, что если и дальнейший распад Великобритании продолжится, то это, наверное, в какой-то степени окончательная точка в Британской империи, в истории, которая начиналась триста с лишним лет назад.
 
Наталия Капитонова, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО: Шотландцы предупреждали, лидер шотландской национальной партии предупреждал, если проголосуют за «Брэксит», то Шотландия будет ставить  вопрос о референдуме повторном. Но дело в том, что на последних выборах в Шотландии в парламент, которые прошли в мае, шотландская национальная партия несколько сдала свои позиции, то есть раньше у нее было 50% голосов, а сейчас — 46%.  И сильно им повредило падение цен на нефть, потому что именно с доходами от нефти Шотландия связывает свою независимость в будущем. 

Мы, надо сказать, высказывались очень осторожно все это время и до референдума. Сейчас можно уже сказать,  что  уход Великобритании ослабит Евросоюз, конечно, потому что Великобритания – это вторая экономика Европы, это 12% населения, 13% финансирования институтов ЕС. То есть Евросоюз будет слабее и политически, и экономически, но вот выход из Евросоюза нашего самого жесткого противника в Европе, который занимал очень резкую позицию в отношении России, в отношении санкций, самый главный проводник этой линии в Европе, я думаю, что нам это облегчит нам наши отношения с Европой.

Конечно, все европейские страны хотели, чтобы Великобритания осталась. Я уже говорила, что были призывы, выступления. Пожалуй, единственная страна, которая не будет горевать – это Франция. Там тоже евроскептические настроения, и в Германии, и в Италии, и в Нидерландах, и в Дании, и в Польше. В Чехии две трети высказываются за то, чтобы выйти. Если бы сейчас был референдум, то они бы проголосовали. Так что рост евроскептицизма наблюдается повсюду, но я сейчас говорю об элитах. Во французской элите давно мнение бытует: «Пусть они быстрее выходят, потому что они развалят нам Евросоюз». И вот именно это они сейчас и делают своим выходом. И Франция, кстати, может быть, не единственная, но основная страна-член ЕС, которая будет настаивать на том, чтобы наказать по полной за то, что они выходят.
 
Максим Трудолюбов, обозреватель «Ведомости», New York Times: Все силы антиевропейские, которые есть сейчас в Европе,  получили такой невероятный заряд бодрости. Мы уже слышим заявления со стороны Марин Ле Пен, национального фронта во Франции. Мы слышим заявления со стороны сепаратистских евроскептических партий в Италии, Испании и других странах. Психологический эффекти может оказаться очень сильным и возникает огромное давление cейчас на Германию. Германия, по сути, становится центром и, по факту, единственным ответственным за Европейский Союз. Это такая ответственность, которую Германия, в силу ряда причин, берет на себя с огромной неохотой. И это понятно, потому что лидерство Германии будет восприниматься достаточно сложно другими странами ЕС и, главное, обществом.

Ситуация, которая сейчас происходит, это разделение между значительной частью общества и партийным истеблишментом, бизнесом, богатыми, продвинутыми, образованными; между, так сказать, пабами, кафе и улицей; выпускниками университетов, гендиректорами, финансистами, экономистами, Давосом, в общем, элитой.

В перспективе, если Британия действительно запустит выход из ЕС, то это отвечает интересам сегодняшнего Кремля, сегодняшних политических лидеров России, потому что им в принципе комфортней иметь дело на двусторонней основе – между Россией и отдельными странами, чем между Россией и ЕС. Да, в Кремле не любят Брюссель, не любят ЕС. И поэтому сам по себе факт решения британских избирателей, наверное, в Кремле приветствуют.
 
Кирилл Шмидт, директор по финансовым сервисам компании Tranio: 

 — Кирилл, а можно ли сейчас уже говорить о том, что Лондон фактически перестает быть бизнес-столицей европейской и кто приходит ему на смену?

 — Да, это один из основных моментов, о которых можно говорить достаточно конкретно. Мы видим два бенефициара, которые выигрывают от выхода Великобритании из Евросоюза. Первое — это Люксембург с точки зрения того, что, скорее всего, европейский финансовый центр переместится именно туда. Я думаю, что Люксембург здесь выиграет конкуренцию с Франкфуртом, и все-таки достаточно много операций и банков, страховых компаний переместятся именно туда. Второй бенефициар — это Германия. Здесь, с точки зрения, наверное, емкости рынка недвижимости, потому что Люксембург – это маленькая страна, пусть с очень хорошим финансовым законодательством. Но тем не менее, с точки зрения все-таки капиталов, которые будут выбирать альтернативу инвестициям в Британию и в Европу, в нынешний ЕС, безусловно Германия выглядит наиболее выгодно, потому что очень большой хороший емкий рынок и очень низкие ставки фондирования, то есть ставки по ипотеке очень низкие, которые позволяют финансовые операции проводить более выгодно.

Евгения Слепцова, экономист по Центральной и Восточной Европе компании Oxford Economics: За два года нужно будет договориться о том, что Британия выходит из Евросоюза. После этих двух лет Великобритания переходит на торговлю с Евросоюзом по принципу ВТО. Это значит, что импортные тарифы повышаются для Великобритании. Это будет действовать обратным образом: с одной стороны, более дешевый фунт помогает экспорту, но с другой стороны, импорт на товары и более дорогие цены — это все будет негативно складываться на торговом балансе.

И пока эта неизвестность продолжается, инвесторы, которые остаются здесь, замораживают свои инвестиции, замораживают трудоустройство и расширение своего бизнеса. Другие бизнесы уже заявили, что будут выходить из Великобритании и перемещать свою деятельность в другие страны.

Джон Лаф, эксперт по России из Королевского института международных отношений Chatham House: Есть возможность, что у нас будет объявлен новый бюджет для того, чтобы просто справиться с этой ситуацией, потому что это будет иметь серьезные последствия для государственных финансов. Но, в общем и целом, я был против такого результата, потому что считаю, что наша жизнь вне Евросоюза ослабит Великобританию: мы лишимся значительного влияния не только в Европе, но и в мире.

Наш близкий союзник Соединенные Штаты Америки дал нам четко понять, что лучше оставаться в Евросоюзе. Более того, я считаю, что Евросоюз сам будет очень сильно страдать из-за этого, создается некий дисбаланс. Германия особенно хотела, чтобы мы остались, то есть бывший тандем Франции и Германии больше не работает как раньше. Немцы считают, что они не могут полагаться на французов, и видели в Великобритании очень важного союзника.
 
Елена Ананьева, руководитель Центра британских исследователей Института Европы РАН:  Представляется, что в самой Британии  политический ландшафт сильно изменится. Потому что дело будет не только в том, чтобы сменить премьер-министр или лидера партии. Сложные времена ждут и лейбористов, потому что существует мнение о том, что их орган недостаточно активно вел кампанию за то, чтобы Британия осталась в ЕС. Шотландия будет ставить вопрос о независимости, точно так же, как Северная Ирландия может поставить такой вопрос. Общество расколото. Общество расколото по возрастным группам — молодежь 75% проголосовала за то, чтобы остаться, старшее поколение за то, чтобы выйти. Города крупные проголосовали за то, чтобы остаться; глубинка проголосовала за то, чтобы выйти.

В Британской прессе уже появились выражения «экзистенциальный кризис» и «уже не столь Соединенное Королевство», последствия будут далекоидущими и краткосрочные, и долгосрочные.

Другой вопрос, мне представляется, что все-таки такой неоднозначный и сложный вопрос нельзя было выносить на референдум. Ведь люди голосовали сердцем, а не имели четкие конкретные знания. Опросы свидетельствуют о том, что британцы думают, что иммигрантов в стране в три раза больше, чем есть на самом деле. Что социальное пособие детям мигрантов выплачивается больше, чем на самом деле. Что Китай вкладывает в Британию больше, чем ЕС, хотя цифры говорят о другом  — 30% ЕС и 1% Китай. Так что вот, пожалуйста, как неинформированное общественное мнение повернуло чашу весов.

А виноват, конечно, премьер-министр. Потому что, мне кажется, что такие вопросы для Парламента, а не для широкой публики. То есть для представительной демократии, на то она и представительная, чтобы дело решалось в Парламенте  среди людей, которые профессионально этим занимаются.