Почему Усков пошел работать на Прохорова

Писпанен: Во-первых, поздравлять, наверное же, да?

Усков: Да, конечно. Спасибо.

Писпанен: А во-вторых, почему вы приняли такое решение? Выросли из формата глянца, одного журнала, все-таки, тут целая медиагруппа, которая растет и растет, или вам сделали такое предложение, от которого вы никак не могли отказаться?

Усков: 8 лет – это, как выяснилось, для меня очень критический срок. Я и в Московском государственном университете - это предыдущее важное место моей работы - проработал столько же.

Писпанен: Прохоров должен готовиться через 8 лет вас потерять?

Усков: Как знать. Возможно, передо мной стоит более сложная сегодня задача, более интересная и многоуровневая.

Писпанен: Пойдете на два срока?

Усков: Возможно, я пойду на два срока.

Писпанен: Это теперь модно.

Усков: Модно три.

Казнин: Два - это самой собой разумеется.

Усков: Два подряд.

Казнин: Но, а все-таки, если, например, Михаил Идов выпустит свой GQ в мае только (он сам об этом сказал в интервью портала Open Space), то вы уже, в общем, сейчас можете начать производить какие-то принципиальные изменения в медиагруппе или нет? Или вы еще не готовы к этому?

Усков: Это долгий процесс, потому что все журналы, все продукты делаются довольно заранее. Конечно же, я думаю, что удивить чем-то читателей я смогу в принципе в сентябре, если говорить про проект «Сноб». Но это не значит, что я ничего не буду делать и просто ждать сентября. Конечно, мы будем работать над повышением коммерческой стоимости проекта.

Писпанен: Но для этого он должен быть не таким снобистским?

Усков: Мне кажется, что за три года удалось создать бренд, довольно сильный бренд, известный нашей адресной группе. Наша адресная группа - это довольно узкий слой населения страны, но, тем не менее, мы все, в том числе канал ДОЖДЬ, работают именно для этой группы - это 100-200 тысяч человек от силы.

Писпанен: Я, например, не знаю ни одного человека, который покупает журнал «Сноб» на свои деньги, а не получает как подарок какой-то дорогой.

Казнин: Я покупал один раз.

Писпанен: И тебе не жалко было потраченных 500 рублей?

Усков: Нечто подобное было поверьте, было с GQ, когда я туда пришел.

Писпанен: Да?

Усков: Это все реально. Журнал - это очень живой продукт. Если ты делаешь его интересным, я даже не хочу вешать никаких маркетинговых ярлыков для кого-то. Если ты его делаешь просто интересно, качественно, профессионально - он находит аудиторию. Он всегда находит аудиторию. Эта аудитория, как правило, если говорить о журнале, который мы покупаем за деньги, она, как правило, интересна рекламодателю.

Казнин: «Сноб» смог бы конечно. А все-таки, если говорить в целом о холдинге, ведь состоит он из разных частей, между собой, такое ощущение, никак вообще не связанных. Вы будете менять эту ситуацию? То есть, будет ли рекламодатель, приходящий в «Сноб», автоматически попадать я не знаю, в газету F5 или в телеканал?

Усков: Автоматически ничего не происходит ни в одном ИД, на самом деле. Но здесь очень важный момент: в медиагруппе «Живи!» вполне можно создать ситуацию, когда проекты, вроде бы существующие автономно, будут работать друг на друга.

Казнин: Вы будете это делать или это очень сложно?

Усков: Конечно, это очень важно. Мне, например, странно, почему нет никакой страницы «Русского пионера» на «Снобе». Журнал вполне себе культовый, который собирает потрясающую…

Писпанен: Журнал как раз очень хороший - «Русский пионер».

Усков: Да, потрясающую совершенно аудиторию. Это просто вообще уже журфикс светской тусовки, и не только светской в Москве.

Казнин: А что еще странно?

Писпанен: А телевидение вам не странно, которое в одной комнате, собственно, все и делается почти на коленке? Почти как мы, так скажем, но…

Усков: Вы знаете, кабельные каналы часто делаются на коленке, в этом нет ничего удивительного. Посмотрим, что с этим делать. Мне просто сама по себе интенция нравится - делать канал для людей, которые хотят лучшего.

Писпанен: Да, но дело в том, почему я заговорила о телевидении, учитывая, что владелец медиагруппы ввязался в большую политику, понятно, что для такого человека, конечно же, нужны медийные площадки. Хотя, как бы с одной стороны, не очень такой спортивный фитнес-канал, может быть, подходит. Я даже думаю, и там можно найти какие-то…

Усков: Совсем не подходит.

Писпанен: А вдруг, знаете, зарядка с Михаилом Прохоровым? Тоже же ведь, в конце концов, пропаганда.

Казнин: Ксения Соколова уже сказала в интервью тому же OpenSpace, что ей очень хотелось бы познакомить аудиторию с Михаилом Прохоровым и она видит в этом одну из задач своих.

Усков: Мне кажется, что это очень важная задача. Но это задача скорее…

Писпанен: Особенно накануне выборов.

Усков: Это скорее задача на самом деле, всех средств массовой информации, работающих на эту адресную группу, потому что Михаил Прохоров, безусловно, если говорить о других кандидатах, он безусловно, выражает в большей степени интересы креативного класса и среднего класса чем кто бы то ни был. Ни Зюганов, ни Миронов, ни Жириновский, ни к ночи упомянутый Владимир Владимирович Путин, который, может быть, когда-то и выражал эти интересы, но выражает их все меньше и меньше, в чем вы могли убедиться на митинге на проспекте Сахарова, который был абсолютно антипутинским. Соответственно, у Михаила Прохорова есть…

Писпанен: А вы ходили?

Усков: Конечно. У Михаила Прохорова есть абсолютно точно шанс собрать вокруг себя эту аудиторию, точно также, как у его медиагруппы есть шанс, на самом деле, помочь ему в этом. Хотя я считаю, что мы не должны работать на него как на кандидата в президенты.

Казнин: А вы обговаривали это с ним?

Усков: Да, абсолютно точно.

Казнин: Он, в основном, известен тем, что не вмешивается, как правило, в работу своих медиактивов.

Усков: Да, он никогда не вмешивался. Интервью с ним в «Снобе» появилось, первое интервью появилось совсем недавно, когда он занимался проектом «Правое дело» и то с опозданием, как мне кажется. Он придерживается той цивилизованной модели хозяина СМИ: я - хозяин и я не лезу в журналистские дела, я уважаю журналистский труд, я считаю, что без свободы журналист не сможет достичь цели профессии.

Писпанен: У вас будут развязаны руки, что называется, в этой медиаимперии Прохорова? Вы сможете принимать какие-то абсолютно самостоятельные решения?

Казнин: Например, политические?

Писпанен: Политические тоже, естественно. Будут ли предоставляться площадки другим кандидатам в президенты, даже тем, которые не к ночи упомянутые, например?

Усков: Я не вижу просто среди списка этих кандидатов никого, с кем бы я, как представитель той же группы, хотел поговорить. Может быть, с Явлинским я хотел бы пообщаться, хотя он вызывает у меня скорее насмешку. Понимаете, это уникальная ситуация, когда Россия поставлена, в общем, перед отсутствием выбора, по большому счету.

Писпанен: Не в первый раз эта уникальная ситуация.

Усков: Не первая ситуация.

Писпанен: «Голосуй или проиграешь» - у нас уже была такая история.

Усков: Вы знаете, тогда мы действительно могли проиграть очень серьезно. Сейчас я бы сказал, что мы можем выиграть. Вопрос ведь в том, о ком еще говорить нам всем? Вот вы освещаете жизнь и деятельность Зюганова, жизнь и деятельность…

Писпанен: Конечно. Мы же новостной все-таки канал.

Казнин: Это такой подход, о ком говорить, если события. Ведь это журналистика и…

Усков: Это другая журналистика. Если говорить о глянцевых журналах, то они относятся к жизни избирательно, это их дело. Хотя я подчеркиваю, что предвыборная кампания очень короткая, закончится быстрее, чем я выйду на работу.

Писпанен: А вы не боитесь, что закончится предвыборная кампания, всякое бывает, и есть примеры того, как бизнесмены теряли свой бизнес в России, случайно оказывались за пределами ее или в пределах, но не очень доступны.

Усков: Все может случиться, но я честно…

Писпанен: А вы сделали как бы такой жизненный шаг, расставшись с уверенной…

Усков: Я не вижу в этом проблемы.

Писпанен: Нет?

Усков: Я не вижу в этом проблемы, потому что у меня есть определенное чутье видения ситуации в стране. Мне кажется, что Михаил Дмитриевич, в любом случае, находится на правильном пути и я, как человек, который просто хочет тоже принести некую пользу стране, я хочу просто работать в медиахолдинге, который мне кажется очень перспективным, очень интересным.

Писпанен: То есть, это такая социальная миссия у вас?

Усков: Она не только социальная - личная. Мне просто очень интересно это попробовать. Это вполне себе бизнес-задача, сделать хороший успешный национальный медиахолдинг.

Казнин: А кто еще уйдет, ушел и уходит с вами из GQ, кроме Ксении Соколовой?

Усков: Мои сотрудники не крепостные. Я, естественно, со многими из них работаю все 8 лет, с некоторыми даже больше, в другом журнале начал работать. Конечно, эти люди являются моей командой, но они не крепостные, они, наверное, примут самостоятельное решение.

Казнин: Вы сделали кому-нибудь предложение?

Усков: Разумеется, я делал предложение.

Казнин: Интересно, какой процент? Как сильно изменится GQ?

Усков: «Conde Nast» по-прежнему очень сильная компания, уверяю вас. Мне кажется, что конечно, часть сотрудников, ключевых сотрудников, наверное, пойдет со мной, но это их дело. Я не знаю конечного решения, пока не могу сообщить.

Писпанен: Конечно же, следующий вытекающий вопрос: будут ли чистки в самом «Живи!», учитывая, что, по разным данным, такая нераспилочная компания была, но поговаривают на рынке, что не очень чистоплотно относились к деньгам, которые платил Прохоров на развитие?

Усков: Мне трудно комментировать, потому что я не являюсь бизнесменом, я не знаю ситуации изнутри. Я могу только так сказать: надо доверять тем интервью, которые я читаю, интервью, которые дают официальные лица ОНЭКСИМа. Я полагаю, что в принципе, изначально была не очень верная интенция: делать бизнес нельзя, исходя из того, что финансовый ресурс безграничен, что можно пользоваться бесконечно, должны быть очень внятные бизнес-ориентиры, цели, задачи. Происходит вот что: когда люди не понимают, что перед ними поставлены некие бизнес-задачи, они чувствуют себя вне конкуренции. В конечном итоге, это очень расслабляет, они получают достаточно приличные зарплаты, тратят деньги беспорядочно и, в конечном итоге, оказываются вне рынка. Они были вне рынка и оказываются вне рынка и их продукт неконкурентоспособен. Мне кажется, что конкуренция -* это очень важный элемент для создания любого здорового продукта.

Писпанен: А с кем вы будете конкурировать, например?

Усков: Со всеми, естественно. Со всеми.

Писпанен: Со всеми, с GQ тем же, Esquire?

Усков: Есть GQ, есть Esquire, есть «Афиша» есть много журналов, есть Forbes, есть журналы, которые работают на ту же адресную группу, безусловно. Кто из нас окажется сильнее, это покажет просто рынок.

Писпанен: Тем не менее, тот же Esquire, например, в бытность Филиппа Бахтина и сейчас, естественно, когда пришел Лошак, с очень ярко выраженной гражданской позицией журнал. У вас будет какая-то ярко выраженная, или все равно это будет более-менее глянец спокойный?

Усков: Понимаете, для GQ это была тоже всегда ярко выраженная гражданская позиция, начиная примерно с бесланской трагедии. Мы последовательно проводили политическую тематику в журнале, то есть, для нас была всегда важная тема. И первое интервью с Михаилом Саакашвили в российских СМИ появилось именно в журнале GQ, например, что непонятно чем могло закончиться.

Писпанен: Да, мы с Соколовой беседовали по этому поводу.

Усков: Да, так что и интервью с Березовским дважды появлялось в журнале, и интервью с Литвиненко. У нас были интервью, которые я бы назвал острополитическими и довольно опасными для журналов, в тех ситуациях, в которых мы существуем. Я считаю, что это вообще несколько искусственно противопоставлять глянец и политику. Политика - это нормальная тема в нашей с вами жизни. Вы же читаете какие-то глянцевые журналы, наши зрители читают, и мы обсуждаем политику одновременно. Почему мы считаем, что в глянцевом журнале, который создан для того, чтобы человек мог расслабиться, отдохнуть, посмотреть что-то интересное для себя, почему из круга тем должна искусственно, должна быть выведена какая-то часть жизни, очень важная, которая нас всех касается? И политика, безусловно, я считаю респектабельной и очень важной частью любого глянцевого журнала. Если какие-то глянцевые журналы этого еще не поняли, я им сочувствую.

Писпанен: Тем не менее, есть одно маленькое «но». GQ - это западный ИД, на который как бы впрямую надавить, как это водится в Российской Федерации, например, невозможно, в отличие от…

Усков: Возможно, все возможно.

Писпанен: Понятно, что возможно, но все-таки это может вылиться в некий скандальчик на Западе, нет?

Усков: Не выльется.

Писпанен: А, то есть на вас давили?

Усков: Все возможно. Возможно все. Вопрос в том, насколько, там скажем, политическая тусовка рассматривает нас как некую угрозу.

Писпанен: Сейчас могут не рассматривать, потом все изменится, к тем же самым президентским выборам.

Усков: Пока что политическая власть полагает, что угрозу представляет только электронные средства массовой информации, то есть, прежде всего, телевидение. Я думаю, что некоторая суета по поводу интернета у них уже началась. Потому что интернет реально уже стал конкурировать с Первым и Вторым каналом по охвату аудитории. Россия - это первая интернет-страна Европы уже. На сегодняшний день две крупнейшие интернет-компании Европы - это российские компании. Так что это, я думаю, тоже головная боль в гораздо большей степени, чем наши с вами журнальчики.

Казнин: Скажите, а что такое «русская мечта», о которой говорит Ксения Соколова как о главной цели ее прихода в «Живи!»? Реализация и нахождение этой «русской мечты»?

Усков: Мне кажется, мы с Ксенией, в общем, всегда говорим об одном и том же, потому что мы давно вместе работаем, давно друзья. Мы давно работаем в международном ИД, который нам дал неоценимый совершенно грандиозный опыт, которому мы очень благодарны. И до этого я тоже был в международном ИД, но проблема здесь вот в чем: за 20 лет новой свободной страны, в России появилось всего несколько национальных СМИ успешных – это (если не брать телевидение) газета «Коммерсант», хорошо всем известная, это, предположим, журнал «Афиша» и, возможно, холдинг РБК. Вот три бренда, которые на самом деле национальные бренды, которые возникли. Все остальное - это международные проекты. Это международные проекты, которые так или иначе выведены транснациональными компаниями на наш рынок. Я считаю эту ситуацию не очень здоровой по очень простой причине, потому что для наших международных коллег мы лежим где-то между Кореей и Бразилией. Мы - такой развивающийся рынок, смысл которого в том, чтобы снабжать их сверхприбылями. От нас качают нефть, мозги, ярды. Я считаю, что эта ситуация, ну как бы не очень правильная. Мы достаточно великая страна, с потрясающей культурой, с фантастическим языком…

Писпанен: Вы можете это остановить?

Усков: Я полагаю, что мы должны создавать свое - это единственный способ остановить. Не закрыть же границу. Единственный способ остановить – это создать свое, что будет, по крайней мере, не хуже, а может быть даже и лучше.

Писпанен: Вы ходить на IPO и качать из них ярды?

Усков: Да, совершенно верно, чтобы эти ярды возвращались сюда, или хотя бы здесь оставались и кормили здешних людей, чтобы на эти ярды можно было открывать новые рабочие места, создавать новые прекрасные средства массовой информации, или что там придет в голову моим хозяевам.

Писпанен: Новое средство массовой информации будет в холдинге? Например, телевидение какое-нибудь новостное?

Усков: Мы будем думать об этом. То есть, я сейчас не готов обо всем этом говорить обстоятельно, потому что мне бы добраться до офиса, потому что я по-прежнему пока главный редактор журнала GQ и…

Писпанен: То есть, коробку еще не перенесли, как это в кино показывают?

Усков: Последний мой номер мартовский, который я сейчас заканчиваю.

Казнин: С кактусом?