Почему бы не амнистировать Ходорковского

Рекомендации Совет по правам человека при президенте стали итогом работы президентского совета над анализом приговора по второму делу ЮКОСА.

Выводы экспертов сегодня огласила бывший судья Конституционного суда Тамара Морщакова. Она заявила, что во втором деле ЮКОСА не было доказательной базы вины Ходорковского и Лебедева. Кроме того, бывший судья отметила и нарушения презумпции невиновности при рассмотрении дела в отношении них, а также обвинительном уклоне суда.

Предложения совета носят рекомендательный характер, если президент Медведев их не одобрит, то дело пересмотрено не будет.

Обсудили эту тему с главой президентского Совета по правам человек Михаилом Федотовым

Казнин: С собой вы принесли, как мы понимаем, этот самый доклад?

Федотов: Да, вот он. Вот это частное мнение. Вот, пожалуйста, том I, том II, том III.

Казнин: Красивые книги.

Федотов: 427 страниц.

Казнин: Будет ли какая-то польза реальная от этого доклада?

Федотов: Давайте сначала посмотрим, что это такое.

Казнин: Давайте.

Федотов: Говорят, что это частное мнение. Конечно, это не процессуальный документ, безусловно. Более того, Совет не ставил вопрос о том, что президент должен пересмотреть приговор Ходорковскому и Лебедеву. Хотя бы просто потому, что это не входит в конституционные полномочия президента. Совет поставил вопрос совершенно по-другому. 1 февраля этого года на встрече с президентом в Екатеринбурге, наш Совет предложил президенту, что мы проведем экспертный анализ этого дела. Президент сказал: «Очень хорошо, я был бы заинтересован в том, чтобы ознакомиться с мнением специалистов, поскольку сам не являюсь специалистом в области уголовного права и процесса».

Мы начали работу такую. Мы утвердили принципы проведения этой экспертизы. Например, один из принципов гласил, что эксперты воздерживаются от политической оценки данного дела, только правовая – это раз. Дальше, эксперты подбирались по такому принципу, что они должны быть абсолютно неангажированы. Они не должны иметь никакого отношения к этому делу ни со стороны защиты, ни со стороны обвинения. Кроме того, это общественная экспертиза, все бесплатно, все безвозмездно, все только представлениях о высокой репутации экспертов.

Действительно, ученые, которые готовили этот доклад – это юристы и экономисты очень высокой квалификации. Сегодня как раз на заседании Совета один из членов Совета сказал: «Вы собрали просто самых лучших специалистов, особенно по вопросам экономики, по вопросам менеджмента нефтедобывающих компаний». В чем я, конечно, ничего не понимаю, но они-то понимают.

И те юристы, которые оценивали процессуальные документы по делу Ходорковского и Лебедева, они очень хорошо разбираются в этих вопросах. И то, насколько тщательно они разбираются, говорит хотя бы тот факт, что некоторые экспертные заключения размером в 150 страниц - это очень серьезные документы. И те выводы, к которым пришли эксперты, выводы разные. Я совершенно не готов сказать, что все эксперты сказали все одно и то же. Нет. Потому что каждый эксперт сам ставил перед собой вопрос, на который он хотел ответить. Мы их никоим образом не пытались направить в какую-то сторону. Поэтому мы здесь не подводили никаких итогов.

Мы здесь собрали вместе экспертные заключения девяти разных экспертов, в том числе из трех зарубежных стран - из Германии, Соединенных Штатов Америки и Нидерландов - и представляем это президенту вместе с краткими выдержками их выводов. То есть, мы просто обобщили их выводы, соединили их в один текст. Никоим образом, не пытаясь их соединить, не пытаясь их противопоставить один другому – нет. Нет такой задачи.

Казнин: И?

Федотов: И вот теперь мы это передаем президенту.

Казнин: Он должен оценить? И сделать какой-то вывод?

Федотов: Помимо этого доклада, мы предлагаем президенту рассмотреть также наши рекомендации. Сегодня мы приняли эти рекомендации. Надо сказать, что и доклад был одобрен Советом единогласно, и рекомендации были одобрены, правда за основу, то есть, мы там еще немножко будем их подправлять единогласно, и в этих рекомендациях мы говорим о том, что на наш взгляд важно было бы сделать.

Применительно к данному конкретному делу, я думаю, что здесь достаточно очевидная рекомендация. Мы считаем, что президент мог бы направить этот доклад Генеральному прокурору с тем, чтобы тот изучил этот доклад, изучил доводы всех экспертов, которые здесь собраны и на этом основании принял решение: надо ли ему приносить прокурорское представление в порядке надзора для пересмотра приговора по данному делу. Может это сделать президент? Может - это его конституционные полномочия. Может это сделать Генеральный прокурор? Может - это его полномочия, предусмотренные и законом «О прокуратуре», и Уголовно-процессуальным кодексом. То есть, здесь все абсолютно не требуется никаких радикальных мер, никаких революций, все строго в рамках закона. Это один вариант, о котором мы говорим в своих рекомендациях.

Другой вариант, который мне кажется гораздо более важным, на самом-то деле, это вопрос о том, что президент сделал очень важные шаги по либерализации нашего уголовного законодательства. В том числе, в отношении уголовной ответственности за экономические преступления.

Арно: Они, к сожалению, не всегда работают, эти поправки.

Федотов: Совершенно правильно. Давайте делать следующие шаги. И следующий шаг нам видится, мы неоднократно ставили этот вопрос, и президент сказал: «Да, давайте подумаем над этим», но пока однозначного ответа нет - мы ставили вопрос о необходимости амнистии. У нас в местах лишения свободы находится порядка 100 тысяч предпринимателей, которые не совершили насильственных преступлений, которые никого не убили, не ограбили, никого не изнасиловали.

Казнин: Вы включаете в этот список Ходорковского и Лебедева?

Федотов: А почему их не включать? Это тоже преступление, которое совершено в сфере предпринимательской деятельности. Потому что здесь очень много неясного и очень много подозрений в том, что то или иное уголовное дело было результатом просто рейдерского захвата, недобросовестной конкуренции. Потому что, как это не удивительно, по 90% этих дел нет потерпевших. Где жертвы?

Арно: Если я не ошибаюсь, какое-то время назад вы ведь делали подобный доклад по делу Магнитского, или…

Федотов: Не совсем так.

Арно: Вы приходили точно к нам с этой темой.

Федотов: Да, это да. Но это мы делали доклад непосредственно на встрече с президентом, и он поручил разобраться с этим нашим докладом председателю Следственного комитета Российской Федерации Бастрыкину Александру Ивановичу. После чего мы с Александром Ивановичем встретились, после чего мы провели совместное заседание совета вместе с руководством Следственного комитета России, заключили соглашение о сотрудничестве между Советом и Следственным комитетом. На основании этого соглашения мы создали специальную рабочую группу совместную, которая занимается этим конкретным делом.

Арно: Вы знаете, в итоге Магнитский был признан виновным, и это окончательное решение.

Федотов: Это не то дело, которым занимается Следственный комитет, это то дело, которым занимается Следственный Департамент МВД. Это две совершенно разные организации, вот в чем дело. Мы как раз и ставили вопрос о том, что нужно объединить расследование всех дел, связанных с гибелью Магнитского и обвинение против Магнитского в одной следственной группе, в одной организации - в Следственном комитете Российской Федерации. Но, к сожалению, этого добиться пока не удалось, пока не удалось.

Казнин: Прокомментируйте все-таки, это вызвало большой резонанс широкий, выход из Совета госпожи Ясиной и Сорокиной.

Федотов: Сорокиной. Да.

Казнин: И, в общем, они, конечно, говорили о том, что безмерно уважают тех, кто остается в Совете и продолжает работу, но, тем не менее, причины своего ухода обозначили совершенно четко и однозначно - они считают, что добиться чего-то будет невозможно.

Федотов: Я понимаю, прекрасно понимаю их доводы. Я понимаю тот нравственный выбор, перед которым они встали. Я очень уважаю и Иру, и Свету - это очень достойные люди. Это был их выбор. Выбор тех, кто остался – продолжить ту работу, которую мы делаем. Мы, во всяком случае, я, очень недоволен тем, насколько низка эффективность работы нашего Совета. Я хотел бы, чтобы он работал более эффективно, значительно более эффективно. Но то, что мы сумели сделать, хотя бы вот этот вот доклад - это огромное дело, огромное. Мы не имеем право бросить это все. У нас наших полномочий осталось до 7 мая 12-го года. Мы уйдем вместе с президентом Медведевым.

Казнин: Если не будет реакции на этот доклад, вы встанете перед нравственным выбором?

Федотов: Что значит, не будет реакции на этот доклад? Как может не быть реакции на этот доклад? Вы думаете, на те доклады, которые мы делаем президенту, нет реакции? Реакция президента есть, но дальше все утопает в согласованиях, в противоречиях, в бюрократическом механизме, который работает очень медленно, очень медленно.

Арно: Ну, как, если его это впечатлит, он может сказать «пересмотр» или «не пересмотр», или все не так просто?

Федотов: Нет, он не может сказать «пересмотр». Он юрист и я юрист, и я прекрасно его понимаю. Я не могу сказать, Дмитрий Анатольевич, напишите председателю Верховного суда Лебедеву: «Пересмотрите приговор». Он не может этого сделать. Понимаете, это было бы нарушением Конституции, нарушением всех законов мыслимых и немыслимых.

Казнин: Но вы - другое дело.

Федотов: И об этом, кстати, мы говорим в наших рекомендациях. Мы говорим, что нудно пересмотреть те правила, которые сейчас предусматривают порядок рассмотрения ходатайства о помиловании. Потому что мы считаем, что эти правила, утвержденные президентом в 2001 году, они ограничивают право президента, конституционное право президента на помилование. Мы считаем, что президент может помиловать того, кого он хочет помиловать. Это его конституционное право, которое восходит еще исторически к праву монарха, праву на милость. И оно не может быть связано с какими-то ограничениями - это право главы государства.

Арно: А Медведев хочет помиловать Ходорковского, как вы считаете?

Федотов: Я не знаю, я его об этом не спрашивал.

Казнин: Важный момент, просто поясните. Когда в мае новый президент вступит в должность, вот все эти инициативы, этот доклад и работы по нему, они перейдут автоматически по наследству Совету при новом президенте, или это все оборвется и начнутся какие-то новые истории?

Федотов: Не знаю, как это будет. Я знаю, как это было раньше. Я знаю, что тот Совет, который до меня возглавляла Элла Александровна Панфилова, он был образован еще в 2002 году, и 8 лет его возглавляла Элла Александровна Панфилова. И она работала при предыдущем президенте, она работала при нынешнем президенте, и ее работа продолжалась, правда Совет, состав Совета сильно изменился. Например, в том составе Совета, в первоначальном составе этого Совета меня не было. Я был призван в этот совет Эллой Александровной уже при президенте Медведеве.