Ноу-хау выборов в Ярославле: голубой купон в обмен на деньги

Мария Макеева: Сегодня в Ярославле масса знакомых лиц, потому что множество наблюдателей на второй тур выборов мэра Ярославля приехали именно из Москвы. Хотя далеко не только из Москвы: из самых разных городов России. «Голубой купон» - вот так называется, предположительно, способ подкупа избирателей. Сейчас рядом со мной журналист, шеф-редактор портала PublicPost Мария Эйсмонт. Мы находимся у избирательного участка №143 - это школа №1 города Ярославля. Мария сегодня тоже видела, как выглядит «голубой купон» и сейчас нам расскажет.

Мария Эйсмонт: «Голубой купон» мы сегодня почему-то называли квитком, поэтому мы сегодня «гонялись» за квитками. А дело было так: в самом начале дня голосования, когда только первые избиратели стали приходить на участок, мы увидели рядом с участком девушку, которая сказала, что она занимается экзит-полом. На самом деле, эта девушка действительно занималась экзит-полами.

Но были еще две девушки, которые тоже говорили, что занимаются экзит-полами. У них на груди висели таблички «Экзит-пол» и именно по этим табличкам их должны были найти те люди, которые должны были принести это квиток - он же купон - и, предположительно, получить за это деньги.

Буквально с первых минут работы избирательного участка, пришла женщина с таким вот купоном, которая перепутала этих «экзитпольщиков» и подошла к той девушке, которая проводила настоящий социологический опрос. Она сказала: «Вот купон, как мне получить мои деньги?». Девушка не поняла, подошла к одному из наших наблюдателей, который как раз вышел покурить.

Мы стали разбираться и тогда как раз подбежали опоздавшие представительницы другого «экзит-пола». Когда женщина поняла, что ей надо к ним, она вбежала - они как раз регистрировались на участке - и сунула этот купон одной из этих девушек. Мы подбежали туда уже с камерами, с фотоаппаратами, с вопросами «Что это такое?», «Покажите, что у вас здесь такое?». На что девушка порвала на наших глазах этот купон, злобно сказав: «Теперь вы довольны? Я вам вообще ничего не обязана показывать».

Павел Лобков: Извините, что перебиваю. Скажите, ловили ли за руку кого-либо с «живыми» деньгами в Ярославле? Чья команда, по предположениям или, может быть, по свидетельствам, эти деньги раздавала?

Эйсмонт: Нет, с «живыми» деньгами мы не ловили. Сотрудники полиции «поймали» купон и в нашем отделении стали составлять акт. Они взяли объяснения у девушек и у женщины. Последняя, правда, сказала, что ей сказала соседка, что она должна что-то принести и за это что-то получить. То есть, что это не она, что она ничего не знает и просто передает чей-то купон, чтобы кому-то в отместку передать деньги.

Самих денег мы, повторюсь, не видели. Но люди говорят, что 200 рублей было якобы заплачено до того, при заключении некого соглашения, которое включало в себя приход и голосование за «правильного кандидата». Люди говорят, что это должен быть Якушев. На самом купоне, который мы видели своими глазами, фамилии «правильного кандидата» не было. Там была только фамилия человека, который должен был получить вознаграждение. Поэтому, соответственно, только со слов людей мы можем это говорить. В случае победы «правильного кандидата», они должны были получить еще по 300 рублей.

Мы разговаривали с коллегами из других участков - там назывались такие же цифры. Хотя наши девушки должны были только собрать купоны, «живых» денег у них с собой, видимо, не было. Деньги должны были быть после - после предполагаемой победы «правильного кандидата».

Макеева: До окончания голосования осталось всего полтора часа. С большинства участков поступают подобные свидетельства, и я лично видела на нескольких участках около десятка представителей каких-то непонятных социологических служб, которые собирали, в том числе, эти купоны. Ввиду этого, может ли так получиться, что по каким-то причинам, хотя бы по причине того, что предполагаемые фальсификации имели массовый характер, выборы будут просто отменены?

Эйсмонт: Очень сложно что-либо прогнозировать в России. По моему опыту разных - городских и региональных - выборов, бывали случаи, когда очевидные фальсификации не служили поводом для отмены выборов, а практически надуманные фальсификации служили поводом для отмены результатов, как минимум, по нескольким участкам - если это было выгодно, скажем так, партии власти (в случаях, о которых я знаю).

Что будет в Ярославле, сказать трудно. Опять же, повторюсь, в России нельзя ничего прогнозировать, но по моим ощущениям, мне кажется, что этого не будет. Уж слишком это было бы. Потому что данные купоны - это, конечно, фальсификация, то есть мы понимаем это с морально-нравственной точки зрения. С точки зрения закона, доказать это практически невозможно. Я буду очень удивлена, если хотя бы по нашему делу будет какое-то решение. Хотя по нашему делу был составлен акт, который сотрудники полиции направили для разбора в отделение полиции. Но если нет «живых» денег, если нет прямых доказательств подкупа, даже если будут какие-то деньги выявлены и если окажется, что договор составлен так, что это оказание услуг по агитации - что, в общем-то, не противоречит закону - то, все равно, вряд ли будет какое-то продолжение.

Все все понимают. Все понимают, что это подкуп. Доказать это почти нельзя. Мне пока не очень понятно, как можно из этого сделать фальсификацию выборов, по которой теоретически можно было бы отменить итоги всех выборов. Я, честно говоря, в это не верю.

Макеева: А вот эти «голубые купоны» и договоры между одним из кандидатов и избирателями о том, что они становятся его агитаторами за 200 рублей и, собственно, должны сдавать на этом основании «голубые купоны» - это какое-то ярославское ноу-хау или это где-то применялось уже?

Эйсмонт: Лично я впервые слышу о такой технологии. То есть, наверное, это ноу-хау.

Лобков: Мария, есть ли какие-либо данные о реакции кандидатов на эти странные купоны и на сообщения об обмене их на деньги?