Нечаев не хочет быть на разогреве у Бондарчука, но рассуждает о новом кризисе

Вслед за "черным четвергом" на российских биржах наступила и "черная пятница". Сегодня дружно продолжили падать и рынки, и рубль.

За минувшую неделю российская валюта подешевела до двухлетних минимумов, доллар перевалил границу 32 рубля. Евро - 43 рубля. Рынку акций не легче - индексы обвалились до уровней лета прошлого года. В целом же за неделю ММВБ рухнул на 12,5%, РТС - на 16,5%. 

Казнин: Согласны с министром?

Нечаев: Вы знаете, мне кажется, на фоне такого события мировой значимости как съезд незаменимой партии «Единая Россия», обсуждать такие скучные материи как курс доллара, просто…

Писпанен: Так новостей больше нет.

Нечаев: Практически неприлично, но поскольку я работаю на разогреве у Бондарчука, то я, конечно, несколько слов скажу.

Писпанен: Я думаю, он оценит, когда придет.

Нечаев: Я, если говорить коротко, я согласен с Эльвирой Набиуллиной.

Писпанен: То есть не паниковать.

Нечаев: Мне тоже кажется, что слухи несколько преувеличены. Слухи, я имею в виду, о второй волне кризиса, о том, что нас ждет страшный экономический спад и так далее. Пока я не вижу для этого никаких серьезных оснований. Дело в том, что фондовые рынки живут немножко по своим законам, и поскольку я просто каждый день этим занимаюсь, там вообще работают очень такие нервные люди. И они на каждую новость - хорошую, плохую - очень активно реагируют.

Писпанен: Но нервные люди - это, например, Нурель Рубини, Джордж Сорос, которые говорят, что мы уже практически в кризисе. Что даже уже не нужно его ждать, не за горами. Он уже здесь и сейчас.

Нечаев: Рубини на фондовом рынке не работает, насколько я знаю, он профессор. И он вообще, он играет в такую беспроигрышную лотерею. Он, примерно раз в три-четыре года говорит, скоро будет кризис.

Писпанен: Он же предсказал предыдущий.

Нечаев: Почему я говорю, что это беспроигрышная лотерея, потому что если кризиса нет, все и так рады. Ну кто вспомнит, что он его предрекал? Но если кризис не дай Бог грянет - гений, гений, Рубини гений!

Писпанен: Но также и было действительно, предсказал же, все всё знали. Рубини предсказал.

Нечаев: Мы с вами тоже давайте договоримся - вы меня раз в год будете приглашать, и мы договоримся, что я буду предрекать.

Писпанен: А вы будете говорить, не будет кризиса.

Нечаев: Нет, а я буду что-нибудь такое предрекать, что вызовет интерес у широкой публики.

Писпанен: Нет, мы хотим вас чаще приглашать, а не раз в год.

Казнин: Предреките сейчас.

Нечаев: Значит, предрекаю. Хотя, мой покойный друг Егор Тимурович Гайдар говорил, что прогнозировать цены на нефть и курс рубля - это занятие опасное для репутации экономиста. Но тем, не менее, тем не менее. Если нефть будет оставаться на том уровне, на котором она находится сейчас - она упорно не хочет падать ниже 100 долларов за баррель, а перед тем, как ехать к вам, я посмотрел в компьютер, она была 105 долларов за баррель Brent - все слухи о какой-то драматической девальвации рубля мне кажутся преувеличенными. То есть он может подешеветь ну на рубль еще. Я удивлюсь, но допускаю, что еще на 2 рубля. Но вот то, что он будет, скажем, 40 рублей за доллар в ближайшие месяцы, у меня это вызывает большие сомнения. И я могу сказать.

Писпанен: Наверное, потому, что Центробанк просто не даст? Нам такие потрясения к выборам зачем?

Нечаев: С одной стороны, конечно, я думаю, что Центробанк вмешается. И сейчас его золотовалютные резервы вполне позволяют манипулировать рынком так, как он считает правильным. Не думаю, что он будет считать правильным, чтобы рубль подешевел до 40 рублей за доллар. Но с другой стороны, я не случайно упомянул нефть, потому что доходы от нее идут, и они приходят на валютный рынок. Им больше, в общем, деваться некуда. Потому что…

Писпанен: Но отток то тоже идет.

Нечаев: Отток идет, но большая часть оттока уже произошла, по крайней мере, с фонового рынка почти все западные деньги уже убежали, отчего он и обрушился. Что мы наблюдали, в том числе, убегали последние. Поэтому, если не дай Бог, или дай Бог, потому что если нефть сильно подешевеет, у нас в стране, наконец, начнутся необходимые реформы. То есть она…

Писпанен: Вы тоже об этом мечтаете, скажите честно? Очень многие просто эксперты говорят: ну вот пусть она уже подешевеет, уже пусть мы, наконец, начнем работать, а не спекулировать.

Нечаев: Знаете, я позволю себе тогда такое смелое утверждение. Если цена нефть упадет до 40 долларов за баррель, и продержится на этом уровне больше года, через полтора года мы будем жить с вами в другой стране, возможно даже с другим политическим режимом.

Писпанен: А мы можем каким-нибудь образом, так, гипотетически, этому способствовать?

Нечаев: Возможно, мы узнаем, что партия «Единая Россия» заменима.

Писпанен: Да вы что? То есть на самом деле, недопущение страны до кризиса - это во многом сейчас и политическое решение перед выборами, чтобы не было никаких потрясений? Даже если совсем будет плохо, вся конъюнктура будет плохая, негативная, у нас все равно не позволят ни рубль обрушить, ни допустить невыплату пенсий и зарплат?

Нечаев: Безусловно, в предвыборный год экономическая и финансовая политика имеет некоторую специфику. Ну, во-первых, больше раздают. Во-вторых, стараются непопулярные меры как-то отсрочить. Например, повышение тарифов, с которыми мы сталкиваемся каждый январь, в этот раз благородно перенесли на июнь.

Писпанен: Главное, это вообще не связано с выборами. Это было официальное заявление, что перенос тарифов, повышение тарифов на полгода, абсолютно не связан с выборами.

Нечаев: Конечно. А вы думали, что связано?

Писпанен: Нет.

Нечаев: И я не верю.

Писпанен: Я просто напоминаю новость.

Нечаев: И я так не думал. Я удивился, почему не перенесли на 1 апреля. Как же, выборы к этому времени пройдут, но все-таки как-то так поступили более интеллигентно, перенесли на июнь. Но, знаете, наши финансовые власти все-таки не маги и не чародеи.

Писпанен: Даже Кудрин?

Нечаев: То есть, при нынешних резервах Центрального банка, с чего я начал, конечно, он может практически регулировать курс в разумных пределах, так, как он считает правильным. Кстати, от того, как он считает правильным, и будет зависеть, какой курс. Потому что если Центробанк ставит во главу угла - сейчас, как мне кажется, он именно это делает - борьбу с инфляцией, в первую очередь, тогда он конечно заинтересован, чтобы рубль не слишком слабел по отношению к доллару. Если, как это делал в свое время Виктор Владимирович Геращенко, вдруг возобладает точка зрения, что надо поддерживать отечественные товаропроизводителей, повышать конкурентоспособность по отношению к импорту и так далее, тогда рубль надо ослаблять. Но это не значит, что это может продолжаться бесконечно. Если действительно нефть драматически обрушится, я к этому не вижу пока основания, сразу хочу успокоить тех зрителей, которых вообще этот вопрос почему-либо волнует, но если цена нефти драматически обрушится, как это было в 2008 году, и долго на этом уровне продержится, тогда, конечно, никаких там золотовалютных резервов Центрального банка не хватит для того, чтобы удержать рубль.

Казнин: У нас видите, политика с экономикой связана, в том числе, в нашем выпуске. Наши зрители задают вам вопрос. Пишут: «Нечаев вместе с Томчиным написал программу для «Правого дела», но вышел, в отличие от Томчина. Как он относится к выбору своего коллеги остаться в партии?».

Нечаев: Я действительно писал программу для «Правого дела», поэтому сейчас такая немножко трагикомическая ситуация. Они идут на выборы с моей программой, но без меня.

Писпанен: Да и без Прохорова.

Нечаев: Ее съезд единогласно принял. Но это было уже после Прохорова, я написал как бы альтернативную программу, что у Прохорова там в идеологическом смысле был такой немножко коктейль, а я написал такую либеральную программу. Вот просили либеральную, я написал - либеральная программа. Они идут на выборы под действительно по-настоящему такой либеральной, демократической программой, но без ее носителей. Вы знаете, мы с коллегами договорились, что мы не комментируем действия других коллег. Гриша Томчин, которого я очень люблю и уважаю, вот он принял такое решение, у него есть некие свои мотивы. Я с ними не согласен, но я не готов его ни осуждать за это, ни хвалить. Поэтому в этой части без комментариев.

Казнин: А может быть, коротко, что вы посоветуете людям по поводу, в чем хранить сбережения сейчас?

Нечаев: Слушайте, вообще ваш телеканал стал отличаться таким здоровым консерватизмом. По какому бы поводу я к вам не пришел, последний вопрос всегда бывает: «В чем хранить сбережения?»

Писпанен: Мы верим вам.

Казнин: И сейчас есть прямой повод спросить.

Нечаев: Из чего следует, что…

Писпанен: В следующий раз, когда будем приглашать вас на танцы…

Нечаев: Что все-таки у ведущих есть сбережения.

Писпанен: Это нас попросили задать из аппаратной, этот вопрос.

Нечаев: И в аппаратной сбережения есть. В общем.

Писпанен: Это не у ведущих.

Нечаев: Журналисты живут все лучше и лучше.

Казнин: Итак?

Нечаев: Отвечаю примерно так же, как я отвечал в прошлый раз. Потому что я действительно искренне так думаю, что при разумных сбережениях, если в аппаратной не сидит тайный олигарх, а вот при сбережениях среднего класса, скажем так, заниматься всерьез какими-то валютными спекуляциями - дело пустое. Вы на комиссиях больше потеряете, и на лечение потом нервов. Поэтому деньги, я считаю, правильно хранить в той валюте, в которой вы собираетесь их тратить. То есть, если вы живете все-таки в рублевой зоне, и зарплата у вас в рублях, и тратите вы в основном в рублях - что вам, по большому счету, переживать, какой там курс швейцарского франка к японской йене? Ну никак он вас напрямую не затрагивает. Если, например, вы собираетесь в какую-то серьезную туристическую поездку, или вы уже такой middle-class, вы хотите своих детей учить где-нибудь в Европе, или у вас серьезное лечение в Европе, и вам понадобится тратить евро, то, конечно, лучше соответствующую сумму запасти загодя, чтобы не зависеть от колебания курса. Другое дело, что это правильнее было бы сделать полгода назад, прислушавшись к моему совету. Но для тех, кто этого не сделал, я повторяю этот совет еще раз.

Казнин: Но ведь еще рад справедливости надо сказать, что Федор Бондарчук должен был быть первым в нашем выпуске, то есть выступать на разогреве у вас. Просто он опоздал. Закончим, чем начали.

Нечаев: Я стал жертвой своей дисциплинированности.

Казнин: Да.

Писпанен: Зато как мы вам благодарны за это.

Нечаев: В следующий раз я непременно опоздаю, если вы скажете, что у меня на разогреве будет какая-нибудь звезда.

Писпанен: Нет, нет. Мы поняли.