«Мы некультурны, мы не умеем дружить, мы не хотим мира». Режиссер Иван Вырыпаев о том, почему России и ему самому полезны санкции

«В нынешней ситуации, когда был сбит самолет, невозможно проведение года культуры», -   говорится в заявлении польского кабинета министров. «Культура должна объединять зрителей и артистов, должна быть добрая атмосфера, создаваться единство, однако нынешние обстоятельства сделать этого не позволяют».

Провести перекрестный год культуры решили еще год назад. На встрече министров иностранных дел Польши и России Сергея Лаврова и Радослава Сикорского. Министерства культуры  двух стран даже успели составить программу обмена. Теперь придется все отменять  даже те проекты, на которые было выделено финансирование из обоих бюджетов.

Пострадает не только культура,  в программе российско-польского года были и научные конференции, и спортивные соревнования. Какие события придется отменить,  рассказал журналист и писатель Зыгмунт Дзенцеловский, который и сам многое сделал, чтобы перекрестный год состоялся.

Словно зная о планах правительства, польское издание «Наш День» сегодня опубликовало статью, в которой доказывается, что Россия является природным врагом Польши: «В интересах Европы, чтобы российское государство в своей современной форме, не существовало», - пишет журнал. «Россия всегда считала себя вправе убивать во имя поддержания и формирования империи, а после перекладывать вину на своих врагов. Квинтэссенция этой позиции содержится в определении России, которое дал Рональд Рейган, назвав ее империей зла».

Власти России пока довольно холодно отреагировали на решение польского правительства. Ограничившись лишь официальным комментарием МИДа. «Проведение "перекрестных" Годов России в Польше и Польши в России задумывалось как крупная совместная акция, знаковое событие, позволяющее продвинуться по пути преодоления все еще бытующих стереотипов», -  говорится в пресс-релизе министерства.  «И если польские власти свой негативный выбор на этот счет сделали, то дальнейшие комментарии излишни».

О том, действительно ли Россия и Польша по-прежнему живут в эпоху стереотипов? И как наладить культурный диалог? Мы обсудили с Иваном Вырыпаевым, режиссером и драматургом.

Казнин: Казалось, это уже в прошлом. Несмотря на сложные отношения, как правило, до культурной войны дело не доходит. Почему так случилось, на ваш взгляд?

Вырыпаев: Причины вы сами назвали только что перед моим включением. Я согласен с моим коллегой, который выступал до меня, что сейчас действительно такое время, что провести этот год в том виде, в котором он планировался, невозможно. Причины здесь ясны – это конфликт на Украине, это одна из главных причин. Вообще русско-польские отношения на официальном уровне часто заходят в тупик. Я думаю, что здесь очень многое зависит от России, поскольку сами поляки, я это точно знаю, поскольку я живу в Польше, они рады – не рады, но ждут, рады малейшему, любому микро вниманию со стороны России. Если кто-то что-то, президент или премьер-министр, хотя бы чуть-чуть говорит про Хатынь или вспоминает польское восстание, то сразу же поляки активно начинают сотрудничать.

Проблема заключается в том, что Россия до сих пор не признает никаких своих ошибок, не приносит никакие извинения, поэтому наши отношения очень тяжелые в этом смысле. Между людьми, тем не менее, отношения сохраняются. Я живу в Польше и я пока что не чувствую антирусских настроений среди простых людей, среди моих друзей. Интерес к культуре России очень велик. Об этой новости я узнал не из газет, а от своего друга, режиссера польского, который мне прислал письмо, потому что я был участником этой программы, наш театр участвовал в ней. И он мне сообщил с горестью, что не состоится. Конечно, все расстроены, и поляки тоже очень сильно.

Монгайт: Каким образом ваш театр участвовал в этой программе? Мы могли бы рассказать подробнее?

Вырыпаев: Мы участвовали в конкурсе, прошли уже все этапы этого конкурса. Мы должны были представлять спектакль по пьесе Дороты Масловской – это один из самых ярких авторов польских современных, прозаик и драматург она тоже. Это был очень интересный проект, но теперь он не состоится.

Монгайт: А вам не кажется реакция польских властей абсурдной? Почему культурные связи должны страдать от конфликтной политической ситуации?

Вырыпаев: Мне не кажутся они абсурдными. Я скажу, что, конечно, это очень плохо, что так происходит, потому что коммуникация – это очень важная вещь. Коммуникация – это то, благодаря чему может состояться любой диалог, благодаря диалогу можно решить любую проблему, если захотеть. Потеря коммуникаций – это отсутствие диалога и отсутствие возможности решить проблему. Чем меньше коммуникаций, тем меньше шансов на решение каких бы то ни было проблем. И эта ситуация печальна.

С другой стороны, я понимаю в каком-то смысле правительство Польши. Я не могу сказать, разделяю ли я это, потому что я не знаю, как я бы поступил, будь я на месте правительства. Я сам вроде бы являюсь пострадавшей стороной, но я с пониманием к этому отношусь. Сейчас Россия в мировом сообществе и в Польше выглядит в весьма мрачноватом свете - мы поддерживаем терроризм в чужой стране. Наверное, очень трудно на официальном уровне устраивать такой праздник.

Казнин: Даже в годы «холодной войны» между СССР и США культурный обмен был, продолжался. Удивительно то, что вы говорите, честно. Удивительно, что вы говорите, что вы понимаете польское правительство. Тогда любые конфликты, а их ведь в мире много, дело ведь не только в России и Украине, такие любые конфликты можно превращать в полную изоляцию одной страны от культуры другой.

Вырыпаев: Поймите меня правильно: я сам сторонник коммуникаций и диалога. Я считаю, что диалог и коммуникации – это очень важно. Я уже сказал об этом. И я как человек, который живет и в Польше, и в России, у которого есть дочка, она наполовину полька, наполовину россиянка, конечно, больше всех заинтересован в польско-русском диалоге. Но я думаю, что должно быть такое понятие как ясность и адекватность. Сегодня так складывается, что поведение России сегодня в мире выходит за все допустимые рамки.

Мы сами – Россия – мы очень закрыты, мы закрываемся. С нами диалог нужно вести. И я с коллегами в Польше буду продолжать это делать. Для меня тут очень умная мысль прозвучала, что выделенные деньги на это мероприятие, хорошо бы, чтобы они пошли на какие-то акции, связанные с пропагандой польской культуры в России. Это очень хорошо. И диалог польско-русский прекращать не нужно. Но это официальная программа. Сегодня мы не можем официально участвовать ни в каких мировых, европейских праздниках или еще в чем-то, потому что мы являемся противоборствующей стороной. Мы не можем говорить: «Мир, дружба, культура»,  поскольку мы нарушаем эти понятия – мир, дружбу и культуру. Мы некультурны, мы не умеем дружить и мы не хотим мира.

Монгайт: Почему же мы некультурны? Ну мы же с вами культурны. Почему вы проецируете государственную политику, которую, честно говоря, мы с вами не разделяем, с какими-то личными, горизонтальными отношениями российской и польской культуры? Почему они не должны поддерживаться?

Вырыпаев: Мы говорим о не о личных отношениях, а о государственных. Мы с вами, может быть, и культурны, может, нет, я не знаю. Но мы представители этой страны, мы с вами вместе – это одна общая страна. Это санкция направлена не против нас или меня лично, но она направлена против государства. Мы являемся государством, мы имеем президента, мы за него голосовали, он производит такие-то действия. Это наше правительство, это наше государство. В отношении государства применяются эти санкции. Еще раз повторю: я их не разделяю, я не считаю, что это хорошо, я, конечно, очень расстроен этим, но я их понимаю. Эта логика мне понятна.

Монгайт: Как вы думаете, какая должна быть следующая реакция? Повлияет ли, например, отмена этого российско-польского культурного года на принятие каких-то решений, произведет ли она впечатление на российскую власть или это все стрельба по воробьям?

Вырыпаев: К сожалению, на российскую власть она не произведет никакого впечатления, потому что российская власть Польшей не интересуется, а зря, и ближайшими соседями тоже, так как мы очень высокомерны. Но я думаю, что мы все, жители России, рано или поздно должны по этим поступкам, один, второй, третий, я думаю, что сейчас количество этих поступков будет увеличиваться по отношению к нам, мы должны понять, почему мы позволяем своему правительству и своему президенту от нашего имени, пускай, мы его выбрали, закрывать нашу страну, закрывать наши границы.

Из обращения президента к Совбезу видно, что мы берем курс на закрытие нашей страны. Однако это заявление против космической природы, потому что космос развивается в системе открытия. Рано или поздно эта система все равно рухнет. Я думаю, что все эти санкции направлены для того, чтобы пробудить в гражданах России некую сознательность, чтобы мы в конечном итоге возмутились тем, что происходит. Вот и все.