Московские власти продадут "Дом книги"

Московские власти откажутся от книг. Столичное правительство решило продать крупнейшую в России сеть книжных магазинов. Новый владелец у "Московского дома книги" появится уже в этом году. Сейчас компания объединяет больше 40 точек по всему городу. В том числе - один из главных книжных супермаркетов города - "Дом Книги" на Новом Арбате.

Магазин на Арбате - один из самых популярных в стране. А годовой оборот всей сети - больше 2 млрд рублей, а суммарный объем продаж – 25 млн книг.

Что будет со знаменитой сетью книжных - обсуждаем с литературным критиком Александром Шаталовым и обозревателем телеканала ДОЖДЬ Анной Монгайт.

Макеева: А можно сразу такой блиц-опрос? Что будет на новом месте, как вы считаете? McDonalds или книжный?

Шаталов: Вы знаете, до сих пор планировали, по-моему, построить два этажа дополнительно. Поэтому вполне может быть и McDonalds и все вместе. Но я думаю, что книги там тоже найдут свое место.

Монгайт: А я сегодня читала интервью господина Дымова, владельца книжной сети «Республика» исключительно успешной частной книжной сети, который сказал, что он бы с удовольствием взял этот магазин в управление. Сделал бы из него конфетку.

Шаталов: Я не доверяю Дымову. Он, конечно, готовит хорошие колбасы, но у него с книжными магазинами, по-моему, большая проблема, пока. Во всяком случае, книг там новых, актуальных появляется не так часто. И на самом деле, действительно мы должны, прежде всего, понять с вами, что такое книжные магазины? Это социальный продукт, то есть необходимы эти книжные магазины как театр, как кинотеатр, и так далее, и так далее, не знаю, как музей? Или это, в конце концов, действительно просто обыкновенная торговая сеть, которую можно также реализовать, как и все остальное? На мой взгляд, конечно, на мой взгляд, это прежде всего, социальная сеть, вы знаете, по-моему, в прошлом году Лужков проводил анализ книготорговых сетей в советское время и сегодня, пытаясь доказать, что у нас не хуже сейчас, чем в советское время книжная торговля стоит. То есть он об этом думал. А вот нынешний мэр, по-моему, на эту тему не думает.

Монгайт: Так, получилось что на самом деле хуже, если все-таки решили продать?

Шаталов: Вы знаете, Анна, что сейчас все хотят все продавать, конечно, безусловно. Но в результате…

Макеева: Вы меня простите, московское правительство действительно хочет все продавать, оно хочет как можно больше приватизировать. Я думаю, что книжный магазин сюда как кур во щи просто попал.

Шаталов: А мы, во-первых, не понимаем, на каких условиях это будет продаваться. Понятно, что когда создавалась эта книжная сеть, ГУП «Московский дом книги» то прекрасный самостоятельный магазин, московский «Дом медицинской книги», «Дом педагогической книги» Они все вошли туда, соответственно «Дом педагогической книги» перепрофилировался, нет того самого прекрасного выбора учебников, который был раньше и так далее, и так далее. Сейчас идет речь, наверное, все-таки о прекрасных помещениях, которые были, находились в центре города, и которые в общем-то могут сейчас перепрофилироваться. Извините, у меня такое дурацкое отступление, я живу на старой московской улице Арбат, у нас было много раньше продовольственных магазинов и так далее, и так далее. Их тоже перепрофилировали, и сейчас там магазины сувениров, я подозреваю, что скоро кроме «Московского дома книги» может быть он останется как флагман, скоро тоже ничего не произойдет.

Казнин: Это все-таки предположение. В таких ситуациях как делают? Просто на просто условия ставят, что не должен измениться профиль магазина.

Шаталов: В течение 5 лет.

Монгайт: Скажите, пожалуйста, если, например, такие монстры издательского дела как «Эксмо» и «АСТ», которые фактически приватизировали весь книжный рынок в стране. Могут ли быть они потенциальными покупателями государственной книжной сети? Это ведь невероятно прибыльный и роскошный.

Макеева: Магазин, который торгует только книгами «Эксмо», извините.

Монгайт: А так фактически это и происходит.

Шаталов: У нас, конечно, есть это «Эксмо», соответственно «АСТ» это крупнейшая книготорговая фирма, которая имеет сеть частных книжных магазинов, естественно, эти сети не заинтересованы в том, чтобы продавать независимых издателей, независимую книжную продукцию.

Макеева: Такие магазины есть, на Сухаревской, например, которые торгуют.

Шаталов: У них огромные сети. Была на всю страну огромная сеть книжная «Топ-книга», которая сейчас обанкротилась частично. То есть, на сегодняшний день, на самом деле, московский «Дом книги» это единственная независимая сеть, которая еще способна у нас в Москве дистрибютировать хорошую литературу. В конце концов, как вы часто сами бываете сами в книжных магазинах?

Казнин: Достаточно часто.

Макеева: Очень часто.

Казнин: Но есть книжные ярмарки, есть маленькие магазины.

Шаталов: Какие книжные ярмарки? Вы не ходите на книжные ярмарки, они бывают у нас с вами два раза в году или три раза.

Макеева: Послушайте, они довольно часто бывают книжные ярмарки, потому что есть всякие дополнительные, их очень много.

Шаталов: Если я выпускаю хорошую книгу, хорошую книгу, иногда я выпускаю как издатель, хорошую книгу. Они поверят. То как я могу эту книгу продать? Я могу ее отдать только в независимую точку торговли. То есть, соответственно, в «Дом книги» я могу отдать, соответственно, если московский «Дом книги», как правильно предположила Анна, будет соответственно распродан, может быть даже 5 лет он будет перепрофилирован, соответственно, мне будет трудно отдать туда хорошую литературу. У нас сейчас все меньше, меньше ассортимент хороших новых книг.

Макеева: В принципе, это просто убыточный бизнес, получается, и книгоиздательство, и книготорговля.

Шаталов: По большому счету, хотя у нас есть ассоциация.

Макеева: И не только в России, кстати.

Шаталов: Ассоциация книготорговцев и так далее, и так далее, у нас ничего не делается в стране, сейчас это в беседе говорили об Америке. В Америке, чтобы послать книгу по почте, вы должны заплатить 3 доллара, это, по-моему, 3 килограмма книг, то есть таким образом, дистрибуция книг существует. Государство помогает этому, у нас государство не помогает дистрибуции книг. Таки образом, если мы живем с вами не в Москве, в Петербурге, а живем в не большом поселке или в Тайге, мы просто с вами не сможем, естественно.

Монгайт: Вы так не похожи на человека, который живет в не большом поселке в Тайге. Есть еще один вопрос, а является ли Александр Мамут потенциальным покупателем государственной книжной московской сети? Ведь он приобрел книжную сеть крупнейшую за рубежом, у него есть собственное издательство. Как вы считаете?

Шаталов: Я думаю, нет. Я думаю, что у него были такие намерения раньше, но это все культурьерские такие проекты, потому что, все-таки книжная торговля. Хотя, вы знаете, у нас все меньше тиражи книг, соответственно, наценка большая, но книги мы читаем меньше. Мы смотрим телевидение, такое как вы, мы становимся.

Макеева: У нас и книги читают по телевидению.

Шаталов: Да, и стихи тоже. Мы становимся визуальным каким-то, в пространстве мы живем, и поэтому книги мы получаем через интернет, и так далее, и так далее. Поэтому книжный бизнес становится менее, менее рентабельный, и к сожалению, я не вижу в новых задумках московского правительства ничего хорошего.

Монгайт: Как-то так совпало, что сегодня буквально, вот совсем скоро где-нибудь еще 15 минут, и начнется программа «Музы», которую я веду с Ольгой Шакиной, и сегодня одна из тем нашей программы, это как раз книжный бизнес в ракурсе заработков писателей. Сколько писатель может заработать на книжках? Кто сегодня авторы бестселлеров? Сколько получает писатель от продажи прав на экранизации? Кто пользуется популярностью за рубежом? Вообще решили залезть в бумажник, я думаю, это будет всем интересно, хотя не прилично считать деньги интеллигентного человека.

Казнин: Еще любопытный вопрос, мне кажется. Часто ли у вас писательствуется героем литературы? Как это было, например, в США всегда, собственно. Отрицательный, совершенно полноценный герой, как, например, бандит-полицейский и так далее.

Шаталов: Если говорить о герое литературы, то мы должны просто понимать, что если, начиная с середины 20 века, в русской литературе, писатель, тот же самый Эдуард Лимонов, все чаще становится героем своих произведений. Захар Прилепин, который, наверняка у вас выступал, и так далее, и так далее. Все чаще, конечно, эти авторы приобретают биографические черты, конечно нельзя напрямую отождествлять одно и т же, но это говорит о том, что направление литературы у нас сейчас non-fiction, то есть документ, документальная литература, литература реальных событий. Она в силу становится более актуальной, востребованной и интересной.