Левкович: пусть Эрнст посмотрит мне в глаза и скажет, что он этого не говорил

В публикации приводится имя нынешнего сенатора Сергея Лисовского. Вскоре текст был убран с сайта, Лисовский назвал эти сведения глупостью, недостойной комментария, а Эрнст и вовсе опроверг, что говорил такое. Вскоре интернет-провайдер «Ростелеком» без объяснений закрыл для своих клиентов доступ к любым копиям этого материала.

По словам Левковича, он готов доказать, в том числе и в суде, что Эрнст назвал фамилию Лисовского. О причинах своего поступка журналист рассказал в прямом эфире ДОЖДЯ.

Лобков: Как сказала пресс-атташе Первого канала Лариса Крымова, это интервью записывалось 5 лет назад. Правда ли это?

Левкович: Правда.

Лобков: Если сегодняшняя ваша публикация была продиктована, я имею в виду тот факт то, что вы сказали офф-рекорд, что является некоторым нарушением журналистской этики, скажем так…

Левкович: Могу сразу ответить. Я, во-первых, не имею прямого отношения к журналистике.

Лобков: Вы опубликовали, так?

Левкович: Я опубликовал, у меня есть такая возможность. Я не считаю себя журналистом, я считаю себя гражданином уже довольно давно. А по поводу журналистской этики я могу сказать, что в игре с людьми, которые снимают фильмы «Анатомия протеста», программа «Человек и закон», публикуют прослушки, мне кажется, разговаривать…

Лобков: Давайте перейдём…

Левкович: Нет-нет, это…

Лобков: Перейдём к фактам, я призываю вас перейти к конкретным фактам.

Левкович: Хорошо.

Лобков: Так вот, вы получаете сведения особой общественной важности, и в связи с этим решаете сегодня нарушить правила журналистской этики, о чём вы сами написали. 5 лет назад, когда вы узнали этот факт особой общественной значимости, почему вы тогда не пошли ни в прокуратуру, ни в СК, не опубликовали тогда в Facebook и Twitter?  5 лет информация общественной значимости лежала на полке. С чем это связано?

Левкович: Есть несколько причин. Первое – потому что тогда я был другим человеком, конечно. Я это интервью пытался опубликовать неоднократно и в разных изданиях. Если можно, я не буду называть их имена.

Лобков: Это журнал «Rolling  Stone».

Левкович: Нет, в журнале «Rolling  Stone» я работаю сейчас. Помимо журнала «Rolling  Stone» есть ещё три московских журнала очень известных.

Лобков: Они отказались взять у вас интервью?

Левкович: Естественно, есть бизнес, есть медиабизнес.  Никто не хочет ссориться с Первым каналом, тем более, судиться, тем более, с Эрнстом.

Лобков: А почему судиться? Из-за чего? Из-за того, что вы вставляли эту фразу?

Левкович: Даже без этой фразы… Мне не нравится то, что все упёрлись в эту фразу, там есть куча других интереснейших моментов. Дело всё в том, что у меня есть только диктофонные записи и больше ничего. Юридически по закону мы должны подписывать договора, ещё и ещё что-то. Ничего этого не было. Был стол, был Константин Львович, был диктофон, был я, который на тот момент был журналистом другого издания. По факту я – просто Евгений Левкович, который взял диктофон и записал интервью с Эрнстом. Поэтому юридически любая, вот вы – главный редактор, и я вам приношу…

Лобков: Представим себе ситуацию. Я сижу в кафе и слышу, как за соседним столиком вынашивается разговор о том, что кто-то кого-то собирается убить, и я этот материал доношу для сведения компетентных органов, как минимум.

Левкович: Компетентные органы, я не верю.

Лобков: Ну, публикую.

Левкович: Вот я опубликовал сейчас. Тут все ищут какой-то подвох. Какой тут может быть подвох? Мне вдруг неожиданно заплатили, или кто-то…? Нет, вот так получилось, я последний раз пытался две недели назад…

Лобков: Почему у вас гражданская совесть спала 5 лет и проснулась сегодня?

Левкович: Она у меня и не спала. Я занимаюсь ежедневно совершенно другими делами: «болотным делом», пятое-десятое.  Вот дошли руки до этого, я последний раз пытался опубликовать это интервью в СМИ две недели назад. Все эти 5 лет я периодически пытался это интервью опубликовать, не в блоге. Я вам честно скажу, я не ожидал, что будет такая реакция.  Я до сих пор не понимаю, что блог – это тоже СМИ и может быть популярным.

Лобков: Сегодня целый ряд опровержений последовал – от самого сенатора Лисовского и от Константина Эрнста. Сейчас возникла такая коллизия, когда главный редактор сайта Николай Усков, видимо, попросит у вас диктофонную запись.

Левкович: Она есть.

Лобков: На этой записи есть фамилия Лисовского?

Левкович: Нет, это единственное место, в котором нет фамилии Лисовского.  Но есть свидетели.

Лобков: Кто эти свидетели?

Левкович: Я был на интервью не один. Это известный московский фотограф Игорь Родин и мой коллега Павел Гриншпун. И Лариса Крымова была. Естественно Лариса Крымова ничего не подтвердит, безусловно. И тут даже вопрос не в подтверждении. Я прекрасно понимаю, чем эта история закончится. Если она закончится судом, то мы, конечно, ничего не докажем, это понятно. Но что я ещё могу сделать? Я могу сказать, что у меня есть свидетели, я могу поклясться своим здоровьем или кровью невинных младенцев.

Лобков: А вы не думаете, что Константин Львович, известный поклонник, в том числе такого радикального искусства, он мог просто вас немного спровоцировать?

Левкович: Нет, я думаю, что нет, потому что 5 лет назад он это интервью, был скандал по поводу публикации этого интервью, оно не вышло 5 лет назад нигде. Был дикий скандал с Первым каналом по поводу этого материала. Я думаю, что он просто разговорился, бывает, он же редко даёт интервью…

Лобков: Очень часто и журналу «Сеанс», огромное, многостраничное, где он, в частности, говорит и о своём подходе к выбору новостей для Первого канала, и всё, что он говорил там, достаточно много.

Левкович: Вы полностью читали интервью?

Лобков: Конечно.

Левкович: Я вас спрашиваю – за 5 лет он много таких интервью дал?

Лобков: 5-6, я думаю. Раз в год.

Левкович: Я думаю, значительно меньше. Но хорошо, пусть раз в год. Мы к нему пришли, ему  скучно в кабинете…

Лобков: Вы его спросили о Березовском 5 лет назад, правильно я понимаю?

Левкович: Конечно.

Лобков: Сейчас тема Березовского стала очень актуальной, пересматриваются его достижения, грехи. И вот, возможно, редактора сайта «Сноб» не спросили у вас, что это было до смерти Березовского или после. Знал ли Николай Усков, что интервью было 5 лет назад?

Левкович: Я же написал всё в подводке.

Лобков: Про 5 лет назад нет, вы сказали, что вы не датируете интервью.

Левкович: Я специально не датирую интервью, потому что если прочитать, то самое удивительное, что оно могло выйти, когда угодно, хоть сегодня, хоть вчера. В этом для меня, честно говоря, самый удивительный эффект, потому что это прямое доказательство того, что за эти 5 лет не изменилось просто ничего. Вы поймите, я не убирал какие-то временные факторы, это просто полная расшифровка, полная. Всё, что было, за исключением того, что я убрал большой кусок про конфликт Грузии с Осетией, потому что сейчас это уже совсем… Всё остальное – такое ощущение, что это говориться сегодня. Ситуация в стране, как была, и в том числе с раскрытием заказных убийств, как она была 5 лет назад в России, так она и остаётся.

Лобков: В каком виде главный редактор сайта «Сноб» Николай Усков видел этот материал?

Левкович: Ни в каком. Я сайт Snob.ru подставил, думаю, что здорово подставил. У меня есть пароль, хочу извиниться перед ними, хотя там есть люди, которые за меня горой, просто им огромное спасибо. Поймите, у меня есть блог.

Лобков: Я знаю, я писал блоги на сайте Snob.ru.

Левкович: Я бился с этим интервью 5 лет, я пытался его опубликовать, я его нигде не смог опубликовать. У меня есть блог, у меня есть пароль от блога на сайте, я туда утром залез, напечатал, и всё. Поэтому я приношу извинения Коле Ускову, я, правда, не знаком с ним.

Лобков: Вас Николай просил убрать кусок, где упоминается имя Лисовского?

Левкович: Я с Николаем не общался, я ещё раз говорю. Я взял сам и опубликовал.

Лобков: Как вы оцениваете дальнейшие события, что «Ростелеком» закрыл доступ ко всем копиям?

Левкович: Я дальнейшие события не оцениваю никак.

Лобков: Вы же журналист, как вы оцениваете – сразу сняли материал из блога, сразу была очень острая реакция, сразу реакция «Ростелекома», который для всех своих клиентов закрывает доступ даже в кэше к копиям этого материала?

Левкович: Мы живём в тоталитарной, лишённой всякой свободы слова, стране. Поэтому ничего удивительного, я ни на что не рассчитываю. Единственное, что я хотел, я периодически рассказываю людям о том, что происходит в стране. Первый канал и Константин Львович Эрнст этого не делают. Такая функция у Первого канала отсутствует уже давно, на мой субъективный взгляд. Периодически, когда ко мне попадает какая-либо информация, просто все так схватились за это интервью, я занимаюсь ещё массой дел. Я делюсь с людьми, и это всё, что я могу сделать, информацией. Понятно, что засудят, наверное.

Лобков: Понятно, что сейчас пошёл серьёзный замес. От вас потребуют доказательств? Что вы будете готовы представить?

Левкович: Я всё готов, я давно готов сесть в тюрьму. Я готов предоставить: а) себя, б)диктофонную запись диктофона, к сожалению, без этой фразы, и двух свидетелей. Это мои друзья, и я надеюсь, что они придут в суд, я надеюсь, что их не будут запугивать. Они придут в суд и подтвердят. Более того, я с удовольствие даже при наличии сесть в тюрьму, мне просто интересно было бы посмотреть в глаза Константину Львовичу, который мне бы в глаза сказал, что он этого не говорил. Просто глядя мне в глаза, сказал бы: «А я этого не говорил». Потому что я как раз считаю его человеком…

Лобков: Сложный человек.

Левкович: Он сложный, он умный, он художник, он талантливый. И мне не кажется, что он может опуститься до такого вранья. Он может меня назвать подлецом, и, наверное, в какой-то степени будет прав. Он может меня назвать недоговороспособным человеком, негодяем, кем угодно. Но сказать мне в лицо, что этого не было, это просто, я даже не знаю.

Лобков: Как вы думаете, почему он это сказал?

Левкович: Ну, какие у него варианты?

Лобков: Зачем тогда разговорился?

Левкович: Вы – знаменитый прекрасный журналист, вы знаете, как люди иногда забалтываются. Они думают, что я им всё пошлю на сверку, и они всё оттуда повычёркивают.  Я никогда, я считаю, если человек сказал, в принципе я об этом предупреждаю всегда, когда я с кем-то встречаюсь, то извините.