«Легитимность Януковича не имеет никакого значения». Чрезвычайный и полномочный посол о пресс-конференции в Ростове-на-Дону

Янукович также объяснил, как он оказался в Ростове-на-Дону. Оказывается, он сначала уехал в  Харьков, где его обстреляли. Как заявил Янукович, он ехал в Харьков встретиться с активом партии.  После обстрела он попросил бывшего спикера лететь в Донецк, а сам отправился в Луганск. После  Луганска он приехал в Крым,  в Россию он попал  с помощью «партиотично настроенных офицеров».  А с Путиным Янукович не встречался, а говорил только по телефону.

Чрезвычайный и полномочный посол, почетный президент Ассоциации евроатлантического сотрудничества Анатолий Адамишин рассказал Марии Макеевой и Дмитрию Казнину, как стоит расценивать высказывания Януковича и на что они могут повлиять.

Макеева: Янукович начал пресс-конференцию с того, что заявил о намерении «продолжить борьбу за будущее Украины». Как вы считаете, он в состоянии продолжить эту борьбу? Можно ли его считать игроком, более того президентом после всего услышанного?

Адамишин: Я боюсь, что у Януковича нет шансов вступать в политическую борьбу на Украине. Даже собственная партия от него отвернулась. Это тоже малоприглядный вид, когда все валят на одного Януковича, но действительно он – это первооснова тех вещей, которые происходят на Украине. Один из деятелей Евросоюза сказал: «Первые жертвы за вступление в Евросоюз пали на улицах Киева». Ничего подобного, к этому времени о Евросоюзе уже забыли. Речь шла о том, чтобы избавиться от коррупционного, как они говорят, грабительского режима Януковича.

Макеева: Как вы считаете, легитимный ли он сейчас президент?

Адамишин: Знаете, есть такая рубрика, и вам дают три ответа – «нет», «да», «не имеет значения». Вот это не имеет значения, потому что юридически можно какие угодно набрать, но если вы будете относиться к нему как к президенту, то это будет действительно одна сторона. А вторая сторона будет считать его нелегитимным президентом. Это политический вопрос.

Казнин: Янукович сделал важное заявление, сказал, что Крым должен остаться в любом случае в составе Украины, и несколько раз взывал с болью к Владимиру Путину, с которым еще не встретился, говорил, что Россия должна сделать все, чтобы повлиять на ситуацию на Украине. На ваш взгляд, какие дипломатические шаги должен сейчас предпринимать Владимир Путин?

Адамишин: Советовать Владимиру Путину – это дело довольно некорректное, но в данном случае я согласен с Януковичем. Я считаю, что Крым должен остаться в составе Украины. Это несправедливо, это историческая загогулина, как выражался Ельцин, который не смог, когда разваливался Советский Союз, эту загогулину исправить. В нынешних обстоятельствах Крым может перейти под нашу руку только с очень большими издержками. В то же время, на мой взгляд, есть другие пути, чтобы гарантировать более-менее нормальную жизнь в Крыму. Надо сказать, что все эти 20 лет Крым был пасынком у Киева. В 1991 году, когда Кравчук нуждался в референдуме соответствующем на Украине, он уговорил крымчан не ставить на референдум вопрос о своей независимости, те действительно не поставили. И получили широкую автономию, в 1994 году эта автономия была отнята. Если сейчас на референдум выносится вопрос о расширении Крымской автономии, я считаю, что это будет оптимальный вариант, но действительно широкой автономии, в том числе такой, которая бы позволяла ему иметь нормальные хозяйственные отношения с Россией и другими странами. И вот тут наша роль может быть действительно выдающейся, потому что мы можем экономически, гуманитарно и так далее приобрести условно Крым в наше влияние без того, чтобы он выходил из состава Украины.

Макеева: Каждый день новости, связанные с Украиной, потрясают, кажется, что самое такое произошло, что способно перевернуть сознание, и все равно, каждый день какие-то новости. В Крыму сейчас ситуация такая, что кажется, что мы на грани каких-то военных действий, мы – в смысле Россия и Украина. То, что там депутаты, это одна история, российские депутаты, что они там делают. Другое дело – военные. То какие-то люди, вроде бы российские военные, но вроде бы без знаков отличия. Сообщения появляются о том, что они пытаются захватить аэропорты, движутся БТР, фотография в балаклаве там, огромный БТР стоит на набережной. То есть обстановка нагнетается. И то, как раз о чем говорил Янукович, что Путин не высказывается по Украине, то есть это все происходит как бы без участия первого лица государства, депутаты – да, третье лицо в государстве, спикер Совета Федерации – да, но не премьер, ни президент на эту тему не говорили. Как вы считаете, чего ждать, и почему ожидают первые лица государства? В какой момент они скажут да или нет, ведем войну или не введем?

Адамишин: Почему ожидают первые лица государства, я не знаю. Это вопрос к первым лицам государства. Там могут произойти неприятные события. Я думаю, что сейчас одна из главных задач – это вынуть чеку вот из этой гранаты, которая может взорваться, для этого есть политические ходы. Например, можно потребовать от украинского президента, вернее – от того, кто исполняет сейчас обязанности, громогласно заявить, что все спорные вопросы будут решаться только мирными действиями. Сейчас «Правый сектор», Ярош говорит: «Я не пошлю своих бойцов в Крым, нет необходимости», но это говорит, извиняюсь, «Правый сектор», это должно быть сказано правительством. Я думаю, если совместными усилиями, тут наверняка придется сотрудничать нам и с украинскими властями…

Макеева: Новыми властями?

Адамишин: Ну да. Конечно, эти власти для нас нелегитимны, но мы, я так думаю, можем применить старый дипломатический прием. Вот американцы, наверное, несколько десятилетий не признавали балтийские республики, но имели с ними дело. Мы тоже можем не признавать правительство Украины, но говорить, что в гуманитарных целях, ради того, чтобы снизить напряженность и так далее, мы можем поддерживать с ними технические отношения.

Казнин: Мы еще ни разу не упомянули то, что, скорее всего, больше всего волнует российское руководство в Крыму, - это военная база в Севастополе. Например, только что глава Совета национальной безопасности и обороны Украины заявил, что «разработан план противодействия реализации сепаратистского сценария в Крыму». С другой стороны, в Киеве, уже сегодня приходили сообщения официальные, что люди в масках с дубинками или оружием врываются в административные здания, в общем, бесчинствуют. Их даже не задерживают, не арестовывают, потому что мы понимаем, что их попросту боятся, даже милиционеры. Где гарантия, что такое не будет происходить в Крыму, если там не будет этих самых людей без знаков отличия с оружием?

Адамишин: Гарантий нет, безусловно. Кстати, в этом плане тоже можно было бы воткнуть Турчинову. Что это за план? Что это за сепаратистские устремления? Россия заявила устами Лаврова, что она будет соблюдать территориальную целостность Украины. Я думаю, что если начнутся потасовки в Крыму, если эти ребята спровоцируют, тогда вполне легитимным будет отпор им, в том числе, если будут нападения на Севастопольский флот, на Черноморский флот, то и силами этого флота. Это тоже они должны были бы знать наперед. Я думаю, что при каждом случае такого насилия там надо немедленно обращаться в Совет безопасности и говорить: «Вот, ребята, что происходит. Нужны миротворческие силы, которые смогли это делу утихомирить». Там начнут затягивать эти дела. Мы тогда можем сказать: «Вы не посылаете миротворцев, мы вынуждены эту роль на себя».

Казнин: А если пошлют миротворцев? Вы рассматриваете такой вариант, что в Крыму могут появиться международные  силы, голубые каски?

Адамишин: Если дело дойдет до серьезных столкновений, я думаю, мы будем заинтересованы в том, чтобы эти столкновения прекратить. Никому на пользу война между Россией и Украиной не пойдет, разве что кроме США.