Кто вылетит из Домодедово? Игорь Сечин и Роман Троценко могут стать новыми владельцами аэропорта

Сделка с «Домодедово» оценивается почти в пять миллиардов долларов. Предположительно, Игорю Сечину и «Роснефти» достанется топливно‑заправочный комплекс аэропорта, а компании Романа Троценко «Новапорт» – терминал с самой высокой пропускной способностью в стране. За судьбой частного аэропорта следит Антон Желнов.

Желнов: О том, что «Домодедово» продается, сообщили сразу три главных информагентства – Прайм, входит в холдинг «РИА‑Новости», ИТАР‑ТАСС и «Интерфакс».

Ссылки все дают разные, кто на чиновников, кто на представителей аэропорта. Федеральный чиновник, занимающийся транспортом, подтвердил ДОЖДЮ, что в курсе таких переговоров, но о финальной точке в судьбе «Домодедово» говорить пока рано.

Тот же источник рассказал, что владелец аэропорта или человек, выставляющий себя таковым, – Дмитрий Каменщик, сложный переговорщик, а его поведение в кризисные для аэропорта ситуации, – например, ледяной дождь в 2010 году, или все, что происходило после теракта в январе 2011 г. – странное. Правда, странным можно назвать и поведение политиков. Тогда президент Дмитрий Медведев признал, что власть не знает, кто владеет аэропортом и потребовал раскрытия информации. Но никто так ничего и не раскрыл.

Каменщик: Встал вопрос о том, кто собственник. Но с нашей точки зрения, не встал. Юридически структура группы корректна, соответствует российскому законодательству, опубликована на сайте Федеральной антимонопольной службы, вы можете с ней ознакомиться. Она многократно изучалась в 2007-2008 году, когда проводилась большая межведомственная проверка под руководством Министерства транспорта. Этот вопрос также рассматривался и подразделение Минюста, собрав информацию о структуре собственности группы, сделали официальное заключение о том, что структура собственности закона, и внесли его в Министерство транспорта. 

Даже на допросе в Следственном комитете два года назад (он касался теракта, – прим. ред.), Каменщик назвал себя консультантом офшорной компании «Эрпорт Менеджмент Компани Лимитед», зарегистрированной на острове Мэн». Единственный раз, когда имя бизнесмена, вошедшего год назад в сотню миллиардеров по версии Forbes, прозвучало – это подготовка к IPO в Лондоне; все тот же роковой для «Домодедово» 2011 год. Тогда Каменщик был представлен как единственный бенефициар компании DME Limited. Но после сорванного размещения акций один из самых закрытых людей страны отшучивался.

Каменщик: За это налогоплательщик платит деньги, чтобы содержать правоохранительные органы и контрольные ведомства. Мы действительно очень большой транспортный объект, понятно, что, наверно, есть соответствующие релевантные нашей деятельности риски: транспортные, уголовные, финансовые. Мы платим очень много налогов, а что в этом неправильного? Нас должны проверять и нас проверяют. Во-вторых, нам льстит внимание государства. Нам приятно, что о нас помнят, думают и постоянно проверяют. 

Летом этого года к раскрытию бенефициаров Домодедово подключился Владимир Путин. Через Минтранс и Минфин он потребовал выяснить имена собственников стратегических объектов, даже если те зарегистрированы в офшорных зонах. И тут Каменщик снова оказался в публичном пространстве. В сентябре аэропорт официально объявил, что все предприятия, входящие в комплекс, находятся в российской юрисдикции, а их конечный собственник Каменщик. Впрочем, у экспертов эти заявления вызвали сомнения. Сомневаются и Белом доме. Федеральный чиновник рассказал ДОЖДЮ, что никаких официальных бумаг там тоже пока не видели.

Другой высокопоставленный чиновник два года назад подтверждал нашему каналу, что переговоры о продаже комплекса действительно ведутся. В очередь тогда выстроились концерн «Альфа‑Групп», группа «Сумма», «Внуково‑инвест»  и компания «Ренова» Виктора Вексельберга; последние не отрицали факта переговоров, но говорили, что Каменщик и его второй партнер Валерий Коган не уступают цену.

Гусаров: Получали разные цифры. С одной стороны, предлагалось 3-3,5 млрд, Дмитрий Каменщик предлагал 5,5-6 млрд, даже доходил до 6 млрд. Но реально, я думаю, что стоимость аэропорта сейчас, как говорят, сколько на рынке готовы заплатить за такой-то актив, значит столько он и стоит. Раз его предполагают купить за 4,5 млрд примерно, значит этот актив и стоит сегодня этих денег. Ни больше, ни меньше.  

По словам эксперта, сравнивать, сколько такой актив может стоить, скажем, в Америке, некорректно, так как конечная цена зависит не только от извлекаемой прибыли, но и от политических рисков. В пресс‑службе «Роснефти» переговоры о сделке ни подтвердили, но и не опровергли, рассказав, что топливо‑заправочные комплексы действительно могут находиться в сфере интересов госкомпании.

Получить комментарии от «Новапорта» Романа Троценко не удалось, а пресс‑секретарь Домодедово сегодняшние новости опроверг. Впрочем, при совершении таких, главным образом, политических сделок, быстрые комментарии – редкость.