Константин Полторанин: программу переселения соотечественников в Россию написали за одну ночь в администрации президента

Макеева: Как вам эта история? И не кажется ли вам, сразу спрошу, что в части первой (про 10 млн. рублей за паспорт) явно перебор? Не будет эта часть работать.

Полторанин: Во-первых, вопрос один возникает – зачем сейчас? Для чего? У нас несколько лет назад был принят закон, который позволял квалифицированным работникам получать серьезные преференции вплоть до вида на жительство, а в дальнейшем подавать на гражданство. Там заработная плата для этих высококвалифицированных специалистов устанавливается порядка двух миллионов рублей в год. Ожидали, что будет поток высококвалифицированных специалистов. Выяснилось, что поток этот пошел, но только пошел из стран Юго-Восточной Азии, опять же не высококвалифицированных специалистов с точки зрения инновационных технологий, а обычных представителей торговли. Не оправдал себя. Этот закон сейчас, который они пытаются принимать – очередная горловина для получения той теневой, черной массы денег, которые вертятся вокруг рынка получения гражданства.

Казнин: А какая черная масса имеется в виду?

Полторанин: Я просто знаю подноготную, когда принимали закон про этих высококвалифицированных специалистов. Она была такова, что был кризис, и нужно было срочно найти спецов, которые могли бы здесь разруливать финансовые потоки (те убытки, которые с ними связаны) неких кланов. Эти кланы опять же обслуживающие, выводящие эти капиталы за рубеж. Понятно, что ни граждане США, ни Великобритании, ни Западной Европы не будут вкладывать сюда деньги, инвестировать. Им это гражданство не нужно. Если что им и требуются определенные какие-то гарантии или виза, дающая право свободно путешествовать по России или заниматься предпринимательским бизнесом, но никак не само гражданство, и вкладывать средства сюда они не собираются. Поэтому надо нарисовать портрет, для кого это нужно. А портрет вырисовывается: люди из Юго-Восточной Азии – Индия, Китай – в первую очередь, основные миграционные страны. Понятно, что ни граждане Таджикистана, ни Узбекистана, других сопредельных государств с Россией, бывших в СССР, это гражданство по определению купить не смогут.

Макеева: Тут важна не столько страна, сколько цена вопроса. Если у человека есть 10 миллионов, чтобы вложить в бизнес, он, скорее всего, уже решил свои миграционные проблемы каким-нибудь не очень законным способом. Но есть и вторая часть этих поправок, она касается студентов. Это на перспективу вроде представляется вполне отрадной мерой.

Казнин: По крайней мере, она не запретительная.

Полторанин: Это все выглядит декларативно. Понятно, что для большинства телезрителей, части нашего населения это не больше, как сотрясание воздуха, и никаких последствий, надеюсь, это закон не приведет. С точки зрения студентов… Смотрите, как было в СССР. Там была очень серьезная плановая работа по привлечению туда из дальнего зарубежья молодых ребят, которых здесь обучали. Заметьте, их здесь на аккумулировали потом, не оставляли. Их готовили, создавали плацдарм, чтобы эти кадры уезжали туда и наши какие-то экономические интересы помогали обслуживать там, в тех странах. Это Африка, Южная Америка, Юго-Восточная Азия в первую очередь. Кого мы собираемся брать сюда? Каких специалистов? Наши студенты, наши граждане не могут нормально трудоустроиться. Экономические условия, которые сейчас в стране…

Казнин: Подождите. Во-первых, 100 тысяч иностранных граждан, студентов, учится в России ежегодно. Во-вторых, у нас нехватка кадров во всех странах, в принципе. Грядет пенсионный коллапс. Это все меры, которые должны смягчить эти вещи (я имею в виду принятие этих поправок).

Полторанин: Сомневаюсь, что эти меры смогут смягчить какой-то коллапс, как вы говорите. Если мы хотим избежать его, отойти от него в сторону, то нам надо в первую очередь заботиться о собственной молодежи и подготовке собственных квалифицированных кадров. Если мы говорим об экономике, то локомотивом экономики, мощным паровозом всегда являлся военно-промышленный комплекс. Бывших граждан, иностранцев туда притягивать по определению невозможно ни на каких условиях.

Макеева: Константин, вы вообще против того, чтобы мигрантов привлекать? Потому что вас послушать, с какой стороны не зайди, все неправильно.

Полторанин: Я не против, чтобы привлекать мигрантов, просто в данном случае подобного рода законы имеет узкую направленность. Они не создают экономическую почву для прорыва и привлечения квалифицированных специалистов или в будущем для привлечения, в том числе молодежи. Здесь все будет решаться не буквой закона, а количеством денежных знаков, которые будут уплачиваться за приобретение гражданства. Кто будет решать, давать это гражданство – не давать? В «Коммерсанте» я сегодня читал, есть ссылка, определение, что по тем же десяти миллионам потом будет решать комиссия при президенте по вопросам гражданства. Мало того, что ты эти 10 миллионов должен вложить, некий чиновник будет индивидуально подходить к разбирательству конкретного случая. Так и тут со студентами. Да, пропишут. У нас закон о гражданстве тоже много чего прописал для этих людей, однако у нас порядка миллиона именно этнических русских до сих пор ни при каких условиях это гражданство получить не могут. И с этими людьми вопрос-то не решается.

Казнин: Вы имеете в виду тех, кто жил за пределами России?

Полторанин: России, РСФСР на момент распада СССР. Это не только кто жил, туда попали разные категории: жены, дети военнослужащих, которые были вынуждены находиться в момент развала СССР, скажем, в Казахстане или Узбекистане, Таджикистане. Им тогда давали вкладыши о гражданстве, потом здесь же этим законом признали их недействительными. Порядка 100 тысяч этих паспортов находится в розыске.  Каждый день этих людей объявляют в розыск, которые вроде как бы граждане. Есть паспорт, но вы не гражданин РФ, оформляйте заново это гражданство. Этот пласт идет с советских времен. Понятно, что в СССР существовал определенный порядок приобретения советского гражданства, порядок прописки, который имел четкий функционал, распределения рабочей силы. СССР распался, а система как таковая осталась. Она легла в основу фундаментом того, что мы сейчас видим. На этом фундаменте, хлюпком, полуразвалившемся, пытаются строить какие-то домики. Один домик построили перекошенный, второй домик построили — перекошенный. И эти домики, мягко говоря, не выполняют своих функций. Надо кодифицировать то законодательство, которое мы на данный момент имеем, чтобы дать возможность действительно нашим этническим русским. Потому что если мы говорим о программах переселения соотечественников, привлечения специалистов – ну, вот же они, пожалуйста. Их порядка десяти…

Макеева: Разве программы привлечения соотечественников когда-нибудь работали так, как рассчитывали, что они будут работать?

Полторанин: У нее было декларативное значение. Писали эту программу за ночь, скинули на тощий бюджет регионов, которым сказали: «Вот вам программа, флаг в руки, и давайте ее реализовывать». Ни регионам это не нужно было, ни тем людям, которые находятся за пределами России, поскольку условий для переселения как таковых не было и не просчитывалось. Так и здесь – экономическая целесообразность. Портрет того, кого они собираются за эти десять миллионов переселять или тех же студентов, как нарисовать? Что это за человек?

Казнин: Все-таки со студентами попроще. Мы же видим ситуацию, что человек, закончивший вуз правдами-неправдами пытается остаться в стране, а тут у него будет легальная возможность это сделать. Всего три года, например,  а не пять лет.

Полторанин: У студента и так порядок упрощенный. Те, кто окончил после 2000-го года вузы в РФ, имеют приоритет. Там сокращенный порядок приобретения гражданства.

Макеева: К чему мы пришли? Мы пришли к тому, что фактически ФМС занимается просто показухой, изображением деятельности.

Полторанин: Тут дело даже не в ФМС. ФМС – это маленький инструментик в руках определенных интересов. ФМС как таковых людей, специалистов, которые могли бы разрабатывать, писать законы, а уж тем более их реализовывать…Вы же понимаете, что это потом нужно будет кому-то оформлять, а инфраструктуры у ФМС как таковой нет, мы же видим, даже обычные загранпаспорта и обычные паспорта для населения через пень-колоду выдаются, с очередями, с какими-то проблемами. И эти проблемы не решаются, не потому что их не хотят решить, а потому что не могут за счет этого  штата. Это невозможно сделать. А еще постоянная нагрузка: то гражданство, то разрешение на работу, то патенты непонятные.

Макеева: Практически нет структуры, которая занялась бы, наконец, выработкой нормального миграционного законодательства.

Полторанин: Кто пишет законы эти? Большая часть последних новелл, которые мы видим с вами, готовит Высшая экономическая школа, люди, которые оторваны от действительности, от той практики, которая на Земле существует, и с чем, с какими проблемами на практике люди сталкиваются. Они исходят из каких-то непонятных интересов. Из каких интересов? Это уж только на кофейной гуще гадать надо.

Макеева: После Бирюлева, скажу честно, конечно, каких-то других законопроектов все ожидали и каких-то мер в отношении тех, кто уже приехал в РФ, не имея при этом десяти миллионов и не имея намерения учиться в вузе (сразу охватываю всех, кто упомянут в этих поправках, которые мы сегодня обсуждаем). Получается, нет ни желания, ни намерения, ни ресурсов, чтобы разрабатывать нормальное миграционное законодательство. Уж скоро десять лет как будет ФМС, а у ФМС до сих пор нет специалистов и нет понимания, что им нужны такие специалисты.

Полторанин: Не должен хвост вилять собакой. Миграционные правила второстепенные, их всегда можно быстро подогнать и прописать под какие-то конкретные задачи и цели, которые установило государство. Хочет государство развивать Дальний Восток, сельское хозяйство, нужны, допустим, миллион рабочих рук – в этом случае и готовятся программы и под них четко подгоняются какие-то определенные миграционные правила для оформления тех людей, которые поедут по этой программе развивать и поднимать это сельское хозяйство или авиастроение, или машиностроение. Но этих-то программ нет. Ну и что, что закон? Кто к нам пойдет? Те, кто торгует из Юго-Восточной Азии – китайцы, индусы – но они не приведут сюда технологии в области микроэлектроники или радиофотоники. Они будут заниматься обычной торговлей, и тот капитал, который они будут здесь наживать, они будут выводить туда, где эти деньги будут вертеться и давать рабочие места, и давать возможность поднимать экономику Китая, Индии и других стран.