Командир ИЛ-96 Кнышов: "Пилотов обвинили уже во всем, кроме педофилии"

К международной системе эшелонирования Россия официально присоединилась в прошлый четверг. По новым стандартам повысится высота полета. Кроме того сократится интервал между эшелонами. До сих интервалы измеряли в метрах, а теперь должны измерять в футах. Это значит, что самолеты будут в три раза ближе друг к другу.

Плюсы такой системы – увеличение пропускной способности и экономия топлива. Минус – возможная путаница в головах наших пилотов и диспетчеров. Минтранс утверждает, что диспетчеры прошли необходимую переподготовку. Пилоты чиновникам не доверяют и говорят, что у многих самолетов просто нет футометров.

Об опасениях пилотов поделился Сергей Кнышов, действующий командир ИЛ 96 авиакомпании Аэрофлот.

Казнин: Сразу расставим точки над «i». Вы против перехода на эту систему?

Кнышов: Я против, категорически.

Казнин: Вы это высказали?

Кнышов: Я это высказал, да.

Казнин: И вас отстранили, насколько мы знаем?

Кнышов: Как в лучших традициях. Де-факто, я должен был выполнять завтра рейс в Тель-Авив. То есть, я не выполняю, начинается, так сказать, череда всех разбирательств. Завтра меня вызывают в Росавиацию для дачи объяснений по этому поводу. Вот демократическая страна такая наша.

Малыхина: Давайте начнем с самого начала. Объясните для тех, кто не очень понимает о вертикальном эшелонировании. Что это, почему это настолько важно и почему дело зашло так далеко?

Кнышов: Что такое эшелонирование - распределение самолетов по высотам. В России, также как в Китае и Монголии, всю жизнь летали по метрам, то есть, высоту выдерживали по метрам. За границей же всю жизнь летали по футам.

Малыхина: 10 тысяч метров.

Кнышов: Да, 10 100, 10 600 и так далее, и тому подобное, то есть, начиная от земли. Что придумали наши чиновники? То есть, до определенной высоты мы летаем по метрам, после определенной высоты мы летаем по футам. Также и при снижении. Мы снижаемся по футам, а заходим на посадку по метрам. Вы представляете что это такое? То есть, чтобы вообще наглядно понимать: мы все - автомобилисты (по крайней мере, большинство в нашей стране), то есть, до 60 километров в час мы едем по одному спидометру, дальше выдерживая скорость 3 км/час, дальше мы едем по узлам, но указатели стоят км/час. То есть, понимаете в чем дело?

Казнин: Тем не менее, Росавиация объясняет это тем, что мы переходим на международные стандарты.

Кнышов: Если на международные стандарты - давайте полностью введем футы. Это будет международный стандарт. Но Росавиация забывает о том, что у нас есть и военная авиация и огромное количество аэродромов совместного базирования, а военные всю жизнь летали по метрам, они не понимают что такое футы.

Малыхина: Сергей, подождите, звучит все очень логично. В чем подвох, зачем действительно такие сложности?

Кнышов: Я не нахожу ответ на этот вопрос.

Казнин: То есть, есть, наверное, объяснение какое-то?

Кнышов: Нет, но Росавиация объясняет, что какая-то экономия. Но опять же, кто экономия? Я ее не ощущу эту экономию.

Малыхина: Экономия – это общая цель. А почему действительно, не к какому-то единому знаменателю? Футы - так футы. Почему здесь?

Кнышов: Я тоже не понимаю. Я не понимаю почему. Давайте, действительно, переведем все к футам.

Малыхина: Вы никакого подвоха не находите почему? Может быть, это какой-то недосмотр такой-то?

Кнышов: Не знаю. По меньше мере, это некомпетентность. Это, по меньшей мере.

Малыхина: Какие риски в связи с этим могут возникнуть?

Кнышов: Риски. Во-первых, переход с футов на метры, обратно с метров на футы и так далее, и тому подобное, это, во-первых. Во-вторых, самолеты российского производства, которые летают на внутреннем, так сказать, рынке, работают России, у них нет такого прибора как футометры. То есть, на том же Ан-24 пилотам, чтобы выдерживать футы, им нужно рисовать табличку дома, выдерживая по высотометру высоту, предполагая, что это какой-то эшелон футов.

Малыхина: Это какая-то приблизительность тогда возникает?

Кнышов: Получается, приблизительно и есть.

Казнин: Но с другой стороны, справедливости ради надо сказать, что об этом рассказывают в последние дни журналисты в прессе, и были мнения и других пилотов, которые ничего страшного в этом не видят. Действующие пилоты, они говорят: «Да, перейдем, переучимся, если надо». Вы ведь все-таки не в большинстве. Ваши коллеги, есть и их мнение, вы же знаете его?

Кнышов: Конечно же, есть мнения и такие, и такие мнения. Я выскажу свою точку зрения.

Казнин: Сколько человек, например, в компании «Аэрофлот», давайте вот так вот прямо?

Кнышов: Мне сложно судить.

Казнин: Но есть те, кто вас поддерживают?

Кнышов: Есть, конечно, конечно же, есть.

Казнин: Но их не отстраняют, они, наверное, не высказывались?

Кнышов: Они не высказываются, да. Они не высказываются.

Казнин: Но они будут летать, значит по новой системе?

Кнышов: Значит, будут летать. Вот только что перед эфиром мне позвонило несколько командиров, заходили на посадку, так сказать, на том же Ил-96, испытывают проблемы. Авиация - это четкий алгоритм действий. Систему-то приняли, но не сказали, на каком этапе, что и как должны делать. Понимаете в чем дело? То есть, опять на усмотрение экипажа, получается?

Казнин: А какие они проблемы испытывали, конкретно?

Кнышов: Ну, как проблемы... Вот опять же, четкий алгоритм действий. На том же эшелоне перехода, что мы должны первым делом сделать - перейти на метры, установить давление, ввести связь, диспетчер начинает векторить нас, то есть задавать курс, высоту, какие, что мы выдерживаем курсы и высоты. Далее при взлете, так сказать, мы ведем связь с одним диспетчером, взлетаем, переходим на другую связь. Нам дают уже высоту в футах. Не дай бог что отказывает, а схема у нас нарисована в метрах - то есть, путаница. Приведите к какому-то общему знаменателю - либо футы, либо метры.

Малыхина: Вот всех зрителей-аэрофобов мы сейчас, мне кажется, очень серьезно напугали.

Кнышов: Да я сам боюсь, причем здесь зрители?

Малыхина: И еще раз напугали. Но, тем не менее, ваша завтрашняя встреча, вас пригласили, насколько я принимаю, вы надеетесь, это то-то изменит или шанс невелик, но хотя бы будете услышанным?

Кнышов: Нет, это обыкновенное судилище, не более того. Как же так, ты позволяешь иметь свое мнение, хоть ты и перевозишь 300 пассажиров почти ежедневно и отвечаешь за их жизнь. Как же так? Мы, мы решаем, как летать.

Казнин: В этой ситуации, если бы вас не вызвали на ковер и не отстранили от полетов, вы бы продолжали летать и переучивались бы на эту новую систему, или вы бы ушли?

Кнышов: А какой выход? Какой выход?

Казнин: Вот я и спрашиваю у вас, какой выход. Вы как собирались продолжить работу тогда?

Кнышов: Я хочу, наверное, или хотел, так сказать, чтобы быть услышанным. Хотя бы понять, объясните мне, в чем, так сказать, плюсы, в чем минусы. Нас убеждают в том, что какая-то чудовищная экономия для пассажиров, для пилотов, а я ее не ощущаю эту экономию. Может быть для чиновников – да. А какие плюсы для нас с вами? Я не вижу плюсов.

Казнин: Есть еще несколько историй громких в последнее время, которые связаны с авиацией. Последняя - это то, что сначала нашли марихуану, следы марихуаны в крови пилотов, затем не нашли. До этого катастрофа Як...

Кнышов: Як-42.

Казнин: Як-42 и выводы официальные о том, что это пилоты виноваты полностью в том, что произошло. Как вы прокомментируете? Это, в общем, если сопоставить все, говорит о тяжелом, тяжелейшем кризисе в отрасли и среди пилотов?

Кнышов: К сожалению, мне кажется, наших пилотов обвинили во всем, что можно, кроме педофилии, на сегодняшний день. Естественно, упал самолет, люди погибли, естественно, виноваты они. То есть, получается, что пилоты, в случае с Як-42, для начала перед вылетом напились таблеток, чтобы не чувствовать ни рук, ни ног, далее начали взлетать и давить на тормоза, убились сами и убили команду. То есть, получается, как минимум, они камикадзе. На мой взгляд, так сказать, давайте разбираться с системой. Система разрушена. Система не работает. Для начала можно и сократить число катастроф, но, нужна ответственность, прежде всего, чиновников. Посмотрите, кто понес какую-то ответственность за эту чудовищную катастрофу? Перед этим Петрозаводск. А сколько их было в этом году?

Малыхина: А почему это так участилось в последнее время?

Кнышов: Почему так участилось? Череда, стечение обстоятельств.

Малыхина: Просто стечение обстоятельств?

Кнышов: Стечение обстоятельств, да. Нельзя говорить, что в какой-то месяц упадет, в какой-то не упадет. К сожалению, так произошло.

Казнин: Уточняют наши зрители (возвращаемся к теме, которую обсуждали): при посадке и взлете за границей полностью все в футах?

Кнышов: Все в футах.

Казнин: И было также?

Кнышов: И было все время так. Там нет понятия «метр».

Казнин: То есть изменения коснутся только полетов на территории Российской Федерации?

Кнышов: Только на территории России.

Казнин: А для, например…

Малыхина: Международных перелетов.

Казнин: Для международных перелетов как, экипаж Lufthansa, SwissAir и так далее, они как садятся?

Кнышов: Предполагают, что они могут пилотировать полностью по футам, полностью. То есть, в том-то и дело, что путаница получается.

Казнин: А вы можете полностью по футам пилотировать?

Кнышов: Можем и по футам пилотировать.

Казнин: На российской территории?

Кнышов: Можем и по футам пилотировать. Для нас привычная метровая система измерения. И опять же, что такое «футы»? Мы летаем по давлению, которое на аэродроме. То есть, у нас высота показывает 0, а все иностранцы летают по приведенному давлению. То есть, давайте мы определимся, опять же, я повторюсь, либо так, либо так, но никак не полумеры.

Казнин: Вы будете обсуждать это завтра?

Кнышов: Хотелось бы, посмотрим как состоится разговор.

Малыхина: Я последний вопрос, если позволите, все-таки для тех, кого мы напугали, в том числе, я не большой любитель летать. Скажите что-нибудь…

Казнин: Позитивное.

Малыхина: Позитивное, обнадеживающие для тех, кто боится летать.