Как крымский вопрос расколол российское общество? Мнение подписавшего письмо за украинскую политику Путина и против неё

Геннадий Хазанов подписал письмо с одобрением действий президента Путина в отношении Украины, а Виталий Манский в субботу высказался «против» – было и такое письмо кинорежиссёров.

Макеева: Кто и как предложил подписать это письмо? Поскольку очень много было разговоров сегодня вокруг именно относительно того, что не все фамилии появились, что называется, человеку дали текст, он прочитал, подписал. Как это с вами происходило?

Хазанов: Мне был звонок из министерства культуры с вопросом, готов ли я ознакомиться с текстом письма, которое будет предложено. Я сказал: «Конечно, давайте». Через некоторое время позвонили, прочитали и сказали: «Можно считать, что вы это письмо одобряете, поддерживаете? Можем ли мы поставить вашу подпись?» Я сказал: «Да».

Дзядко: Кто писал это письмо, вам известно?

Хазанов: Конкретно кто писал это письмо?

Макеева: Может, сказали, кто составлял?

Хазанов: Нет.

Дзядко: А как-то оно менялось с того момента, как его вам предложили?

Хазанов: Нет, текст абсолютно тот же, слово в слово. Я внимательно слушал, что мне прочли.

Дзядко: Скажите, Виталий Всеволодович, а как оказались вы среди подписавших другое письмо?

Манский: Мы сначала прочли в фейсбуке обращение украинских кинематографистов, его стали обсуждать кругом друзей, в результате этого обсуждения какая-то возникла фраза, эту фразу мы посчитали правильной и предложили, почему бы нам хотя бы в рамках фейсбука ее не подписать. А когда там появилось около 20-ти подписей, мы предложили это сделать на портале Кинсоюза, альтернативного Союза кинематографистов. И в течение одного-двух дней собрались подписи. Притом, они стоят ровно в том порядке, как люди сами писали. Там видно, как Рязанов пишет, что «я хочу поставить». Уже когда ушло письмо на Украину, Звягинцев позвонил, говорит: «Я хотел подписать». Ему ответили, что уже письмо ушло. Он говорит: «Мне неважно, ушло или не ушло, я хочу, чтобы там стояла моя подпись». И нужно понимать, что мы же все тоже в министерстве культуры как бы деньги получаем, и когда мы ставим подпись, мы уж точно как бы чем-то рискуем. Но никто эти подписи не снимает, и никто не оправдывается.

Дзядко: А вам министерство культуры не предлагало это письмо подписать?

Манский: Ну, а что мне предлагать? У меня позиция вполне определенная. Если бы мне предложили, я бы удивился. Да и они, наверное, тоже подумали… Мне кажется, в нашей стране уже все понятно, кто где: кто справа, кто слева. Другой вопрос – обидно какие-то подписи видеть в том письме, потому что каких-то людей с детства любил, а сейчас смотришь на них и жалеешь.

Макеева: По поводу того, что «все понятно». С одной стороны, вроде письма разные, а, с другой стороны, когда слушаешь – сегодня весь день – доводы, объяснения (Сергей Безруков, например, высказался, Игорь Бутман у нас был в гостях), получается, примерно все высказываются за одно и то же. Все поддерживают украинских товарищей-кинематографистов, все против войны.

Манский: Это лукавство. Что значит «против войны»  и поддерживать происходящее на Украине? Если сейчас там стоят наши войска, это наши ребята, наши парни. Крым – территория Украины. Сейчас Украина может ввести туда свои войска. Там неминуемо может начаться война. Вы это поддерживали? Войну, что там начнут убивать друг друга молодые люди: украинцы русских, русские — украинцев?  Может быть, я что-то не понимаю? В вашем письме написано: «мы поддерживаем позицию Путина по Украине». В чем эта позиция заключается? Завтра там пойдут гробы. Что вы поддерживаете?

Хазанов: Я могу отвечать? Я не видел никаких распорядительных документов за подписью президента Российской Федерации о начале военных действий. Более того, ничего кроме того, что я прочитал в прессе, когда Путин обратился к Совету Федерации, причем, насколько я знаю, Путин обратился с этим вопросом к Совету Федерации после обращения к нему Государственной думы, нижней палаты.

Манский: Ну, послушайте…

Хазанов: Я рассказываю о порядке событий, как я их наблюдал. Вы обращаетесь ко мне с просьбой раскрыть не текст, а подтекст. Тогда давайте о подтексте и говорить. Потому что если говорить о надводной части,  то надводная часть абсолютно безукоризненна.

Дзядко: Эта надводная часть заключается в том, что Совет Федерации второй раз за последние 15 лет дает право президенту использовать войска за рубежом. Первый раз – это в  2008-м в Грузии, где шли боевые действия. Второй раз это происходит здесь, где в Крыму находятся российские войска, которые не пускают на территорию Крыма значительную часть граждан, например, нашего коллегу Родина Чепеля эти российские военные на административной границе Крыма и остальной частью Украины запустили в подвал, конфисковали у него технику и отправили его обратно в сторону Киева. Это активность российских военных или бойцов самообороны там уже происходит.

Хазанов: Этот предлог, который вы сейчас поставили, «или», чрезвычайно важен. Потому что на сегодня, насколько я знаю, находится в Крыму база черноморского флота. Эта база черноморского флота имеет контингент российских войск, который там находится согласно договору. Все остальное – это домыслы. Я хочу знать конкретно, на основании чего Путину предъявляются претензии? На основании чего?

Макеева: Допустим, если брать только его обращение к Совету Федерации о том, чтобы было разрешено использовать войска на территории другой страны.

Манский: А он не имеет права, будучи даже верховным главнокомандующим, без согласования Совета Федерации это делать.

Макеева: Так зачем же обращаться к Совету Федерации, если не собираешься это делать? Поэтому возникла мысль, что собирается.

Хазанов:  Если говорить о том, какая ситуация сложилась к тому моменту в Украине, или как мы привыкли говорить, «на Украине», эта ситуация очень похожа на обсуждение того, что происходит в течение суток. Я, например, считаю, что уважаемый Виталий и группа людей, которые подписали это письмо, имеют на это полное моральное право. Я считаю, что ни один человек, кстати, это касается и телеканала ДОЖДЬ, который испытывает определенного рода трудности в своей жизнедеятельности, я отстаивал и отстаиваю право телеканала ДОЖДЬ на свою позицию и на высказывание своей точки зрения. Она может кому-то не нравиться. И это понимают. Из-за этого вовсе не следует, что нужно принимать санкции по поводу закрытия канала ДОЖДЬ, отключения. Я это говорил, говорю и  буду говорить. Точно так же альтернативная точка зрения имеет право на жизнь. И когда уважаемый Виталий говорит, что «мне жалко смотреть на этих людей», ответ такой же, симметричный: мне жалко смотреть на тех, кто оказался в том списке. Потому что ни один из обсуждающих этот вопрос никогда не поднимет свою руку за кровопролитие. Никогда. Потому что ничего более чудовищного, чем воевать с народом, с которым ты прожил – я прожил всю свою жизнь!  — вместе, мои родственники дальние с Украины, я объехал Украину вдоль и поперек. Кому может прийти в голову?

Манский: Все верно. Я-то просто родился во Львове, поэтому я чуть больше знаю про Украину. А когда я говорю «жалко», «мне неловко», правильнее выразиться, когда люди подписывают, а потом начинают рассказывать, что «вы понимаете, мы читали, не дочитали», «я подписал, но на самом деле я думаю не так, а эдак».

Хазанов: Виталик, я так думаю, я ни от чего не отказываюсь, я не виляю задницей, не виляю хвостом. И если я ставлю свою подпись, значит, я понимаю, что я делаю.

Манский: Просто я не понимаю, что вы делаете, потому что эта подпись в каком-то смысле дает то самое моральное право делать последующие шаги. В этом письме вы говорите, что разделяете позицию президента по ситуации в Крыму и на Украине. Эта позиция еще не сформулирована.

Хазанов: Как не сформулирована?

Манский: Пока там стоят российские войска, а президент говорит, что их там нет. Пока Украина еще не ввела туда свои войска, а это может произойти. А уже вы одобрили эти действия.

Хазанов: Нет, я одобрил действия Путина на тот момент, на который мы ситуацию обсуждаем. Вот и все.

Макеева: Все свидетельствует о каком-то глубоком расколе по позиции по Крыму, при этом, когда начинаешь спрашивать детали, все хорошие люди говорят примерно одно и то же. Все поддерживают, все против  военных  действий и так далее. Как так вышло, что общество на этом моменте – и эти письма, и вся эта ситуация только дополнительное свидетельство тому – так бурно отреагировало. Действительно, произошел какой-то раскол.

Манский: Потому что проблема Крыма действительно существует. Отношение России к Крыму действительно существует. Но проблема и в том, что все, что происходит на Украине, происходит не без участия России. В конце концов, Россия продавила Украину Януковичем, Россия играла с Януковичем на евроинтеграцию и отматывала ситуацию назад. Отчасти из-за российской политики возник Майдан. Украина пострадала, в том числе, отчасти из-за российской политики. Украина пытается сейчас выстраивать некую новую жизнь. Мы все живем в России, и мы видим эту массированную пропагандистскую атаку, которая всех украинцев зачисляет в какие-то армии фашистов и прочее, что является очевидной ложью. Кстати, почему так торопятся с референдумом в Крыму? Потому что выборы бы показали реальную силу этого «Правого сектора». Он на выборах наберет в лучшем случае 2-2,5%, хотя если Россия будет так себя вести, может быть, этот процент немножко увеличится, но не более того.

Хазанов: У меня только одно замечание. Виталик родился во Львове. У меня произошла история. Было это 14 лет назад в июне 2000-го года. Никаких не было «бандеровцев» еще.

Манский: Я знаю эти истории. Есть такие же люди и в Челябинске, которые не любят евреев. Есть в Бутово, которые не любят азербайджанцев. Это есть везде.

Макеева: А вы уже знаете эту историю?

Хазанов: Я не знаю, что вы имеете в виду, только хочу вам рассказать, что, вообще, Львов для меня был первым городом в моей жизни, куда меня привезли 5-летним ребенком. Я через 50 лет приехал во Львов, у меня должен был быть сольный концерт. Мы приехали с Леней Парфеновым, снимали сериал мой биографический. Мы приехали, я рассказывал о своих детских впечатлениях. Мы поехали в небольшой городок, который тогда назывался Нестеров. И вдруг мне говорят: «Геннадий Викторович, не будет вашего концерта». Я говорю: «Почему?» «У нас не будут выступать артисты на русском языке». Если, Виталик, я вру…

Манский: Нет, вы не врете. Это все правда. Уроды есть везде. Они есть во Львове. Вопрос процента. Просто сейчас хотят сказать, что на Украине все уроды. Это не так.

Хазанов: Я сказал, что все..?

Манский: Так мы смотрим телевизор.

Дзядко: Вы сейчас рассказываете историю о том, как ваше выступление не состоялось во Львове, а мы с сожалением видим, что в Санкт-Петербурге не состоится концерта украинской группы «Океан Эльзы», а в Москве – белорусской группы «Ляпис Трубецкой», поддерживающей Майдан.

Хазанов: С моей точки зрения, очень большая ошибка. Я об этом говорил, говорю и буду говорить. Никаких так называемых «симметричных мер», кстати, я сегодня узнал, не знаю, насколько это правда, Безрукову отказали в Тбилиси. Это правда?

Макеева: Мы с этого начинали.

Хазанов: Извините, я просто не знал. Знаете, слово хорошее было когда-то, когда мы были юными. «Маразм крепчал» это называется.