Историк Андрей Зубов: РПЦ добилась того, что образованная молодежь не идет в храмы

Ольга Писпанен: Андрей Борисович, странно ведь отрицать или нет существование этой «информационной войны». Но, действительно, сейчас очень много новостей связано с любым действием или бездействием РПЦ и Патриарха Кирилла. Как вы считаете, со стороны церкви или Патриарха, нужно ли вообще ввязываться в этот спор, отвечать и так далее? Либо нужно просто заниматься своими делами - служению Богу - и не ввязываться во все это мирское?

Андрей Зубов: Не всегда все получается так просто. Когда в Храме Христа Спасителя происходит то, что произошло во время этого «панк-молебна», то, безусловно, естественная реакция церкви здесь необходима. Потому что было совершено бесчинство.

Писпанен: Естественная реакция необходима.

Зубов: Да.

Писпанен: Но, как мне кажется, сейчас она уже переходит многие грани.

Зубов: Да, абсолютно. В любой стране подобные действия привели бы к иску в суд, потому что был нарушен какой-то нравственный покой храма - священного места. Вопрос заключается в другом. Когда не церковь в целом, а, скажем, тот же протоиерей Всеволод Чаплин начинает требовать каких-то невероятно жестоких наказаний для ослушниц. Когда по московским церквям «проходит лист», где собирают подписи, что не только эти женщины, но и все, кто им как-то симпатизирует или их поддерживает, должны подвергаться строгим прещениям.

Это, безусловно, перехлест. Буквально в это воскресенье по всем церквям России читалось воскресное Евангелие, где Христос говорит своим ученикам: «Вы не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать». Понимаете, этих женщин надо спасать, а их призывают к невероятным казням. Это, конечно, «смущает уши» очень многих людей и вызывает возмущение. Вот, классический пример. Сегодня в новостной ленте был разговор и упоминалась "знаменитая" квартира Патриарха. Не надо было тогда подавать иска. Им надо было как-то разобраться самим, тем более речь шла о Патриархе и священнике. И не доводить все дело до публичного скандала.

Но коль скандал произошел - что уж тут поделаешь? Причем инициаторами здесь выступили ведь не враги церкви, а Предстоятель церкви, по поводу квартиры которого и подан судебный иск. Опять же вспоминаются слова Апостола: «Зачем вы вообще судитесь у внешних? Если среди вас нет достаточно умных людей, чтобы судить вас друг с другом, не лучше ли вам быть обиженными, нежели требовать у других». Вот так вот в Новом Завете эти вещи понимаются.

Дмитрий Казнин: Все-таки все началось с этого «панк-молебна», если уж говорить в терминологии Патриарха, «антицерковная атака», которая, в общем, спланированной атакой не является. Просто люди светские, атеисты, да и православные тоже хотят справедливости здесь и сейчас. Они видят, что происходит и реакция, в том числе посредством интернета и телевидения, распространяется молниеносно. Зачем эта военная терминология - «атака», «война»? Почему не сыграть назад? Почему, понимая что пусть даже они эту «войну» проигрывают - я имею в виду РПЦ - почему бы не сделать какой-то ход, который эту «войну» свел хотя бы к перемирию?

Зубов: Мне трудно сказать. Это какая-то внутренняя тактика, внутренние размышления. Вот собирался Верховный церковный совет и они, наверное, обсуждали, почему бы не свернуть или надо ли сворачивать. Но я хотел бы ответить несколько по-иному. Потому что так же, как и в обществе,  сейчас иная ситуация, чем, скажем, до 4 декабря. Люди почувствовали, что они граждане, что они должны отстаивать даже не свои права, а свою честь и человеческое достоинство. То же самое постепенно происходит и в церкви. «Панк-молебен» - это один разговор. Это, конечно, безобразие.

Писпанен: Но есть адекватное наказание такому безобразию.

Зубов: Да. И здесь, как говорится, надо иметь разумные меры. Наказание должно соответствовать масштабу преступления. Что касается событий, связанных с квартирой Патриарха - это неестественно, это странно. Так не может быть. Ну не может же Предстоятель Русской церкви, пусть даже через даму, которая вроде бы зарегистрирована на этой жилплощади, предъявлять иск священнику той же Русской церкви, только, по-моему, Украинского экзархата, Украинской автономной церкви? И фактически разорять этого человека, отбирая у него квартиру.

Понимаете, это какие-то неестественные вещи, которые нам - людям верующим - непонятны. Я в цекви активно служу с 70-х годов. Нас гнали, нас выгоняли из институтов. Но почему же теперь церковь, совершенно не гонимая, должна заниматься таким безобразием?

Писпанен: Андрей Борисович, сейчас многие воцерковленные люди - я недавно говорила с батюшкой - говорят, что сегодняшнее руководство РПЦ, то есть люди, замешанные в этой «информационной войне» - как они сами это называют - отвращают от церкви больше, чем большевики это далали в свое время.

Зубов: Знаете, я не знаю, больше или меньше, но то, что они отвращают - это факт.

Писпанен: Это же ужасно. Учитывая, что должно происходить наоборот.

Зубов: Это абсолютно ужасно.

Писпанен: Неужели они этого не понимают?

Зубов: Я вижу это невооруженным взглядом. Например, моя мгимовская молодежь, лет 5-7 назад, активно шла в Православную церковь. Шли потому, что надеялись найти там некую правду, некоторую доброту и некоторое руководство к тому, как надо жить. Сейчас студенческая молодежь почти не идет в церковь.

Писпанен: Просто не лучшие примеры «как надо жить» мы сейчас видим.

Зубов: Молодежь идет куда угодно, но не в Русскую церковь. В Католическую церковь могут идти, в Православную тоже, но очень мало и очень выборочно - только к отдельным священникам, которым они верят. Вот просто пойти в Храм - никто уже не пойдет, из образованной молодежи. И это не «информационная война». Слишком много отрицательных примеров.

Казнин: Спасибо.