Госдеп и МИД обменялись знаниями по химии отравляющих веществ

Пресс‑секретарь Путина Дмитрий Песков заявил: «правительство использует газ против мирного населения, мне кажется, неправомерным утверждением». А глава президентской администрации Сергей Иванов – «удивлен, если  не шокирован» заявлением Минобороны США о том, что РФ поставляла  химоружие в Сирию.

Напомню, эти предположения появились после откровенных интервью бывших российских специалистов по химоружию и обвинений польского министра иностранных дел Радослава Сикорского. Комиссия ООН пока своей версии не представила, а Российский МИД со ссылкой на своих специалистов накануне издал доклад, идущий вразрез со знаменитым докладом Керри. Как накануне саммита министры соревнуются в знании органической химии – знает Павел Лобков.

Итак, в российско-американском матче химиков-детективов счет 1:1. Напомню, что в докладе Джона Керри, по которому в химической атаке обвинялись исключительно войска Асада, приводились такие аргументы: на месте трагедии обнаружен зарин, и он не может быть получен войсками оппозиции кустарно. Эксперты по химическому оружию, напоминая о тесных связях с Сирией бывшего помощника президента Ельцина, академика Кунцевича, говорили о российском следе.

Вил Мирзаянов, доктор химических наук: Наши инструкторы работали в Сирии. Кроме того, СССР в 1989 году в широких масштабах поставляла химическое оружие Ираку и Сирии вместе со средствами доставки. В России 1993 году зампредседателя Совета Министров Шумейко в правительстве Ельцина подписал соглашение с Сирией о создании там так называемого экологического центра. Но этот экологический центр как раз и был центр химического оружия. И в качестве своего представителя в этот центр был назначен генерал-лейтенант Анатолий Кунцевич, тогда работавший у президента Ельцина в качестве советника по химическому  и биологическому оружию.

И, наконец, средство доставки, которое обнаружила американская разведка  это ракеты СКАД, а проще  модификация советской ракеты Р-11 производства ОКБ Макеева, работающая на жидком топливе. Казалось бы, все подтверждало американскую версию. И вот в докладе МИДа, который очевидно, уже сегодня в Петербурге будет представлен  американским экспертам, по всем этим доводам нанесены точечные удары. Первый и самый чувствительный – химическую атаку осуществляли при помощи устаревшего боевого отравляющего вещества  диизопропилфторфосфата, который гораздо проще в изготовлении, поэтому мог быть сделан и малыми силами оппозиции. Кроме того, было использовано нештатное средство доставки –неуправляемая ракета типа палестинского «Кассама», работающая не на жидком, а на твердом топливе гексогене. А значит, вероятнее, что атаку осуществила все-таки оппозиция.

Теперь главный вопрос: как можно в условиях военного положения изготовить тот самый диизопропилфторфосфат. Для этого, как сообщили мне собеседники в индустрии химического синтеза, нужны: треххлористый фосфор (он коммерчески доступен и является предшественником почти всех пестицидов, применяемых против насекомых вредителей), изопропиловый спирт (это обычная жидкость для розжига каминов), хлор и фтористый натрий  (это тоже не проблема). И вот красная линия пройдена. Конечный продукт можно получить даже в плохо оборудованной лаборатории.

По иронии судьбы, самый простой метод синтеза, который, вероятно, и был использован, в 1944 году предложил бывший российский химик Геннадий Косолапов, эмигрировавший в США. Фирма «Монсанто», в которой он работал, производила и пестициды, и отравляющие вещества, поскольку химически они очень близки. Вот патент Косолапова, выданный в 1946 году на фирму «Монсанто». А теперь самое любопытное. Готовое отравляющее вещество по цене 318 евро за грамм для лабораторных исследований предоставляет международная компания «Сигма Олдрич» (вы видите ее прайс-лист). Через посредников какой-нибудь уважаемый химический институт  купить  может  хоть сегодня.

Так что если теперь инспекция ООН подтвердит находку этого ключевого вещества  диизопропилфторфосфата,  то ситуация с тем, кто применил химическое оружие, становится еще запутаннее. И дипломатам придется полагаться не на четкие научные доказательства, а на показания перебежчиков и на перехваты телефонных разговоров, а это гораздо менее убедительные свидетельства.