Глава представительства Amnesty International Сергей Никитин: в «иностранных агентов» начали стрелять

В Замоскворецком суде собрались представители сразу нескольких НКО. И представитель обвинения. Начали с Движения «За права человека». Немногословный мужчина из прокуратуры сказал, что они получают иностранное финансирование, а Лев Пономарев  занимается политической деятельностью.

При этом задание провести проверку давала Генпрокуратура – и в нем говорится, что она необходима, поскольку правозащитники могут быть связаны с экстремистской деятельностью. Как видите явное противоречие – и объяснить его не смог даже сам прокурор.

Помимо претензий Пономарева замоскворецкий суд сегодня должен был рассмотреть жалобы ещё нескольких некоммерческих организаций. Но и эти слушания не состоялись – правозащитникам пришлось разойтись по домам.

Одни из тех, кто не согласен называться «иностранным агентом» – организация Amnesty International. Глава ее московского представительства Сергей Никитин был с нами в студии.

Казнин: Расскажите, действительно все выглядело в суде так, будто прокуратура не готова к этому процессу?

Никитин: В суде не был, поэтому не могу сказать, действительно ли так все выглядело, но мы определенно держим руку на пульсе, и мое личное ощущение – надо сказать, что прокуратура приходила к нам в офис, у меня была еще встреча с сотрудником прокуратуры месяц спустя  - эти встречи и рассказы, которые я слышал от моих коллег, показывают на то, что там есть очень большой сумбур. Большое количество людей брошено. Судя по всему, прозвучал очень громкий приказ, который был хорошо услышан, и кинулись исполнять. Ко мне в офис пришли три прокурора, которые провели 5 часов. У них дел больше других нет? И теперь то, что происходит, что сегодня произошло в суде, еще одна демонстрация того, что ничего не готово – просто надо что-то делать, а демонстрировать какую-то очень бурную деятельность.

Арно: В следующий раз они придут подготовленные. У вас есть твердая линия защиты?

Никитин: Что касается Amnesty International, мы являемся представительством иностранной организации, а этот закон на 90% относится к российским НКО, поэтому все те, кто ходит в суд – это российские НКО. В отношении нас что-то новое зреет, но с нами будет интереснее история.

Казнин: Что зреет?

Никитин: Если в первом акте ружье висит на стене, то оно выстрелит, а ружье было повешено. В частности одно из ружей – тот самый закон, который в ноябре прошлого года был принят – так называемый закон об иностранных агентах. Стрелять начали, потому что долгое время ничего не происходило. Кто-то уже полагал, что пронесло. Вот такая легкость случилась. Однако выступил президент Российской Федерации на коллегии ФСБ в феврале, и побежали прокуроры с проверками по 3-5 человек по офисам. Это выстрел. После этого рекомендации. На сегодняшний день мы знаем, что 17 организациям предложено записаться в агенты, а 38 организаций получили предупреждение, что если еще один шаг в политической деятельности, которая совершенно туманно описана, то вы тоже станете кандидатами в иностранные агенты. Непонятно, как прилагать этот закон, потому что он сам написан совершенно позорным языком: юристы говорят, что это очень печальное изделие якобы депутата Сидякина, и министр юстиции говорит, что мы будем нарабатывать судебную практику. То есть нет уверенности в рядах правоохранительных органов.

Казнин: Вас могут вообще закрыть?

Никитин: Если речь идет об Amnesty International, то все могут. Что случилось с Пономаревым? Никто не говорил ему о том, что закончился договор аренды, и вообще такие вещи не решают посредством приезда бойцов и выкидывания на улицу. Это все решается в суде, что и было произнесено Лукиным. Но дела обстоят совершенно по-иному.  Я мимо офиса Пономарева по два раза в день прохожу, я вижу, что там стоят какие-то бойкие ребята и все, что принадлежало организации, свалено в кучу. То, что случилось с ним, может произойти практически с любым. Как это все будет объяснено, какой будет антураж, что будет задним планом  - это другая история. Возвращаясь к теме ружья на стене, кроме этого закона мы помним, что были изменены определения измены родине и шпионаже, и здесь я с большим интересом читаю те изменения, которые внесены, когда идет речь об измене родине. Они называются «консультационные услуги иностранным и международным организациям» теперь. Такого сорта консультации могут быть причиной того, что тот или иной персонаж, гражданин Российской Федерации, может быть назван изменником. К нам обращаются люди, права которых нарушены, они оказывают консультационные услуги. По роду своей деятельности я по несколько раз в день общаюсь со своими коллегами как в международном секретариате в Лондоне, так и с коллегами по телефону, электронной почте, скайпу – все это тоже можно назвать консультационными услугами.

Казнин: Потенциальный изменник родине. То есть вы опасаетесь этого?

Никитин: Я считаю, что это один из возможных сценариев. Еще не надо забывать шпионаж. Здесь речь о не гражданах Российской Федерации. То есть если в офисе работает кто-то, кто не является гражданином Российской Федерации, то он будет прекрасным кандидатом в шпионы. Скажите любому человеку в новостях на Первом канале про изменников и шпионов, все только перекрестятся, пот со лба утрут и скажут, какая радость – вовремя пресекли, схватили гадов за руку.