Глава национального антикоррупционного комитета: «Парламентские расследования – механизм крайне полезный»

В России может появиться институт парламентских расследований – по инициативе «Единой России». Как сообщила сегодня председатель комиссии по противодействию коррупции Ирина Яровая, основанием для расследований будут материалы Счетной палаты.

«Учитывая международный опыт и сформированную практику парламентского контроля в России, предлагается принять федеральный закон о парламентском контроле, который должен стать системообразующим», - заявила Яровая.

Счетная палата уже в марте внесла в думу законопроект о расширении собственных полномочий. В частности, Сергей Степашин предложил возложить на его ведомство «стратегический аудит, то есть оценку экономической и бюджетной политики правительства».

В настоящий момент, указали представители единороссов, по решению премьер-министра создаются комиссии по расследованию резонансных нарушений - в новой концепции они предлагают в обязательном порядке вводить в их состав членов профильных комитетов парламента. Насколько эффективным может быть парламентский контроль, если его предлагает ввести правящая партия, обсудили с Кириллом Кабановым, председателем национального антикоррупционного комитета.

Лобков: Вот эта инициатива со стороны правящей партии – ввести институт парламентских расследований - как вы считаете, это плодотворная идея?

Кабанов: Дело в том, что до 2003-го года в Государственной Думе была комиссия по противодействию коррупции, которая занималась именно расследованием. Помните, которые велись с Юрием Щекочихиным, Александром Куликовым, связанные с делом «Трех китов», с делом министра транспорта, громкие расследования. Но там было привлечение, прежде всего, независимых экспертов и оппозиции, то есть, там активная была работа оппозиции. Работа была свернута эта при поддержке тогда сформировавшейся партии власти. Активные ее члены, которые были в комиссии, практически свернули эту работу и больше дополнительных расследований не велось. Эти механизмы крайне полезны. Я в той ситуации, в том предложении, которое есть, знаю только одно, что эту идею Ирина Яровая берет, я думаю, из понимания необходимости. А дальше, как депутаты Государственной Думы, другие депутаты, которые туда входят, включая того же самого Александра Дмитриевича Куликова, Виктора Васильевича Черкесова, Гудкова, как они смогут ее утвердить, утвердить те же самые процедуры - это все зависит от них.

Лобков: По делу, скажем, «Трех китов», вклад в общее расследование именно парламентского компонента, парламентской части был значителен?

Кабанов: Конечно. Потому что, во-первых, именно депутаты Государственной Думы сумели это собрать – я еще раз говорю: Юрий Петрович Щекочихин - собрать группу экспертов, в которую входил и я, и он сумел, в принципе, сделать все. Только его смерть подкатила, выбила, но в целом факт его смерти подтверждает, что расследование был эффективным.

Лобков: Кирилл, а вот если взять, допустим, расследование по Беслану, которое проводилось, правд другой палатой – Верхней - в 2004-м году. То стало…

Кабанов: Я не считаю, что оно было полностью необъективно. Оно было ограничено. Там было ограничено, в том числе, и положение тех же самых членов Совета Федерации.

Лобков: Если в этом законе не будет обязательной явка самых высокопоставленных лиц на парламентские слушания, то от закона вообще, как я понимаю, останутся рожки да ножки, правильно я понимаю?

Кабанов: Конечно. Дело в том, что в рамках Совета президентского, в котором мы работаем, сейчас проводили, в том числе, разбирательства и совершенно по-новому рассмотрели на разбирательства, связанные с МВД в казанской истории и вводить процедуру обязательной явки руководителей любого ранга, включая министров, - это крайне важно. Потому что это некий механизм, который достаточно эффективно работает в нормальных парламентах.

Лобков: В США, например, показания перед парламентской комиссии приравниваются к показаниям в суде.