Гендиректор «Коммерсанта» Павел Филенков: определенный тренд в освещении недавних событий у «Коммерсанта» был; нам в Москве это не нравилось

Белоголовцев: Разные версии звучали в нашем эфире сегодня и некоторые, в частности Дмитрий Солопов поделился своим предположением, что закрытие «Коммерсантъ - Украина» не лишено политической составляющей. Как вы можете прокомментировать эту версию, эту мысль?

Филенков: Сразу много различных комментариев. Во-первых, я прочитал слова Димы Солопова у вас на сайте и могу их полностью подтвердить, потому что там написано, что издательский дом «Коммерсантъ» пытался влиять на редакционную политику «Коммерсанта» в Украине. Конечно, пытался и не только пытался, а требовал определенной редакционной политики, требовал с первого дня существования «Коммерсанта» в Украине, и это есть наше требование ко всем нашим дочерним предприятиям соблюдение нашей редакционной политики. В этом смысле мы не только вмешивались, а мы предъявляли очень серьезные требования, чтобы тот продукт, который выходил в Украине, соответствовал нашим представлениям о том, какой должна быть газета «Коммерсантъ». Если говорить о закрытии, я был одним из инициаторов этого закрытия. Моя зона ответственности – это деньги, это бумажки, это совсем не контент. За контент у нас отвечают главные редакторы, шеф-редактор, редакционный директор. И если я являюсь инициатором закрытия, то поверьте, здесь причины чисто экономические.

Белоголовцев:  Павел, позвольте я уточню. Конкретно в чем заключались претензии к «Коммерсанту – Украины»,и каких редакционных норм и требований там не выполняли? То есть что требовали из Москвы, чего не делали в Киеве?

Филенков: А я не сказал, что не выполняли. Существуют довольно жесткие требования к редакционной политике, у нас они прописаны в соответствующих документах редакционной политики, требования предъявляются ко всем сотрудникам, работающим у нас здесь в России. И как раз украинское издание вполне этим требованиям соответствует, потому что если бы, наверное, не было соответствия, мы бы меняли персонал, мы бы что-то делали. Нет, наоборот требования исполнялись, и у нас нет претензий к редакции «Коммерсантъ – Украина».

Белоголовцев: Тогда что же с экономикой, что не так?

Филенков: С экономикой все не так. Этот проект был убыточный всей историей своего существования. В последние годы ежегодный убыток этого проекта составлял сумму немногим более 1 миллиона долларов, тем не менее, существовала определенная положительная динамика. То есть мы могли надеяться на то, что когда-то этот проект выйдет в ноль. То, что произошло с экономикой в последние недели, может, месяцы, привело не просто к сокращению, а к уничтожению рекламных доходов. В этой ситуации наш убыток возрастал кратно, и проект просто потерял бы всякий смысл, его существование стало бы бесперспективно. Кроме того, вполне разумно прогнозировать существование проекта в понятных условиях, в понятной ситуации. Мало кто на Украине может предсказать, что будет на Украине через месяц, через полгода. В этой ситуации, хоть мы и пользуемся термином не прекращения проекта, а приостановлением проекта, мы, конечно, не можем сказать никаких предположений относительно того, когда этот проект может быть перезапущен. Когда мы увидим, какая получилась ситуация в Украине, какие там экономические условия, насколько ожил бизнес, насколько появилась реклама, тогда мы будем готовы вернуться к этому вопросу. На сегодня у нас нет никаких предположений относительно возможных сроков возобновления проекта.

Белоголовцев:  А что с аудиторией, Павел? Потому что многие украинские СМИ, например, конкретно «Украинская правда» рапортует о кратном увеличении аудитории на фоне недавних событий. Насколько я понимаю ситуацию, многие сейчас надеются эту аудиторию в скорости монетизировать. Что было с аудиторией у «Коммерсанта», насколько она выросла или упала за последнее время? Как с этим обстоят дела?

Филенков: Аудиторные показатели у «Коммерсанта» за последние годы были просто прекрасные, надежное первое место среди всех деловых общественно-политических ежедневных газет, очень хорошая аудитория. Мы мерились компанией TNS в Украине, эти данные открыты, они на сайте TNS и у нас на сайте. С аудиторией все прекрасно. Проблема с монетизацией, наверное, монетизация возможна, если бы рассматривали политические способы монетизации аудитории. Для нас этот канал закрытый, мы рассматриваем чисто коммерческую монетизацию посредствам размещения рекламы. К сожалению, наши основные рекламодатели, например, банковский сектор, производители и продавцы автомобилей, продавцы лакшери товаров, они понесли наибольшие убытки за последний период времени, у них торговля практически сократилась. А в этой ситуации, как ведут себя бизнесмены, они в первую очередь начинают экономить, экономить, естественно, на бюджете рекламы. В силу этого реклама у нас от этих секторов, которые являлись для нас бюджетообразующими. Это выводит проект из того поля, в котором он экономически способен выживать.

Белоголовцев: Павел, давайте перейдем к главному вопросу, с моей точки зрения, сегодня. Я думаю, мы с вами очень хорошо пониманием, на фоне каких событий появляются сегодняшняя новость, на фоне вчерашнего увольнения главного редактора Lenta.ru, на фоне закрытия или глобальных проблем ряда других российских СМИ, ДОЖДЯ – чего уж скрывать, отключения нас от эфира. Вы не боитесь, что объявление именно сегодня об этом решении очень сильно и больно бьет по имиджу издательского дома?

Филенков:  Нет, не думаю. Более того, если попытаться понять политическую потенциальную составляющую этого решения, то тем более, подобное решение должно казаться разумным и естественным. Мы требуем, чтобы газета «Коммерсантъ» оставалась газетой «Коммерсантъ» во всех своих ипостасях, будь это «Коммерсантъ» в Москве, «Коммерсантъ» в Украине, «Коммерсантъ» в Урюпинске, он должен отвечать одним и тем же требованиям. Если те требования, которые мы предъявляем «Коммерсанту» в России, предъявить «Коммерсанту» в Украине, то мы рискуем получить, это не факт, что мы имели предупреждения о таком развитии событий, но наш собственное ощущение говорит, что мы рискуем получить одну из двух ситуаций. Либо под давлением внешних условий «Коммерсантъ» в Украине перестанет быть «Коммерсантом» с нашей точки зрения, потому что он должен будет соответствовать условиям украинским в большей степени, чем это допустимо нашими редакционными…

Белоголовцев: «Украинские условия» - что вы имеете в виду? Размещать «джинсу», называя вещи своими именами, или что это такое?

Филенков: Мне очень обидно, если вы воспринимаете требования редакционной политики «Коммерсанта», как необходимость размещения…

Белоголовцев: Нет, я как раз имею в виду под соответствием украинским реалиям. Вы что имеете под этим в виду?

Филенков: Мы требуем просто всестороннего освещения событий, со всех точек зрения и представления мнений всех сторон, Мы прекрасно понимаем, что сейчас в Украине представление полноценного российского мнения может привести к определенным рискам, эти риски могут быть как риски для самого предприятия, риски для бренда, может быть, и риски для конкретных людей. Поэтому в некотором смысле мы предвосхищаем возможные угрозы, возможные риски для людей, для бренда, принимая такое решение. Поверьте, решение тяжелое, мы его принимаем не с легким сердцем, потому что наши коллеги, наши друзья, с которыми мы работали много лет, к которым у нас нет претензий с точки зрения исполнения своих служебных обязанностей. И то, что этот проект заканчивается так бесславно или этот этап этого проекта, нам очень обидно, но мы не видим возможности продолжать его в нынешних условиях, в первую очередь, с экономической точки зрения. Но поскольку экономика, так или иначе, является следствием тех политических событий, которые на Украине происходят, поэтому если говорить, есть ли в этом политическая составляющая в том смысле, в котором я сейчас использовал, да, она есть.

Белоголовцев: Насколько рассматривались, насколько, возможно, проговаривались с украинским коллективом какие-то промежуточные варианты этого вопроса, например, отказ от печатной версии, сокращение редакции, сокращение расходов, чтобы не потерять бренд, пусть и на время, и не потерять в имидже?

Филенков: С коллективом это решение не обсуждалось. Мы, так или иначе, консультировали с Андреем Гоголевым, руководителем «Коммерсантъ - Украина», но те варианты, которые вы предлагаете, или те варианты, которые мы рассматривали, они не снимают риски, о которых я говорил. Поэтому в любом случае издание бумажное будет прекращено, у нас не принято решение о том, что будет происходить с сайтом. Наверное, мы какую-то жизнь на сайте попробуем сохранить, но это мое предположение. У нас совещание на эту тему будет происходить только завтра. А что касается периодического издания, да, со всеми этими потерями, на которые это решение обречет, мы, к сожалению, вынуждены согласиться.

Белоголовцев: Когда вы говорили о сложности соблюдать информационный баланс и в должной мере доносить российскую точку зрения до украинских читателей, правильно ли я понимаю, что, по мнению московской редакции, украинская версия «Коммерсанта» в Украине не до конца доносили эту российскую позицию в последние дни? И были ли какие-то конкретные угрозы, проблемы, недопонимание, разногласия по поводу донесения именно российской позиции до украинской аудитории? В общем, у меня создалось ощущение, что, несмотря на то, что газета, безусловно, была по возможности объективной, все-таки, скажем так, некоторая общность взгляда коллектива этой газеты в ее деятельности в последнее время в связи с украинскими событиями прослеживалась. Или, скажем так, зритель мог считать некоторый месседж, который от создателей газеты исходил.

Филенков: Во-первых, скажу, что никаких явных угроз мы не получали или как минимум нам про это неизвестно. С другой стороны, мы понимаем, что соблюдение тех требований, которые мы предъявляем газете, оно сопряжено с большими сложностями и с рисками. Поэтому даже на стадии рассмотрения материалов, которые готовились в Украине, на стадии рассмотрения выпущенных номеров, конечно, мы  определенную тенденцию замечали. Потому что люди живут в конкретных условиях, это их страна, они в этой стране живут, и требовать от них абсолютного безучастия в ситуации в этой стране, наверное, невозможно. Это участие, к сожалению, у наших журналистов, как у наших людей, как у граждан своей страны проявлялось, в том числе и в продукте их труда. Это проявление пока еще не зашкаливало за границу допустимого, но определенный тренд мы, к сожалению, видели. Мы пытались по мере возможности корректировать, ну ненавязчиво, ненасильственно, но этот тренд мы замечали. Повторюсь:  это не конкретная была угроза существованию газеты, это некий тренд, но да, он заметен.