«Единая Россия» пустилась на поиски иностранных агентов

29/06/2012 - 22:54 (по МСК) Ольга Писпанен, Дмитрий Казнин
Двое нашлись в студии ДОЖДЯ: председатель комиссии Общественной палаты по социальной политике Елена Тополева-Солдунова и политолог Георгий Сатаров обсудили предложение единоросса Александра Сидякина составить реестр НКО, которые занимаются российской политикой на зарубежные гранты и признать их иностранными агентами.
На некоммерческих организациях поставят клеймо. «Единая Россия» предлагает составить реестр НКО, которые занимаются российской политикой на зарубежные гранты, и признать их иностранными агентами. Законопроект уже внесен в Госдуму и, видимо, будет рассмотрен в ближайшее время, поскольку скоро начнутся депутатские каникулы.

Новую атаку на некоммерческие организации обсудили с гостями студии – председателем комиссии Общественной палаты по социальной политике Елена Тополевой-Солдуновой и политологом Георгием Сатаровым.

Казнин: Новую атаку на некоммерческие организации обсудим с гостями в студии. С нами Елена Тополева-Солдунова, председатель комиссии Общественной палаты по социальной политике, здравствуйте. И Георгий Сатаров, политолог, добрый вечер.

Сатаров: Агент.

Писпанен: Агент. Такой застарелый, я бы даже сказала.

Сатаров: Я сейчас себя разоблачу обязательно.

Тополева-Солдунова: Я тоже агент. Я еще директор агентства социальной информации, которое получает иностранную поддержку.

Писпанен: Еще с 2006-го года, еще в предыдущий срок Путина, в общем, было понятно, кто агент, кто не агент, быстренько разграничили все НКО, Минюст знает - откуда приходит финансирование. Куда еще-то? Что еще-то можно рассказать о вас? Сознавайтесь прямо сейчас.

Сатаров: Я первый договорился колоться. Первый раз «Индем» был назван «разведывательным гнездом» в 90-м году, эта информация была размещена в газете «Советская Россия», поэтому нам не привыкать. Почему мы агенты все-таки? Первое: существенная часть нашего финансирования идет из грантов различных благотворительных фондов, зарубежных, конечно. Я бы не стал грабить своих, я сейчас расскажу, как мы грабим зарубежных, чем я очень горжусь, кстати. Поскольку коррупция имеет непосредственное отношение к политике, как мы знаем, она стержень нашей системы всей, то наше занятие по изучению коррупции, безусловно, имеет отношение к политике; и первое наше прогремевшее исследование, заслуженно прогремевшее, 2001-го года, оно было профинансировано на деньги Норвежского правительства, распределенные Всемирным банком на конкурсной основе, мы выиграли конкурс и сделали, это был большой двухлетний очень серьезный проект, сделали это гигантское исследование.

На деньги американских налогоплательщиков, я надеюсь, очень надеюсь, фонд «National Endowment for Democracy» профинансировал издание первого учебника под названием «Антикоррупционная политика» и чтение первого курса в Московском университете под названием «Антикоррупционная политика». Это, конечно, безусловно, одна из самых разрушительных акций, направленных против режима, непосредственно влияющих на политическую систему.

Писпанен: Хотя, заметьте все-таки, что за последние годы появилось огромное количество внутренних российских комитетов, подкомитетов, под-под-подкомитетов, которые тоже занимаются разоблачением коррупционных схем и…

Сатаров: Дурной пример заразителен.

Писпанен: И это, кстати, уже на деньги российских налогоплательщиков происходит.

Тополева-Солдунова: Это надо разобраться еще на самом деле, потому что там этот закон потрясающий.

Писпанен: А у вас есть подозрения?

Тополева-Солдунова: Да, потому что в этом законе предполагается контролировать специально не тех, кто напрямую, как, например, ваш фонд, получает иностранное финансирование, а это, если, может быть, там типа в третьем или в пятом колене, и причем не только фонд, но это может быть любая компания или частное лицо, а у нас, между прочим, если посмотреть…

Писпанен: Сидякин говорит только про юр. лиц.

Тополева-Солдунова: Физ. лица тоже касается, если иностранные, да-да-да. Как доноры. Не как получатели.

Казнин: Получатели – юр. лица. На сайте Минюста должна быть таблица, любой желающий кликает, и там финансирование…

Тополева-Солдунова: Условно говоря, фонд «Подари жизнь», например, получил пожертвование какого-то иностранного физического лица, или юридического – какой-то компании с иностранным участием, - все, фонд «Подари жизнь» является по этому закону «агентом иностранного влияния», потому что он ведет политическую деятельность в понимании авторов этого закона. Там 2 критерия отнесения подпадает, это - от кого получаешь? И ведешь ли, так называемую, политическую деятельность? Но она в этом законе таким образом охарактеризована, что под это определение подпадают…

Писпанен: Экологи, защитники Химкинского, Цаговского и так далее лесов - подпадают 100%?

Тополева-Солдунова: Да. Но не только. Слушайте, мамочки какие-нибудь, которые, условно говоря, борются за права своих детей с синдромом Дауна, например, получают, я не знаю, какое-нибудь финансирование от какой-нибудь компании с иностранным участием, условно говоря, и при этом пытаются повлиять на изменение законодательства в этой сфере, - все, они являются, эта организация этих мамочек, по этому закону будет относиться теперь к агентам иностранного влияния и должна будет везде… например, она проводит круглый стол, она должна на этом круглом столе на всех материалах написать, что…

Сатаров: Агент.

Тополева-Солдунова: Да. И заявить везде, что это мероприятие проводится агентом иностранного влияния.

Писпанен: Насколько я понимаю, там еще проблема не в том, что «агент» нужно написать, но и документооборот увеличивается просто в разы, и возможность, что придут, проверят, а это может быть каждый месяц…

Тополева-Солдунова: Так это специально и предполагается, проверки, да. Заранее тебя не предупреждают, к тебе внезапно могут придти с проверкой только потому, что, условно говоря, какое-то СМИ, например, написало, что эта организация ведет какую-то нехорошую деятельность. Все. К тебе могут придти с проверкой.

Казнин: А что-то изменится, на ваш взгляд, с принятием этого закона в деятельности НКО?

Тополева-Солдунова: Мне кажется, что этот закон ставит под удар, делает проблематичной деятельность как минимум 50-ти или 70-ти процентов всех существующих сегодня, работающих в России, некоммерческих организаций. Почему? Если рассмотреть вот эту всю сложную схему, которая там предполагается, то это 50% точно подпадает под это определение «агентов иностранного влияния НКО».

Казнин: Там важно просто «иностранный агент». Мало того, я так понимаю, это такая вот издевка. Не имеется ввиду, что вы агент в смысле шпион, а имеется ввиду, что вот такое будет клеймо «иностранный агент», это ничего отрицательного, по мнению, если официально спросить депутатов, в этом нету, но звучит это именно так: «иностранный агент».

Тополева-Солдунова: Слушайте, мы с вами русский язык-то хорошо знаем, мы прекрасно понимаем, какая коннотация содержится в этом словосочетании, это определенно обвинительный смысл, определенно организация как бы будет восприниматься как какая-то подозрительная шпионская, второго сорта, и я не знаю – какая.

Сатаров: Это они так думают. На самом деле, конечно же, мы будем гордиться этим званием, я так – точно. Более того, мы выпустим обязательно значки: «почетный агент», «агент первого класса», «второго», «третьего»…

Тополева-Солдунова: Очень большой тираж значков придется делать.

Сатаров: А я попрошу даже…

Писпанен: Чего бы на западные деньги значков-то не напечатать?

Сатаров: Это мы сами даже скинемся, чего их втягивать в эти наши дрязги? Тут вообще это все очень интересно. Во-первых, скажем, на иностранные деньги выживают ключевые инфраструктурные компании наши российские, поскольку они совершенно бездарно управляются, иначе не могут без займов выживать, например, Газпром.

Писпанен: Давайте не будем все-таки перегибать палку. Как это, Газпром – агенты? Вы что?

Сатаров: Нет, они не агенты. Но если они начинают из своего бюджета финансировать какие-то общественные организации, то, поскольку в этих их деньгах есть доля западных денег, то мы уже становимся агентами, поскольку тут цепочка.

Тополева-Солдунова: Многие компании относятся, кроме Газпрома, потому что там оговорка, что ОАО с государственным участием, а в Газпроме государственное участие, по-моему, есть, они могут… А вот Лукойл не может, например.

Казнин: Коммерческие организации не подпадают под закон, и акционерные общества, по-моему, все-таки закрытые…

Тополева-Солдунова: Нет. Смотрите, если, например, некоммерческая организация получает деньги от бизнеса, от какой-то компании, в которой нет государственного участия, но есть какая-то доля иностранных денег в ее доходах, - все.

Писпанен: Но у нас почти все компании…

Тополева-Солдунова: Вот я и говорю…

Сатаров: Многие. Богатенькие – многие.

Писпанен: Очень многие, даже с большим государственным участием очень многие компании с долей иностранного капитала в пакетах.

Тополева-Солдунова: И, кстати, многие из них сейчас, в последнее время, наконец, проявляя социальную ответственность, стали поддерживать НКО. Я сегодня, кстати, мне несколько компаний позвонили уже и сказали, что они прочитали этот закон, сказали, что они, к сожалению, в этой ситуации не смогут больше поддерживать НКО, потому что – а зачем?

Писпанен: Скажите, пожалуйста, все-таки голь же на выдумки хитра, есть же какая-то возможность, не знаю, НКО выжить в этой ситуации? Некоммерческие переводить в коммерческие, окей, заплатить налоги какие-то и жить спокойно?

Тополева-Солдунова: Получается, что их в это выталкивают, а что им еще остается?

Сатаров: Мы же уже пережили подобный опыт ужесточения законодательства в середине нулевых годов, оно было чрезвычайно жесткое, это было несколько утомительно, это было немного накладно, но мы же не сворачивали свою деятельность. И сейчас не свернем.

Писпанен: Но тогда-то ведь свернули многие компании свою деятельность.

Сатаров: Во-первых, я говорю про себя, мы не сворачивали.

Тополева-Солдунова: Мы же тогда, помните, все вместе добились того, что все-таки не в самом жестком варианте были приняты эти поправки, в более мягком.

Сатаров: Немножко. Потом, года еще через 3-4, внесли немножко облегчений. Вот такая же бодяга будет и сейчас.

Тополева-Солдунова: Я вот, кстати, не согласна, потому что я считаю, что то, что предлагают сейчас, это намного хуже. Почему? Потому что это еще и очень большие дополнительные затраты для НКО, ведь, в частности, обязывают всех тех, кто получает не прямо даже, а опосредовано вот эти иностранные деньги, не важно – от бизнеса, от фонда или от кого угодно, от физических лиц, они должны, например, проходить обязательный аудит. Причем не только тех средств, которые они получили от иностранного источника, а вообще полностью.

Писпанен: Но вы же и так проходили аудит?

Тополева-Солдунова: Нет, аудит сейчас пока обязаны проходить по собственному желанию или по требованию доноров, еще такое есть, например, те, кто иностранное какое-то значительное финансирование получает, там же очень жесткая отчетность, в том числе, обязательное требование у многих доноров обязательного аудита. Но представить себе какие-нибудь небольшие организации, работающие на местном уровне, в регионах, получающие какие-то небольшие суммы, опять же, либо от бизнеса с иностранным участием, либо опосредованно от российских, которые в свою очередь получили что-то от иностранных, вот где они возьмут средства на то, чтобы каждый год проходить этот аудит? При том, что сейчас по законодательству только благотворительные фонды обязаны ежегодно проходить аудит; все другие организации не обязаны это делать.

Писпанен: То есть, это стопроцентное выдавливание с рынка, что называется, с поляны - с информационной, политической, НКО либо на коммерческий путь, либо просто закрывайся и уходи?

Тополева-Солдунова: Я не знаю, представляли авторы закона – к чему это приведет? Но сейчас в том виде, как он сформулирован, это именно придет к тому, о чем вы говорите.

Сатаров: На самом деле, конечно, это ударит в основном по массе небольших НКО, им действительно будет тяжело; большие будут выкручиваться, сильные, как это происходило и в прошлый раз.

Казнин: Мы же понимаем, что все-таки вот эти вот мелкие организации не интересуют авторов закона, их интересуют совершенно конкретные некоммерческие организации, которые связаны с политической деятельностью…

Тополева-Солдунова: Наверное, да.Закон они так написали…

Казнин: Понятно, что невозможно издать закон в адрес 10-ти каких-то фондов, а попадают все.

Тополева-Солдунова: А получается, что попадает огромное количество организаций.И потом, вы знаете, кстати, вы говорите, что, может быть, его осенью примут, на самом деле – такая спешка страшная, что я боюсь, что его прямо на следующей неделе как бы не приняли. Потому что, смотрите, только вчера появилась первая заметка об этом, по-моему, в «Ведомостях» или в «Коммерсанте», сегодня его уже внесли, только что, недавно вечером… Я как раз… Просто очень интересно было следить на сайте Госдумы – как это все молниеносно происходит: сначала его внесли, вот сюда я как раз поехала, его как раз внесли, буквально через несколько минут уже появился там официальный отзыв правительства – положительный и Верховного суда еще через несколько минут.

Сатаров: На самом деле, лето – очень удобное время для разного рода наездов, народ расслабляется, отдыхает, поэтому, скорей всего, они примут и начнут.

Тополева-Солдунова: На самом деле, я хочу сказать, что, конечно, они тут могут, конечно, не надеяться на то, что мы так это спустим, потому что Общественная палата будет проводить, готовить слушания общественные, скорей всего, мы постараемся, раз они так торопятся, и мы поторопимся, попробуем на следующей неделе уже подготовить экспертизу…

Писпанен: Но они-то за 3 дня могут это все сделать, а вы сможете?

Тополева-Солдунова: Будем делать все, что возможно. Я только что с Михаилом Александровичем Федотовым говорила, он сказал, что Совет тоже пристально внимание этому уделит и тоже постарается очень срочно заняться всей этой историей.

Казнин: Вы понимаете, что это очень удобная формулировка, потому что в людях силен очень образ врага, и когда будут говорить: «Вот, эти люди – агенты ЦРУ, и они под видом некоммерческой деятельности общественной занимаются расшатыванием основ нашего государственного строя», - огромное количество людей будет воспринимать эту информацию…

Сатаров: Я этого не понимаю. Я считаю, что когда «Единая Россия» будет клеймить кого-то как агента, наоборот, на них будут смотреть, на них равняться и гордиться ими, я на это рассчитываю.  

Также по теме
    Другие выпуски