Депутат Ольга Алимова: детей американцам не отдадим, спасем их на родине

Об этом мы говорили с членом комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, депутатом от КПРФ Ольгой Алимовой и главой Представительства Некоммерческой Ассоциации «Уолд Линкс» Александром Романовым.

Писпанен: Депутаты требуют от Конгресса доступности проверки детей, которые уже усыновлены в Америке.

Зыгарь: И требуют вернуть Кирилла Кузьмина.

Писпанен: Но это уже разбираются правоохранительные органы опеки в Америке, потому что это уже американский гражданин.

Алимова: По тому соглашению, которое принималось в свое время, есть такая возможность, если в интересах ребенка, то можно заявить о возвращении ребенка.

Писпанен: Об этом же соглашении я веду речь. То соглашение, от которого с 1 января  в одностороннем порядке Россия отказалась.

Алимова: Формально оно в течение года еще действует.

Писпанен: То есть пока оно действует, мы еще можем вернуть своих детей?

Зыгарь: Россия отказалась выполнять свою часть, но американцы должны выполнять свою?

Алимова: Конечно, хотелось бы, чтобы у нас не было сиротства. А то, что туда отдали ребенка, конечно, хотелось бы, чтобы мы наблюдали за своими детьми. И если мы их отдали в надежные хорошие руки, они получили достойное образование, нормальное воспитание.

Зыгарь: Случай с Юлией Кузьминой никак не сдвинул позицию депутатов?

Алимова: Может, я выскажу крамольную мысль, но если бы не список Магнитского, то в нашей стране не озаботились бы этой проблемой. Это говорят люди вне Госдумы. Конечно, хотелось бы, чтобы наших детей усыновляли здесь, и как можно меньше было бы сиротства, это был бы лучший вариант. Но для этого надо создать условия. Сейчас президент озаботился и решил, что не будем отдавать за границу. Я не голосовала за ратификацию этого договора. А вот фракция «Единая Россия» сначала проголосовала, потом ей подсказали, что она ошиблась, и она переголосовала. Я за то, чтобы в России была возможность усыновлять, а лучше, чтобы этой проблемы не было.

Зыгарь: Случай с Юлией Кузьминой вас лично никак не переубедил, вы по-прежнему считаете, что лучше…

Алимова: Мы говорим, что в Америке есть эти случаи…

Писпанен: Но в Америке 60 случаев за всю историю усыновления…

Романов: 20…

Писпанен: А в России – 300 за год.

Алимова: У нас это число огромное, причем, иногда нет четкой статистики. Когда к нам приходил Бастрыкин и Чайка, спросили, кто и как учитывает смерть детей? Я не понимаю, как можно поднять руку на ребенка, неважно, в какой стране. Поэтому мне бы хотелось, чтобы наши дети здесь не гибли, чтобы мы этому больше уделяли внимание.

Писпанен: Ваша ассоциация занималась помощью усыновления российских детей иностранцами. Как много удалось усыновить.

Романов: У нас небольшое агентство. И очень тщательная проверка была родителей.

Писпанен: У вас есть обратная связь?
Романов: Да, конечно.

Зыгарь: Среди детей, усыновленных при вашем содействии, все живы-здоровы?

Романов: Больше чем. И не просто здоровы, они процветают.

Зыгарь: О каких числах мы говорим?

Романов: В прошлом году у нас было 11 усыновлений, до этого – чуть больше. Примерно 15 усыновлений в год. Может, несколько лет назад было 20.

Писпанен: А из-за принятия этого закона кто-то «застрял»?

Романов: Мы «выцарапали» двоих детей, в январе-феврале мы отправили их домой. С детьми все будет хорошо. Одну девочку, к сожалению, не удалось. Был сбой с документами, суд был назначен на вторую половину января. Судья сказал, чтобы прилетали, он им откажет. Девочка с неразвитыми ручками, это такое заболевание. К словам Астахова о 5%, она не инвалид. Астахов должен бы знать, что инвалидность в детском доме  не присваивают. Инвалидность – это социальные льготы, а дети в детских домах находятся на полном гособеспечении, им это просто не нужно. В детских домах здоровые дети – единичные случаи. Через меня они не проходили, потому что россияне их усыновляют сразу. Бывает, что ребенок попал в детский дом из-за трагического случая с родителями, тогда он нормальный, здоровый. А остальные – нет здоровых. Все, кого усыновляли за границу, - все с разной степенью инвалидности, разного типа расстройства. Физически здоров, значит, психически не в порядке.

Алимова: Если ребенок до 5 лет не обрел семью, то поправить его психическое состояние невозможно.

Романов: Нужен тактильный контакт. Если в течение скольких-то месяцев он его не получает, у него уже депривация, фрустрация…

Алимова: Должна быть не коллективная ласка, а индивидуальная.

Романов: Много факторов есть. Нашли мы родителей одному мальчику. Там было три братика: 8, 10 и 11 лет. И старший мне по-свойски говорит: «Ладно, я эту … зарежу, и дом будет мой». Дети все сложные, мягко говоря.

Алимова: Я хочу по поводу мамы Кузьминой сказать. Мы вчера на комитете рассматривали ситуацию. Был представитель Псковской области. Что удивительно, из этого детского дома в свое время Диму Яковлева забрали, потом пришли усыновители, чтобы забрать этих двух малышей – Кирилла и Максима. Но когда случилось несчастье, обращались к деду, дедушка говорит, что маме нельзя возвращать. Мама совершенно неадекватная, пьющая. С другой стороны, обратились в администрацию. Шесть семей готовы взять Кирилла. В тот момент были не готовы.

Зыгарь: По поводу «того момента». Павел Астахов назвал сумму в 75 тыс. Александр, откуда эта сумма, и на что могли быть потрачены эти деньги?

Романов: Блестящая сумма. Семья должна прилететь трижды в Россию, билет стоит, если срочно, - по две тыс. долларов на человека – считайте, поездка в 5 тыс. долларов в один конец, столько же обратно. Здесь они живут в гостинице, транспорт, переводы. Они должны сдать несколько десятков документов.

Зыгарь: То есть это не сумма взятка, а сумма расходов, которые понесла эта семья?

Романов: Какие взятки?

Писпанен: Агентства помогают иностранным усыновителям, все равно какие-то комиссионы же берут.

Романов: На содержание аппарата – естественно. Мой оклад – 1 250 долларов.

Зыгарь: Вы берете не 75 тыс. долларов за свои услуги?

Романов: Даже не 74 тыс. Гораздо меньше.

Писпанен: Человеческий вопрос: все в полном недоумении, как вы и все остальные депутаты могли проголосовать за такой закон? Не все же 450 «вурдалаков»?

Алимова: Есть люди – 238 человек – которые голосуют так, как им скажут. Неважно, что у них в душе. Этого достаточно, чтобы принять решение. Я свою точку зрения не меняла, и считаю совершенно правильной. Нужно создавать условия, чтобы наши дети жили здесь.

Зыгарь: Может, сначала условия, а потом запрет?

Алимова: Я бы в таком порядке проголосовала. Но пока условий не созданы. Но это дало толчок к тому, чтобы президент хотя бы об этом задумался. И что он сейчас начинает решать проблему.

Писпанен: Получается, что президент только после смерти ребенка задумался, что у нас есть тысячи детей-инвалидов, которые живут в нищете.

Алимова: Судя по тому, как началась акция, это произошло вдруг.

Зыгарь: Может, у вас есть статистика, что после принятия антисиротского закона в стране наблюдается всплеск усыновления?

Алимова: Статистика так быстро не делается. Но вчера мы, например, обсуждали про детей из Пскова, а они говорят, что именно сейчас, за этот период времени, в три раза больше  усыновителей пришли. И больных, в том числе. 

Романов: 100 тыс. предлагают семье, которая усыновят ребенка. Думаю, что за эти деньги желающих будет много.

Писпанен: Мы же понимаем, что за эти деньги могут использовать этих детей.

Алимова: Не могу утверждать, но, говорят, и в Америке за детей-инвалидов тоже даются льготы. И еще никто не получил этих 100 тыс.

Романов: Служба эмиграции каждый год обновляет пороги. Человек, имеющий доход ниже определенной суммы, не имеет права усыновлять ребенка, потому что разрешают только тем, кто в состоянии финансово ребенка содержать, лечить, давать ему образование.

Алимова: Сейчас в связи со сложившейся ситуацией вносятся поправки, в том числе и нашем комитете, чтобы дать возможность усыновлять. Сколько у нас было случаев, когда не разрешали бабушке усыновлять. Только потому что ее жилплощадь. Матери-одиночке сложно. Но чужая любовь не заменит любовь родной бабушке. Теперь такую возможность усыновлять, но я переживаю за то, что мы пока примем законы, у нас множество детей будут неусыновленные и находиться в детских домах в ужасном состоянии.

Романов: Дума существует сколько времени. Ваш комитет…

Алимова: Не надо обвинять меня за всю Думу. Я как раз и работаю в оппозиции.

Зыгарь: Вы тоже голосовали за этот закон.

Алимова: Я вам объяснила свою позицию. У меня она была, есть и будет. Я считаю, что нужно создавать условия здесь, чтобы дети воспитывались и были счастливы в РФ.

Зыгарь: Не боитесь, что после поправок, приводящих к упрощению усыновления, этот вал будет, возможно, небескорыстный. Сначала усыновят, а потом убивать за квартиру.

Алимова: Мы можем говорить с вами «если».

Писпанен: Есть статистика, что когда, например, приняли закон о материнском капитале, резко возросло число рожениц, которые просто хотели получить этот капитал. Потом выяснилось, что они не получают материнский капитал на руки, они побежали делать аборты.

Романов: Есть опыт с этими же 100 тыс. В свое время, когда начали стимулировать российское усыновление, много российских семей усыновили, потом начался кризис, в местном бюджете не стало денег, и детей начали  возвращать в детские дома. А что такое снова вернуться в детский дом для ребенка?

Алимова: Вчера представитель МИД тоже сказал, что, по некоторым данным, около 400 детей в Америке ушли из дома от родителей, и неизвестно, где они на самом деле. Мы не знаем, на самом деле это так, или это дымовая завеса, чтобы оправдать что-то.

Зыгарь: Среди журналистов считается, что оперировать непроверенными данными некорректно. Видимо, среди дипломатов это не работает. Александр, а чем занимается сейчас ваше агентство?

Романов: Отличный вопрос. Мы сдаем отчеты. Хотя большой чин сказал однажды, что «дети уезжают, мы не знаем, что с ними происходит». Это прямая ложь. Агентство в течение трех лет ведет ребенка. Социальный работник наблюдает. Если мы задержим отчет на несколько дней, нас лишат аккредитации. Социальный работник приходит в семью, пишет подробный отчет: образование, социализация, адаптация…

Писпанен: Даже без этого соглашения, которое было подписано осенью, вы все равно занимались этим?

Романов: Это было всегда по закону.

Алимова: Вы следите за детьми, которых вы направляете.

Романов: Другие агентства следят за своими детьми. А сейчас, когда в одностороннем порядке это дело перекрыли, я не знаю, что будет. Потому что многие агентства закрываются. Не на что жить: нет усыновления, значит, нет средств для ведения…

Зыгарь: Усыновления в другие страны продолжаются же?

Романов: Пока да. Я вчера переводил отчеты бесплатно. Заплатил нотариусу за подписи, и заплатил за перевод отчета в регион 800 рублей. Я надеюсь, что найдут покрыть эти расходы.