Депутат Госдумы от «Единой России» Сергей Железняк: «Никуда Владимир Владимирович не дистанцируется»

Неверов: Сегодня в результате развернувшихся дискуссий, поступило предложение пойти дальше и дать старт формированию идеологических политических платформ партий. Я хочу сразу сказать, у нас общие партийные идеологии, ориентированные на здоровый политический центризм.

Мы держимся, как я уже сказал, центристских позиций, но охватываем и левый, и правый фланги. 

Партия таким образом собирается конкурировать с множеством других сил, которые появятся после упрощения регистрации партий, и российское политическое поле будет заполнено всеми возможными течениями.

Разделения партийцев по принадлежности к тем или иным платформам не будет, голосование в парламенте также останется единым, однако само решение по голосованию должно будет приниматься в ходе дискуссии между представителями разных платформ.

Будущее Единой России обсудили с депутатом Госдумы, первым заместитель секретаря президиума Генсовета «Единой России» Сергеем Железняком. 

Лобков: «Единая Россия» и фракции внутри «Единой России» - уже некое логическое противоречие.

Железняк: Нет, ни о каких фракциях внутри «Единой России» речь не идет. Фракции у нас существуют в Государственной думе, в Законодательных собраниях, а мы говорим о политических платформах, которые создаются в партии. Есть единая партия, а внутри нее создается 3 платформы.

Дело в том, что мы являемся партией, которая объединяет достаточно широкий круг электората.

Лобков: Вы партия Путина?

Железняк: Конечно.

Лобков: И ОНФ – тоже Путина?

Железняк: ОНФ – да. Но ОНФ – не партия.

Писпанен: Давайте будем честными: пока не партия.

Железняк: Это точно не партия, потому что ОНФ – гораздо больше чем партия. А «Единая Россия» - часть «Общероссийского народного фронта». В этом смысле, если вы даже посмотрите, что написал недавно Михаил Прохоров, он точно также правильно угадывает тренд, он говорит о том, что должна быть партия, говоря о том проекте, который он собирается реализовывать, вокруг которой должна быть достаточно широкая общественная коалиция.

Партия – это организационно-выраженная политическая сила, вокруг нее есть широкая общественная коалиция, потому что большое количество людей совершенно не обязательно хотят вступить в партию, или становиться партийными функционерами, или реализовывать себя через партию, но они при этом могут поддерживать те идеи, которые есть в партии.

Лобков: Пока что я понял так, если по фамилиям: правое крыло – Плигин, конституционное законодательство – Комитет, очень влиятельный; левое – Олег Морозов, один из тех, кто пришел с Лужковым, из ОВР. Пока что вот так.

Железняк: У вас замечательно получается изображать птицу, но вы знаете, мне кажется, это очень упрощенная модель, когда все воспринимать как линию, у которой есть лево, есть право, есть центр.

Лобков: Вообще, во всем мире так.

Железняк: Да во всем мире уже давно не так. Во всем мире все гораздо сложнее, и нужно как раз уходить от таких классических клише, идеологических, 19 века, века промышленной революции.

Сейчас все гораздо сложнее, сейчас нужно быть партией здравого смысла. Именно поэтому необходимо объединять идеи, которые есть у разных слоев. И эти идеи обсуждая, находить оптимальную позицию внутри.

Лобков: Люди запутаются просто в фронтах, платформах.

Железняк: Люди не запутаются, не переживайте. Люди у нас очень умные, толковые.

Писпанен: Никто уже точно не понимает, что такое ОНФ, и почему Владимир Путин дистанцируется от «Единой России», а говорит, что, все-таки, ОНФ – это важнее и так далее.

Железняк: У нас же сейчас передача в прямом эфире, зачем мы говорим о вещах, которые были байками многомесячной давности? Никуда Владимир Владимирович не дистанцируется, он как раз на встрече с Фронтом на этой неделе сказал, что партия должна сохранять свои лидирующие позиции, большинство в Государственной думе. Партия изначально, действительно, является одним из основных элементов создания «Общественного народного фронта», просто Фронт – это гораздо больше, чем партия. Потому что партия – это 2 миллиона членов; если мы возьмем профсоюзы, например, которые входят во Фронт, то у них – несколько десятков миллионов членов. Если мы возьмем организацию «Женщины России», там тоже несколько миллионов.

Лобков: Ну, примерно помню, как такие организации входили в Народный фронт, целым составом объявляли: поликлиника, больница.

Железняк: Поликлиника, больница – это немножко не то. Давайте не смешивать.

Лобков: Ассоциации медиков, там разные входили целиком: мы все вместе входим коллективно туда.

Железняк: Мне кажется, с этим давно уже разобрались, и здесь никого никогда никто не принуждал вступать в Фронт, в этом не было никакой необходимости.

Что же говорить про платформы, зачем они нужны? У нас на сегодня действует известный достаточно клубный формат, когда есть 3 клуба, которые ведут дискуссию.

Клубы – это площадка для дискуссии. А сейчас жизнь активизируется, платформы должны предлагать решения, которые будут обязательны для учета при выработке общего решения партии.

Писпанен: То есть, в клубе подискутировали, а платформа уже поставила резолюцию?

Железняк: Мы просто переросли клубы, недостаточно просто обсуждения, необходимо решение.

Лобков: Голосование – ключевой законопроект. Понятно, что в партии «Единая Россия» очень много интересов сосредоточено, есть бизнесмены, есть чиновники бывшие, много разных людей; и вот идет ключевой законопроект, а голосование у вас единое, то есть, вы всегда голосуете как один, правильно я понимаю?

Железняк: Давайте тоже маленький ликбез здесь проведу: для того, чтобы принять решение по голосованию на пленарном заседании, до этого проходят обсуждения на фракции. И вот как раз одна из задач платформы будет вырабатывать ту позицию, которую партия будет занимать при голосовании. 3 платформы будут предлагать свое видение, мы будем смотреть – какая из позиций более поддерживается, в результате этого обсуждения будем приходить к тому, как мы будем голосовать, конечно. То есть, обсуждение будет различных предложений, но то предложение, к которому сойдется наше большинство, будет нашей позицией при голосовании.

Писпанен: А раньше не обсуждалось, как вы будете голосовать?

Железняк: Раньше это просто никак не было прописано как механизм, вот сейчас мы хотим провести дискуссию.

Писпанен: Ну, не первый год, вообще-то, партии.

Железняк: Естественно. Просто в этом смысле сейчас интенсивность политической жизни значительно увеличилась и будет продолжать увеличиваться.

Писпанен: А что подтолкнуло вас к такому решению? Какая такая интенсивность политической жизни?

Железняк: Объясню: прошло 2 важнейших федеральных кампании, у нас на сегодня есть уже понимание, какая будет политическая конфигурация на ближайшие несколько лет. В этой конфигурации нам необходимо определить наши приоритеты, приоритеты, которые позволили бы нам решать вопросы, интересные нашим избирателям, понимая, что избиратели разные, интересы разные.

Лобков: Есть рабочая гипотеза: есть коммунисты, есть, возможно, будет - партия Прохорова, будут выборы, много разных выборов – муниципальные, губернаторские скоро начнутся. И при этом вы предлагаете где-то правое решение, где-то левое решение, откусывая здесь электорат от Зюганова, здесь от Прохорова, и таким образом, - и там, и там - оказываются опять представители партии власти, правильно я понимаю стратегию?

Железняк: Мы правящая партия, да. Для того, чтобы обеспечить выполнение обязательств перед нашими избирателями, нам необходимо реализовывать одновременно и социальные проекты, и поддержку малого и среднего бизнеса, и развитие регионов, и развитие вопросов, связанных с образованием, здравоохранением, то есть, целый спектр вопросов, который невозможно засунуть в рамки одной узкой идеологии. Более того, такое сужение идеологическое для нас было бы просто самоограничением не нужным, искусственным.

Лобков: Правда ли, что таким образом вы откусываете куски от электоратов других соседних партий?

Железняк: Это не то что откусывание, мы занимаем эти места, потому что мы предлагаем гораздо более содержательные решения. Естественно мы интересны и левому электорату, и правому электорату, конечно же.