Демьян Кудрявцев: Кристина Потупчик еще слишком мала, чтобы угрожать «Коммерсанту»

Кудрявцев просит привлечь Кристину Потупчик к уголовной ответственности за подготовку DDoS‑атак на сайт «Коммерсанта» в 2008 году. В своем заявлении Демьян Кудрявцев так же упоминает коллег Потупчик – Артура Омарова, Романа Вербицкого и Дмитрия Коха.

Ранее в сети появились новые письма Потупчик и ее соратников из кремлевского молодежного движения «Наши», в которых они обсуждали возможную DDoS‑атаку на сайт газеты «Коммерсантъ». «Наши» обиделись на данную им журналистами характеристику «ликующая гопота».

В письмах с взломанной почты Кристины Потупчик даже был план по травле издания. Например, собирались нагнать около тысячи человек с плакатами к зданию редакции «Коммерсанта» и утроить митинг.

Подробности узнали непосредственно у Демьяна Кудрявцева.

Писпанен: Мы, многие читали эту переписку нашумевшую уже…

Фишман: Хочется в двух словах…

Писпанен: Понятно, что там вдруг вскрылась вот эта информация о том, что они договариваются, как это будет происходить. Но может ли это быть доказательством того, что это именно они?

Кудрявцев: А зачем нам с вами об этом знать?

Писпанен: Не надо? То есть, это важно…

Кудрявцев: У нас есть органы, которые занимаются вопросом, что может быть доказательством, а что нет. Доказательства вообще существуют для суда. Я не прошу суд, я прошу следственные органы выяснить, что это на самом деле: подделка под переписку Кристины Потупчик, неудавшийся заказ Кристины Потупчик против нашего сайта, удавшийся заказ Кристины Потупчик или еще что-нибудь. Я говорю очень простую вещь: у нас есть документы, подлинность которых, несмотря на их сомнительное происхождение, никто не опроверг ни разу, в которых написано, что эти люди…

Фишман: Это не документы все-таки, это просто…

Кудрявцев: Это документы. Письма являются документами. Я не говорю, что они подлинные.

Писпанен: А вдруг они ненастоящие?

Кудрявцев: Пусть кто-нибудь опровергнет, или пусть проверит это следственное управление, в которых сказано, что человек Х заказал человеку Y уголовно наказуемое деяние. А если бы это было убийство?

Фишман: А в чем заключалось уголовно-наказуемое деяние?

Кудрявцев: 273 статья - препятствие работы компьютерных сетей, вторжение с помощью устройств и так далее…

Фишман: И это все имело место с газетой «Коммерсантъ»?

Кудрявцев: Конечно. Более того, это так и было классифицировано еще до того, как это было про Кристину Потупчик.

Фишман: Вы уже обращались в правоохранительные органы?

Кудрявцев: Конечно, не один раз и не одни мы. То же самое заявление было от «Эха Москвы», от «Новой газеты» и так далее, и так далее. То есть…

Фишман: Теперь вы подтвердили ваши подозрения или что?

Кудрявцев: Мы ничего не подтвердили. Мы говорили о следующем, что мы требуем от Министерства внутренних дел исполнять свои обязанности, и обязанности состоят в возбуждении дела по факту, вне зависимости от того, есть подозреваемые или нет. Вы нашли труп на дороге, вы не знаете, кто его убил, но уголовное дело как-то заводится. Это же касается любого другого…

Фишман: Но тогда оно было заведено?

Кудрявцев: Нет.

Фишман: Не было?

Кудрявцев: Оно не было заведено. Мы обсуждали эту ситуацию с Медведевым, мы обсуждали эту ситуацию в профессиональных сообществах, мы выходили на общественные советы и так далее, и так далее. Оно не было заведено. Off the Records как бы негласно, мнение на эту тему было такое: «Ребята, это сложнейшее компьютерное преступление, которое мы не умеем раскрывать». Зачем заводить дело, как бы, устраивать себе висяк, если говорить в их терминах.

Фишман: Потому что шансов мало.

Кудрявцев: Оно будет нераскрыто никогда и так далее, и так далее. Хотя официально это не может быть аргументом. Давайте не заводить все дела, которые мы не можем раскрыть! Но как-то мы настаивали, настаивали и настаивали, и с течением времени оно все равно не заводилось. Теперь мы говорим: «Подождите, как бы обстоятельства изменились». Я не говорю, что есть виновные. Я говорю, что есть след, есть версия, которую не надо искать внутри компьютерных сетей, не надо пытаться анализировать логи и делать то, что наше Министерство делать не умеет.

Писпанен: Это есть уже почти в каждом компьютере.

Кудрявцев: Абсолютно.

Фишман: Благодаря некоторых уликам, которые были получены очевидно незаконным образом, что признает любой суд наверняка.

Кудрявцев: Нет, это не так. Улики, полученные незаконным образом… Есть классификация такая - недобросовестные улики. Это улики, которые получены следствием незаконным образом. Эти улики следствием незаконным образом не получены. И вообще люди, которых их выкладывали, не имели в виду, что они, улики по отношению к этому делу, есть. Я вообще не знал, когда это произошло, узнал через несколько дней. На сегодняшний день мы имеем опубликованную в публичном доступе открытую многократно тиражируемую информацию, которая не опровергнута ее фигурантами. Давайте не заниматься вопросом, откуда она взялась. Точнее, пусть МВД занимается вопросом, откуда она взялась.

Писпанен: А вам с той стороны не поступало никаких сигналов?

Кудрявцев: А «та сторона», это какая?

Писпанен: Ну, «Наши», Кристина Потупчик?

Фишман: Любая, как бы ни была - МВД, Кристина Потупчик?

Писпанен: «Как это так, вы смеете меня оскорблять, Демьян Кудрявцев?»

Кудрявцев: Я разве оскорблял? Я хоть где-нибудь оскорблял? Мне вообще глубоко плевать на Кристину Потупчик и движение «Наши» во всей этой истории. Мне не плевать на очень простую вещь: компьютерные преступления - это вещь, которая приводит к огромным потерям и возможно.

Писпанен: Вы понесли материальные потери?

Кудрявцев: Мы понесли материальные потери, но главное, что как бы потенциал, что могли понести другие люди, включая больницы, воинские части, подключенные к этим сегментам сети. Люди, когда запускают DDoS- атаку, они же не думают ни о ком. Мы с вами, как налогоплательщики, платим деньги не только движению «Наши» опосредованно через Росмолодежь (все это делается за наши с вами деньги), мы еще платим деньги Управлению «К», которое, в принципе, специально для этого создано. Да, я понимаю, что любой милиционер, наверное, не может расследовать компьютерные преступления, но есть специальные люди, получающие за это деньги, которые даже вообще не шевелятся на эту тему. Поэтому эти люди меня сейчас волнуют гораздо больше.

Писпанен: Почему, они очень экстремистов удачно вылавливают.

Кудрявцев: Управление «К» не в полной мере занимается экстремистами, для этого есть другое управление.

Писпанен: Они так называют их.

Фишман: Вы можете оценить перспективы вот теперь с этой новой некой информацией, которая теперь витает в воздухе. Будут ли найдены истинные виновные в той атаке?

Кудрявцев: Мне кажется, что если методы дознания, точнее расследование (не хочу намекать на методы дознания), если методы расследования, которые применяет Управление по борьбе с экстремизмом, будут применены в этом случае, то мы, безусловно, получим достоверные улики, которые приведут к раскрытию этого дела и к возможности защитить его в суде. Я никому не навязываю никакую методологии, но хочу, чтобы люди попытались сделать свою работу хоть как-нибудь, тогда перспективы этого дела, мне кажется, абсолютными по той простой причине, что (и в этой переписке это указано) все это произошло только потому, что одна часть людей считала себя безнаказанной, а вторым эта безнаказанность первыми бела обещана. Там написано: «Никто никогда нам этого не пришьет. Никто никогда нас за это не осудит». Ну, отлично.

Писпанен: А ваш иск касается только вот этой DDoS-атаки? Просто в письмах той же самой Кристины Потупчик была описана еще спланированная травля издания ИД «Коммерсантъ».

Кудрявцев: Понимаете, как бы…

Писпанен: Была ли это травля?

Кудрявцев: Я как раз хотел сказать: мала еще Кристина Потупчик травить ИД, а за намерение, я считаю, людей нельзя судить ни в коем случае.

Фишман: Ну что же, единственное, что хочется добавить, что за таким судом было бы очень интересно понаблюдать.