Чудо в Госдуме. Почему верить в амнистию — то же самое, что верить в Деда Мороза?

Резче всего выступили депутаты от Справедливой России. Они возмущены тем, что заключенные, которые нарушают порядок содержания в колониях, скорее всего, останутся в этих самых колониях. Хотя их поведение могло быть реакцией на произвол тюремных начальников. А вот полицейские, злоупотреблявшие полномочиями на службе, могут выйти на свободу.

Изменится ли что то ко второму чтению и может ли амнистия быть по-настоящему справедливой, или это лотерея, Анне Монгайт и Павлу Лобкову рассказал депутат Госдумы от партии Справедливая Россия Валерий Гартунг.

Лобков: Я знаю, что вы резче всего высказывались против этого. Какие основные пункты вас не устраивают, кроме тех, что мы назвали? Что многие могут выйти на свободу, хотя злоупотребляли полицейские служебным положением, допустим.

Гартунг: Прежде всего, действительно, в том виде, в котором мы проголосовали сейчас в основном за амнистию, не три чтения (у нас другая процедура), и окончательное голосование будет завтра. Мы завтра утром будем обсуждать поправки на комитете, и после этого будем принимать уже на окончательном чтении амнистию. Какие изменения мы предлагаем внести?  Прежде всего, мы считаем, что амнистия должна быть широким актом. Под нее должны попасть люди, впервые совершившие преступления, незначительные, с точки зрения закона, по которым они получили до 3 лет лишения свободы. И такую поправку мы вносим и будем ее отстаивать, чтобы она распространялась не только на специальные категории граждан, но и на всех граждан, которые преступили когда-то закон, но получили небольшие сроки, и они могли бы по этой амнистии выйти на свободу. При этом сразу скажу, что исключаются тяжкие насильственные преступления.

Лобков: 318-ая статья «Хулиганство» в том виде, как мы ее понимаем по «болотному делу», такое хулиганство, которое…

Гартунг: Если уж за «хулиганку» до 3 лет дают, то мы предлагаем освобождать по амнистии. Следующее, что мы предлагаем: распространить амнистию на граждан, которые по медицинским показаниям имеют такие заболевания, которые несовместимы с пребыванием в местах лишения свободы. И такой перечень, установленный сегодня правительством, существует. Почему-то их забыли. Фактически для этих людей это вопрос жизни и смерти. Я считаю, что акт амнистии, прежде всего, на этих людей должен распространяться.

Лобков: Это независимо от того, на какой стадии следствие находится: под следствием, в процессе…

Гартунг: Да, вне зависимости. Главное, что не должны быть тяжкие насильственные преступления. Следующее: мы считаем несправедливо особенно нашумевшее дело с массовой акцией протеста заключенных ИК-6 в городе Копейске. Я туда приезжал, прямо в самой колонии вел прием этих граждан, которых сегодня пытаются по второму сроку запустить. Люди, которые были доведены до отчаяния. Есть люди, которые не  по одной попытке суицида уже предпринимали, ничего не помогало: их откачивали, и снова в ШИЗО направляли. Они все-таки добились внимания общественности к этой ситуации. Сейчас под следствием находится начальник колонии. Но что получается? что по этому проекту амнистии начальник колонии под нее попадает, а люди, которые добивались этого всего, получается, не попадают. Поэтому нужно убирать из амнистии пункт 11, где говорится о том, что под амнистию не попадают те, кто нарушал режим. Следующее, что хотелось сказать: мы считаем, что 212-ая статья «Участие в массовых беспорядках» должна быть в полном объеме включена в текст амнистии, потому что именно по этой статье обвиняют ребят, которые вынуждены были поднять это восстание в колонии, и им фактически сегодня инкриминируют 212-ую статью и 213-ую. Подчеркиваю, там это восстание было бескровным, без насилия. Получается, люди получают очень тяжелые последствия для себя. Я считаю, что мы должны сделать все, чтобы амнистия была широкой и охватила все группы, о которых я сегодня сказал.

Монгайт: А какие ваши шансы, как вы считаете? Действительно ли реально внести эти поправки?

Гартунг: Мы подготовили поправки и в полном объеме, и в урезанном виде. Будем биться за то, что сможем добиться. Во всяком случае, будем на комитете свои аргументы высказывать, потом будем на пленарном заседании. В конечном итоге, ничего несбыточного не бывает. Посмотрите сегодняшнее сообщение: Владимир Владимирович Путин пошел навстречу Украине и такой широкий жест сделал. Почему для своих граждан не сделать такой же подарок к Новому году, и десятки тысяч людей могли бы сегодня получить свободу. Я считаю, что шансы на это всегда есть.

Монгайт: Вы сводите к единому знаменателю эти широкие жесты?

Гартунг: Я хочу сказать, что чудеса бывают. Особенно под Новый год. Поэтому надо стремиться к тому, чтобы они совершались.

Монгайт: «Чудо в Госдуме» – так называется эта амнистия.

Лобков: Меня интересует еще один пункт – «служба отечеству». Он размыт. Полицейские у нас служат отечеству. И мы знаем, что многие полицейские получили сроки, как правило, небольшие, за довольно серьезные нарушения прав человека, насильственные. Получается, с этой формулировкой («служба отечеству» ) они могут выйти все по амнистии. Правильно?

Гартунг: Есть поправка как раз о таких случаях, о которых вы говорите. Мы предлагаем из текста амнистии исключить подозреваемых и обвиняемых по тяжким статьям, таким как 285-ая, 286-ая «Превышение должностных полномочий», «Злоупотребление», часть 3-я – с тяжкими последствиями, либо с применением насилия. Мы предлагаем это включить сюда. И чтобы такого рода преступники на свободу не вышли. Плюс, еще предлагаем внести 302-ую статью, часть 2-ая «Принуждение к даче заведомо ложных показаний с применением насилия».

Лобков:  Видели, как сегодня лоббировал бывший губернатор Московской области Борис Громов? Тех, кто участвовал в афганской войне обязательно  нужно отпускать. То есть уже есть и с другой стороны лоббизм. Мы слышали его речь сегодня в Госдуме.

Гартунг: Думаю, что заслуги перед отечеством учитывать нужно, нужно учитывать по каким составам они проходят. Подчеркиваю, тяжкие преступления насильственного характера не должны амнистироваться. Мы разделяем эту позицию. У нас достаточно других категорий осужденных по каким-то экономическим преступлениям – ну, совершил человек ошибку, что теперь делать? Но не нанес тяжкого вреда ни гражданам, ни государству. Таких надо выпускать.

Монгайт: А какое число заключенных выйдет на свободу, как вы считаете? Сегодня назывались самые разные цифры.

Гартунг: Я не буду гадать, потому что есть еще не только акт амнистии. Во-первых, он до конца еще не принят. Я все-таки надеюсь…

Монгайт: Чудо еще не произошло.

Гартунг: Еще пока не произошло. Поэтому я надеюсь, что все-таки будет принято в нашем варианте. Если будет принято в нашем варианте, я думаю, несколько десятков тысяч, а может быть, даже 100 тысяч.

Лобков: И последний вопрос: Сердюков выйдет по амнистии?

Гартунг: Трудно сказать.

Лобков: Служил отечеству

Гартунг: Знаете, судьба Сердюкова, наверное, меня меньше всего интересует. Меня все-таки беспокоят те люди, о которых некому побеспокоиться – осужденные ИК-6. Я думаю, у Сердюкова все в жизни и так будет хорошо, даже без моей заботы.

Монгайт: Это тоже в диапазоне новогоднего чуда, видимо.