Что лучше: быть на 20 месте в списке приоритетов или врагом №1?

В результате сегодня в прессу просочилась информация о том, что же в реальности обсуждали лидеры двух стран: из-за включенных раньше времени микрофонов, журналисты пула услышали, как Обама намекает Медведеву, что после президентских выборов в США проблему размещения ПРО в Европе можно будет решить без лишних споров. А Медведев в ответ обещает передать это Владимиру, имея в виду, судя по всему, Владимира Путина. Хештег «владимиру» моментально попал в мировые тренды Twitter.

В Соединенных штатах после обнародования разговоров Обаму обвинили в заигрывании с Россией. Больше других возмутился кандидат в президенты от республиканцев Митт Ромни, назвав Россию «главным врагом США, более опасным, чем Северная Корея и Иран». Затем уже Медведев осадил Ромни, посоветовав всем кандидатам в президенты Соединенных штатов «включать доводы рассудка и следить за часами – сейчас не середина 1970-х годов».

На итоговой пресс-конференции после саммита Медведев прокомментировал и ту «отсрочку» по системе ПРО, которую пообещал ему Обама. «У нас есть шансы, у нас есть время для того, чтобы договориться», – заявил российский президент.

Между тем, американские журналисты после заочной перепалки Медведева с Ромни, которого называют наиболее вероятным претендентом на Белый дом, принялись писать о конце перезагрузки и новой холодной войне Москвы и Вашингтона.

Антироссийскую риторику кандидата в президенты обсудили с Юлией Йоффе, обозревателем журнала Foreign Policy. 

Мария Макеева: Можно ли ожидать, что Ромни повторит эти слова после выборов и в каком качестве он их повторит?

Юлия Йоффе: После президентских выборов?

Макеева: Да.

Йоффе: Смотря кем он будет после этих выборов.

Дмитрий Казнин: Представим, что он стал президентом.

Макеева: Как раз мой вопрос был «два в одном». Как вы думаете, насколько вероятно, что у Америки будет такой президент, который считает Россию врагом №1?

Йоффе: Я думаю, что даже «сегодняшний» Митт Ромни не считает Россию врагом №1. Он обязан, особенно в этой «ядовитой» политической среде, которая сейчас существует в Вашингтоне - обязан вот так вот реагировать на любой «фак ап» Обамы, простите за такое выражение.

Казнин: То есть это просто ради «красного словца»?

Йоффе: Конечно.

Казнин: Но подобная риторика была и у Маккейна, когда он боролся за президентство.

Йоффе: Республиканцы - они, как говорил Медведев, «застряли в холодной войне». Если отмотать время на несколько месяцев, когда в России была жестчайшая антиамериканская пропаганда со стороны Кремля и Белого дома, слышали ровно такие же слова, какие говорил Обама Медведеву вчера. Американцы слышали это от русских партнеров, которые говорили: «Слушайте, ребята, мы понимаем, что вы обижаетесь, но подождите чуть-чуть. После выборов все опять наладится и мы займемся настоящими делами». Теперь мы слышим, что Обама говорит ровно то же самое и Медведев говорит: «Ребята, это не холодная война, чего вы здесь развели».

Макеева: Митт Ромни, а не Обама. Обама, наоборот, говорит нечто приятное для российской стороны, а Ромни - неприятное. От слов Маккейна это отличается тем, что у Маккейна был конкретный адресат его негодования - Владимир Путин. Он не говорил про Россию в целом. А так, чтобы «Россия - враг №1 США» - это что же получается, что все, что нам говорили и намекали высокопоставленные лица до выборов, прямо упоминая на Америку, правда? И вот Ромни говорит. Что делать российскому человеку, когда он слышит такое?

Йоффе: Надо понять политический контекст. Ромни сейчас очень тяжело - его прессует Рик Санторум, который более религиозен и консервативен и больше нравится этой супер консервативной республиканской базе. И Ромни должен «показать свои клыки» - что он такой же злой, так же будет отстаивать интересы Америки на мировой сцене; что он не такой мягкий и пушистый, как Обмама; что он не социалист, как Обама. И он должен показать такими словами. Вот и получается, что глупости какие-то говорит.

Макеева: Все ли воспринимают это как глупости? Какое вообще сейчас в Америке общественное мнение?

Йоффе: Я не смотрела последние цифры соцопроса «Как американца видят Россию». По моим ощущениям, есть какая-то часть общества, которая на самом деле так думала, думает и будет думать. Это, наверное, люди постарше, которые помнят холодную войну, которые принадлежат Республиканской партии. А в основном, особенно за последние 10 лет, как мне кажется, Россия на 10-20 месте в приоритетах американцев. Наверное, сейчас они считают самыми опасными странами Иран, Пакистан, Северную Корею. А Россия - это какая-то смешная страна, где живут пьяницы, ходят белые медведи, все бабушки ходят в платочках и там осталось несколько ядерных бомб. А, и вождь Путин, который постоянно ходит без рубашки.

Казнин: То есть, такие представления еще есть?

Йоффе: Конечно, да.

Казнин: Несмотря на сотни тысяч русскоязычных, которые живут в США?

Макеева: Может, они только укрепили эти представления? Бабушки в платочках есть везде.

Казнин: Все же, что бы ни говорили руководители государства, политики, невозможно сейчас представить - хотя, может, я идеализирую - некий разрыв отношений?

Йоффе: В каком смысле?

Казнин: Разрыв отношений между Россией и США.

Йоффе: Мне кажется, разрыв в том, что, вот, кто для кого главный приоритет. Мне кажется, что для России Америка остается на 1-2 месте, в смысле внешней политики и, там, с кем надо садиться, разговаривать, мириться и так далее. Для Америки политика стала такой: непонятно, что делать с Россией. С одной стороны, она уже не такая важная, какой была 20 или 30 лет назад, с другой - изолировать ее невыгодно, потому что когда Россию обижают, оскорбляют, изолируют - она начинает злиться, «рычать» и портить, скажем, переговоры с Ираном.

Казнин: Американцев волнует антиамериканская риторика, которая звучит в России? До них это вообще «докатывается»?

Йоффе: Докатывается, конечно. Но волнует больше всего как раз тех людей, до которых это не должно докатываться. Потому что, когда здесь это говорилось для «внутреннего потребления», это докатывалось до Белого дома, до Госдепа. Сначала я слышала от многих дипломатов здесь и там, что это предвыборная риторика, которая сейчас пойдет на спад. Но в какой-то момент, особенно когда начали прессовать нового американского посла в России, в Америке начали очень сильно обижаться и было какое-то недопонимание, потому что в последние 3 года между ними выстраивались совершенно иные отношения, а тут вдруг - жесткая риторика со стороны России. После этого, американца начали серьезно пересматривать вектор развития отношений с Россией.

Казнин: Кажется, что слово «обида» не очень подходит для отношений совершенно циничных людей - я имею в виду дипломатов и политиков, которые за закрытыми дверями решают совершенно другие вопросы, а на публику «выносят» какие-то малопонятные и состоящие из общих фраз вещи.

Йоффе: Во-первых, надо понять, что американцы - я знаю, что это звучит смешно - не настолько циничны, как мы думаем. Даже среди дипломатов в Вашингтоне очень много идеализма. Иногда тупого и наивного, но это есть. Во-вторых, это выглядит менее выгодно для Обамы, когда он говорит: «Дайте мне еще места для маневров, сейчас пройдут выборы и мы опять начнем заниматься делами». После того, как Америка в свой адрес слышала несколько месяцев такой пропаганды, это выглядит так, что на самом деле он слабый, все примет в свой адрес и это не принесет ущерба его статусу и репутации как мирового лидера.

Макеева: Я вот сижу и думаю, что обиднее: быть на 20-м месте или врагом №1? Юлия Йоффе, большое спасибо.

Йоффе: Спасибо вам.