Чичваркин: Я сразу согласился выступить на Селигере-2012

Бизнесмен не приехал по такому случаю в Россию лично, общаться с прокремлевской молодёжью он будет по телемосту.

В эфире ДОЖДЯ он поведал, о чем и зачем собирался поговорить с участниками «Селигера».

Казнин: Евгений, о чем собираетесь говорить с участниками «Селигера»?

Чичваркин: Я собираюсь говорить о правах и свободах. О том, что без них невозможно ни жить, ни развиваться и страны нормальной быть не может, если право человека на самого себя как такового, как и на результаты своего труда, не соблюдено.

Макеева: Скажите, а как вам поступило это предложение выступить в рамках «Селигера»? От кого и как это обсуждалось?

Чичваркин: От господина Терновского.

Казнин: А вы сразу приняли решение принять это приглашение? Все-таки у «Селигера» репутация противоречивая, скажем так.

Макеева: Известно какая, скажем так.

Чичваркин: Дело в том, что там будут находиться молодые люди, которые будут жить в стране после того, как Путин умрет от старости. И мне не все равно, какие они будут. Так как эти люди выбрали для себя, судя по всему, карьеру во власти, мне хочется также, чтобы они услышали иное мнение, то есть мое.

Я согласен на любую площадку, которая у меня есть. Мне иногда звонит очень желтая пресса, я морщусь, но все равно своими мыслями с ними делюсь. А здесь, это люди, которые просто хотят во власть. Просто сейчас власть такая, поэтому такой трамплин в этой власти. А когда власть будет другая - а другая она будет обязательно! - то будет тоже какой-то трамплин. И я не удивлюсь, если те же самые люди, которые сейчас на «Селигере», они будут совершенно в другой конфигурации власти активными.

Понимаете, старосты в классе и председатели совета отряда… Вот я был председатель совета отряда. А потом был коммерсантом. Если человек хочет себя как-то проявить, то он себя проявит, будь то социализм, коммунизм, диктатура и все, что угодно. Поэтому я вижу перед собой молодых русских людей, и мне хочется с ними пообщаться, которым, кстати, не все равно.

Если бы меня пригласили выступать перед фашистами, я бы выступил перед фашистами, перед нацистами, садистами, гомосексуалистами, и перед баптисткой церковью, и перед православной церковью. Я перед всеми, кто готов меня слушать, я готов поделиться своими мыслями.