Был Мухаммедом, стал Иосифом. Беженец из Ирака сбежал в Россию, но его выгоняют обратно на казнь

Как говорит сам Мухаммед, дома ему грозит казнь. Между тем, покинуть Россию ему нужно в течение пяти дней. Сам он находится в Саратове, а у нас в студии Елена Бутрина, заместитель председателя комитета помощи беженцам «Гражданское содействие».

Монгайт: Как вы считаете, действительно ли героя этой истории ждет смерть на родине? Не преувеличен ли драматизм ситуации?

Буртина: Это очень возможно, поскольку по шариату переход из ислама в другую религию карается смертью.

Монгайт: Почему именно такой ответ он получил в миграционной службе?

Буртина: Возможно, это объясняется тем, что у нас вообще практически не предоставляется статус беженца, и хотя в данном случае у человека есть все законные основания для получения этого статуса, если судить по решениям, которые он получал от Миграционной службы, вопрос о том, опасно ли ему возвращаться в его страну – а это ключевой вопрос в такого рода делах – вообще не рассматривался.

Зыгарь: Вы говорите, что статус беженца почти не предоставляется. А как же с теми сообщениями, которые регулярно появляются, о том, что какое-то количество беженцев из Сирии прибывает, из других стран?

Буртина: Беженцы фактические у нас есть, они прибывают. Нельзя сказать, что в большом количестве, сирийских беженцев у нас по сравнению с Турцией или Ливаном совсем немного, но они есть. Что касается беженцев из Сирии, в конце концов Федеральная миграционная служба услышала призыв ООН не выдворять выходцев из Сирии, и временное убежище им предоставляется.

Монгайт: Что дает статус беженца? Почему добиваются именно его?

Буртина: Статус беженца дается людям, преследуемым в своей стране по одному из признаков, которые упомянуты в законе о беженцах и в конвенции о беженцах. Это преследование за религиозные, политические взгляды, за этническую принадлежность, расовую принадлежность или за принадлежность к преследуемой социальной группе. Наш «Мохаммед» (имя изменено в целях безопасности) - классический беженец. Он может погибнуть из-за преследования на почве религиозных убеждений. Кроме того, он имеет не совсем обычные политические убеждения. Он был избит. Он с юга Ирака из достаточно влиятельной шиитской семьи, которая была оппозиционна Саддаму и участвовала в восстании против Саддама в начале 90-х годов, преследовалась из-за этого, и наш герой тоже был вынужден покинуть Ирак. Вернувшись после того, как изгнали Саддама, он рассчитывал, что в стране совсем другая жизнь. Но он увидел, что на смену диктатуре Саддама пришла диктатура в каждом регионе какой-то радикальной исламистской группировки, и он имел неосторожность, когда убили Бен Ладена, сказать своим знакомым о том, что он считает, что такая участь должна постигнуть лидера одной из таких группировок, которые тоже исповедуют крайне радикальные экстремистские взгляды. За это его избили, не убили только потому, что он принадлежит к этой влиятельной шиитской семье. Так что не только религиозные, но и его политические взгляды являются причиной его преследования.

Зыгарь: То есть он поссорился с местными авторитетами или полевыми командирами.

Буртина: Да, причем это люди, которые убивают несогласных. Опасность очень серьезная для него, он классически подходит под определение «беженец». Ему отказали, я думаю, потому, что отказывают всем сейчас. У нас на всю страну 800 с небольшим человек имеют статус беженца.

Монгайт: В какой ситуации все-таки можно его получить?

Буртина: Нам трудно это понять, мы не знаем, какой способ отбора. У нас есть предположение, которое без доказательств невозможно озвучить.

Монгайт: Что ему теперь делать? Переехать в другую страну и просить статус там?

Буртина: Чтобы переехать в другую страну, надо, чтобы эта страна согласилась его принять. Его должны выдворить в течение пяти дней. Мы пытаемся спорить с этим, наше обращение к общественности тоже было вызвано желанием привлечь ее для защиты этого человека, но мы пытаемся это обжаловать в суд. Если необходимо, будем обращаться в Европейский суд.