Автор закона о митингах: штраф для митингующих снизят до тысячи рублей

Там даже обрадовались: значит, во всех остальных спорных пунктах, закон написан правильно. Напомним, вступил в силу он 9 июня. И по нему максимальный штраф для участников митингов повысился до 300 тысяч рублей, для должностных лиц – 600, а юр. лица – могли потерять до миллиона.

Главной претензией Лимонова было даже не это. По закону, люди, которые дважды нарушили правила проведения митингов, больше не смогут быть организаторами мероприятий.

Мы обсудили эту тему с зампредседателя комитета по Конституционному законодательству Дмитрием Вяткиным.

Казнин: Судя по комментариям в прессе, вы довольны решением Конституционного суда?

Вяткин: Я не считаю, что можно о сегодняшнем вердикте Конституционного суда то, что было сказано в заголовках о том, что нельзя привлекать к обязательным работам. Как раз можно.

Кремер: Можно я процитирую? «Наказание в виде обязательных работ в качестве административного наказания за одно лишь формальное нарушение законодательства о публичных мероприятиях может быть расценено как средство подавления инакомыслия».

Вяткин: «При этом применение обязательных работ в той мере, которая касается ответственности за нарушение законодательства, приведшее к причинению ущерба здоровью, жизни, а также имуществу признано конституционным».

Казнин: Да, но было-то не так.

Вяткин: Что касается доволен или не доволен, любое решение суда надо воспринимать как данность.

Кремер: У вас же есть личное отношение?

Вяткин: О своем личном отношении я не вправе заявлять, потому что я полномочный представитель Государственной Думы в Конституционном суде.

Кремер: Как быть с тем, что по сути Конституционный суд обвинил Думу в подавлении инакомыслия?

Вяткин: Я удовлетворен решением Конституционного суда только потому, что была проделана колоссальная работа судье и расставлены многие точки над и. С оглашением нынешнего постановления Конституционного суда вопрос по митингам можно считать закрытым, потому что суд четко обозначил, в каких рамках должно осуществляться применение данного закона, из чего должен исходит правоприменитель, назначая ту или иную санкцию, что можно делать,  а что нельзя. О том, что было признано конституционным: «запрет быть организатором митинга тем лицам, которые привлекались к административной или уголовной ответственности; возможность агитации по месту и времени мероприятия только после согласования места и времени мероприятия; обязанность организаторов принять меры по ограничению количества участников, если это создает угрозу здоровью, жизни, может повлечь беспорядки; подтверждена конституционность требований к участникам одиночных пикетов, а также возможность признания ряда схожих одиночных пикетов незаконной акцией. Верхняя планка штрафов для граждан и должностных лиц в 300 тысяч рублей и 600 тысяч рублей признана конституционной и останется неизменной. Также признана конституционной возможность применения обязательных работ в той мере, которая касается ответственности за нарушения, приведшие к причинению ущерба жизни и здоровью. Признано конституционным увеличение срока давности привлечения к административной ответственности до 1 года, возможность привлечение организаторов к административной ответственности в случае причинения ущерба и при наличии вины».

Кремер: При этом суд постановил, что организаторы акции не могут отвечать за действия участников мероприятия, что предусмотрено нынешним законом.

Вяткин: Здесь нет какого-то великого откровения. В любом случае административная ответственность наступает только при наличии вины в виде умысла или неосторожности. Это сегодня суд подтвердил. Если отдельные формулировки закона нечетко выражали этот принцип применения, их надо поправить.

Казнин: Все было очень четко. Были огромные деньги, эту планку снизили, было привлечение к работам за формальное участие, это убрали и еще обвинили вас в подавлении инакомыслия. Вы хоть с этим согласны?

Вяткин: Конституционный суд никого ни в чем не обвинил. Если уважительно относиться к постановлению Конституционного суда, мы увидим, что неправильная трактовка закона может быть истолкована именно как подавление инакомыслия. Вы сказали, что Госдума была обвинена. Конституционный суд никого не обвиняет. Надо уважительно относиться к высшим судебным органам.

Казнин: Вы к формулировке придрались, но факт остается, что было сказано, что может быть расценено как средство подавления инакомыслия.

Вяткин: Теперь смотрим, что не соответствует Конституции: «наступление гражданско-правовой ответственности организаторов при отсутствии вины». В том случае, когда организатор сам виновен в причинении ущерба, он будет нести ответственность.

Казнин: А если были провокаторы, которые устроили беспорядок?

Вяткин: Вина устанавливается судом.

Казнин: В первой редакции он автоматически становился виновным.

Вяткин: Нет, только при наличии вины. Теперь необходимо формулировку подправить, чтобы она исключала двоякое толкование этой нормы. Дальше: «необходимо уточнить полномочия субъектов Российской Федерации, которые обязаны установить места, где разрешается без уведомления согласования проведение публичного мероприятия».

Кремер: И такие места должны быть в каждом субъекте федерации.

Вяткин: Причем нынешняя формулировка по мнению суда – совершенно объективное мнение. Действительно, не позволяет установить, сколько таких мест должно быть в субъекте Российской Федерации, в каждом ли муниципалитете. Конституционный суд высказался, что как минимум в каждом муниципальном районе и городском округе должна быть одна такая площадка.

Казнин: Прокомментируйте снижение минимального размера штрафа.

Вяткин: Провозглашая конституционность верхних пределов штрафа, суд сделал оговорку о том, что максимальное наказание должно применяться только в исключительных случаях, если нарушение порядка организации проведения массовых мероприятий привело к серьезным негативным последствиям, а именно причинение вреда жизни, здоровью, имуществу, если нет признаков уголовнонаказуемого деяния. Нижняя планка была установлена на уровне 10 тысяч рублей для граждан и 50 тысяч рублей для должностных лиц, и Конституционный суд признал, что необходимо именно нижнюю планку снизить, потому что если нарушения были незначительны, то у суду должно быть больше возможности назначит наказание в виде штрафа не настолько серьезного, чтобы это было невозможно с точки зрения финансов.

Кремер: А до скольки надо снизить нижнюю планку?

Вяткин: Пока мы это не обсуждали, суд тоже не сказал, на сколько надо снизить. Вполне возможно, мы вернемся к нижней планке, которая была до этого.

Казнин: Это сколько?

Вяткин: 1000 рублей. Но возможно, что она тоже будет дифференцирована. В статье несколько частей, и в каждой части, в зависимости от тяжести административного правонарушения, разная вилка. Максимально – в самой последней части, где очень серьезные последствия. Нам необходимо будет внести изменения в регламент Государственной Думы, который расписывает порядок ускоренного прохождения законопроектов.

Кремер: Когда мы начинали говорить, вы сказали, что с митингами покончено. У вас есть ощущение пожарного, справившегося с пламенем?

Вяткин: Есть удовлетворение от того, что Конституционный суд расставил все точки над и. Сейчас понятно, где необходимо поправить закон, каким образом должны применяться нормы закона и где наступает ответственность, где не наступает, на что гражданам следует обратить внимание, какие права у них есть. Самое главное, что суд высказал в своем постановлении, любое право, в том числе право собираться мирно и без оружия, установленное 31 статьей Конституции, может быть ограничено в соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции. Эта практика соответствует практике Европейского суда по правам человека.