Артем Лоскутов: «Одни кресты ставят, другие пилят»

Лоскутов: Это демонстрация зеркала – то, чем художники занимаются. Выглядело это так, что иск инициирован юристами, мне это не нравится. Сначала они обещали подать тысячу исков, потом 12 по числу апостолов. Они переоценили, кажется, свои силы и сначала нашли одну женщину, а потом подключили активистов, которые организуют пикеты против выставки Пикассо. Комментировали свои действия, сравнивая подавших иски людей с апостолами. Мне кажется, это чересчур. Если они православные и апеллируют к ценностям православным, они сами перегибают палку. Я в своем иске заявил РПЦ, чтобы она дала мнение, справедливо ли людям апеллировать и прикрываться именем РПЦ в таких исках. Иск симметричный. Если люди ссылаются на моральные страдания, то в ответ я могу сказать, что мне это причинило нравственные страдания, когда я узнаю, что у меня в городе то одно безумство, то другое.

Кремер: Вам кажется, что люди хотят известности?

Лоскутов: В 2009 году они подали загсы против Новосибирских ЗАГСов с требованием запретить играть марш Мендельсона, потому что не установлен исполнитель. И ЗАГСы должны платить деньги в местный филиал РАО, а потом юристы будут искать исполнителей. Найдут –передадут им деньги.

Кремер: Художественные акции – это тоже попытка прославиться, в том числе акция Pussy Riot, разве нет?

Лоскутов: Если мы говорим о Pussy Riot, то здесь это не на первом, и даже не на втором месте. Если человек делает что-либо, можно усмотреть желание прославиться. Вы называете себя по имени, желаете прославиться, выходите на улицу – желаете прославиться, потому что создаете ореол таинственности и загадочности.

Кремер: Сейчас в поддержку Pussy Riot устраиваются разные акции: вчера спилили несколько крестов.

Лоскутов: А кто вам сказал, что они в поддержку Pussy Riot?

Кремер: Аналогичную акцию сделали движение Femen, они утверждали, что в поддержку Pussy Riot. Вопрос не в этом, а как вы оцениваете такие действия?

Лоскутов: Спилили и спилили. Мои друзья в twitter подсказывают, что их каждый день пилят на кладбище, чтобы сдать в металлолом. Чего все так расшевелились? Сегодня я смотрел видео с Краснодарского края, где поставили крест на дорогу, а священник сказал, что надо его спилить. Так были противостояния. Это очередные безумства нашего общества: одни крести пилят, другие ставят. Кому как нравится тратить свою жизнь.

Кремер: Должны быть такие люди привлечены к ответственности?

Лоскутов: Не знаю, пусть попросят поставить обратно. Или вообще разберутся, должен ли он там стоять. Мне кажется, не должен. Зачем нам столько крестов?

Кремер: Есть версия, что это провокация со стороны властей.

Лоскутов: Может быть, пока никто не взял на себя ответственности, мы не можем об этом судить. Когда мы видим, что Femen берет на себя ответственность, мы можем предполагать, что они здесь не до конца искренни. Если проследить последовательность их акций с позиций консервативных даже в чем-то, сейчас они выступают в поддержку, якобы, Pussy Riot. Есть поводы сомневаться, подозревать, что они просто за модной темой следуют. Это не первая их акция, мы знаем, как они действуют, можно предположить, что это такая их работа.

Кремер: Недавно Новосибирский суд отказался вернуть вам одну из ваших работ – икону, нарисованную в поддержку Pussy Riot.

Лоскутов: Я ее нарисовал для восстановления исторической справедливости. В суде я говорил, что она и вовсе появилась нерукотворным образом. Но раз суд присудил, что ее поместил я, мне выдали за это штраф, то почему бы не выдать мне эту икону.

Кремер: А зачем она вам?

Лоскутов: Плакатов было три, два изъяла полиция, а третий кто-то продал с ebay за 5 тыс.руб. Мне показалось, что если бы я поставил бы эту икону и деньги передал девушкам, посаженным в тюрьму, это как-то бы их поддержало. Мы выпускаем такие футболки.

Кремер: Она стоит 800 рублей.

Лоскутов: Мы прибыль передаем девушкам. 20 тыс. руб. передали с первого тиража, сейчас сможем столько же передать – мужу Толоконниковой.

Кремер: Как вы относитесь к регистрации товарного знака Pussy Riot, на котором вполне можно зарабатывать деньги? Сегодня я видела страницу в Интернете, на котором предлагается выступление группы Pussy Riot почти за миллион рублей.

Лоскутов: Мне кажется эта информация – промо сайта. Мне известно, когда на сайте вакансий, например, размещается вакансия сексуальную помощницу. Все бегут смотреть объявление, а это оказывается вирусным маркетингом. Думаю, здесь то же самое. Как могут выступать девушки, сидя в тюрьме? С регистрацией товарного знака пусть отвечают адвокаты и девушки. Я отношусь к этому не очень хорошо: если они анархистки и выступают против государства, то регистрировать товарный знак – это не круто. Я себя в таком представить не могу. Мне не нравится, потому что это не было придумано под коммерческие цели, чтобы какая-нибудь партия, типа ЛДПР проводила манстрацию.

Кремер: Но если в Москве будут проводить манстрацию, и в этом не будет участвовать никакая партия?

Лоскутов: Я только за. Она проходит в большинстве городов так, как надо. Попытка проведения ее партиями нежизнеспособна, и сама собой сойдет на нет. Я понимаю, что у девушек ситуация намного медийнее, и позиция адвокатов о том, что регистрация была сделана, чтобы препятствовать какому-то вреду – когда кто-то одевает маски и бьет, например, таджиков, прикрываясь именем Pussy Riot.

Кремер: Регистрация мешает это сделать?

Лоскутов: Можно представить ситуацию, когда там еще и какой-то коммерческий интерес. Почему бы нет? У нас покупается и продается все.

Кремер: Сейчас недавно в Красноярске группа «Мигрень», по-моему, повесила на улицах таблички с именем девушек из Pussy Riot. Хотел спросить, знаете ли вы что-нибудь о каком-то координационном центре, который устраивает такие акции в разных городах?

Лоскутов: Мне кажется, что тут уже такой масштаб поддержки, что координационного центра быть не может. Думаю, их может быть несколько. Многие действуют автономно, понимая необходимость каких-то действий в поддержку – высказаться или что-то еще. Тайного закулисья, которое руководит всем этим делом, нет. Я знаю девушек, знаю, как это происходило, никакого заговора за этим не стоит.

Кремер: Манстрации, которые вы придумали, проходят и в других городах. Вы  в какой мере принимаете участие в организации этих манстраций?

Лоскутов: Практически ни в какой. Меньшая часть манстраций коммуницирует со мной. Кто-то спрашивает базовые вещи: как подать уведомление, что написать или ответить в случае отказа. С Симферополем более плотно общаемся, там уже проходила. В некоторых появляются пиарщики. Я у себя в закладках «В контакте» обнаружил группу ювелирную. Не мог понять, откуда она у меня взялась. Потом понял, что раньше это была манстрация Иркутска, потом они ее продали МТС, а после каким-то ювелирам.

Кремер: То есть, это способ собрать аудиторию?

Лоскутов: Конечно. Там было понятно по тексту релиза. Если человек обладает навыками по отделению плохого от хорошего, то ему понятно, настоящая эта манстрация или нет.

Кремер: Вам не приходило в голову, что надо зарегистрировать товарный знак и следить, чтобы такого не происходило?

Лоскутов: Я как раз об этом пытался сказать. Регистрация знака, борьба за копирайты – это не про меня. Я хотел бы жить в другом обществе, в котором таких проблем не возникает.