Ариэль Коэн: рейтинги республиканцев, конечно, упали, но следующие выборы еще далеко

Но в битве, кроме бюджетников, есть и ещё одна проигравшая сторона – это республиканцы. Именно их, а не Обаму, народ Америки, согласно соцопросам, склонен винить в шатдауне. Среди представителей этой партии уже намечается раскол. Обсудим эту тему с нашими гостями – Владимиром Народицким, главой инвестиционной компании Вега Кэпитал Групп и Ариэлем Коэном, политологом, научным сотрудником консервативного исследовательского фонда Heritage.

Макеева: Ариэль, скажите, пожалуйста, республиканцы, по итогам последних суток, проиграли? Радио «Свобода» говорит о том, что рейтинг упал небывалым образом до 25%, мол, такое в истории первый раз. И в итоге чуть ли не раскол в партии. А все ради чего? Все равно пришлось идти на компромисс с демократами.

Коэн: Во-первых, выборы только через год с плюсом, так что сегодняшнее падение популярности республиканской партии, я думаю, не играет такого электорального значения. Но, действительно, в прошлый раз, когда закрывали правительство в 1994 году, республиканцы тогда здорово потеряли. И если я не ошибаюсь, либо в тот же год, либо через два года потеряли большинство в Конгрессе. Но при этом республиканцы имеют очень хорошую базу, чтобы серьезно обвинить президента Обаму и Демократическую партию, которая контролирует сенат в провале макроэкономическом, очень серьезном, а именно в том, что внешний долг США сегодня составляет 120% от ВВП, то есть цифры, сравнимые с долгом Испании. При Обаме дефициты бюджета тоже очень высокие – порядка 10% от ВВП, то есть при бюджете в 3 трлн. долларов до 1 трлн. был дефицит. Это небывалый случай в истории США, небывалый случай в мирное время, и все разговоры о том, что таким образом Обама печатал деньги и вытаскивал экономику из дыры так называемой великой рецессии, то есть то, что произошло в 2008 году до 2009 года, когда пришлось правительству очень серьезно выкупать и субсидировать и автопром, и банки – это не служит оправданием больше тому, что происходит в макроэкономическом плане. И второй момент – тут я остановлюсь – это то, что когда ты живешь в доме за 5 млн. долларов и у тебя твоя месячная ипотечная выплата превышает твою заработную плату, ты не можешь пойти и купить еще Aston Martin в придачу. А это то, что пытается сделать Барак Обама, продавливая свою программу реформы системы здравоохранения, чтобы всех осчастливить, и чтобы все за него проголосовали и за его партию в 2014-2016 годах.

Казнин: Владимир, вы республиканец, на вас какое впечатление произвела вся эта история? Может, вы решили переметнуться к демократам?  Или в «Чайную», наоборот?

Народицкий: Я не переметнусь никуда, скорее, я стану, что называется independent, потому что это было похоже либо на цирк, либо на зоопарк, я не уверен, какое правильное определение этого. И здесь нет виноватых, и просто удивительно, как большая группа достаточно умных людей не может вести цивилизованный разговор друг с другом.

Коэн: Давайте не будем забывать, что «Чайная партия» и является, собственно, неотъемлемой частью Республиканской партии. Она не является отдельной партией, не будем об этом забывать.

Макеева: Это все-таки самостоятельное уже течение, хотя, конечно, от республиканцев все это и началось. Вопрос, кстати, о том, появилась ли такая мощная сила? Может быть, Ариэль Коэн оценит эту силу, потому что то, что радио «Свобода» дает 25% (рейтинг республиканцев), демократам – 40%, остальные – кто? Те, кто в результате всей этой истории несколько индифферентно настроены, или которые придерживаются еще других взглядов? И это третья такая мощная, наравне с республиканцами и демократами, сила США?

Коэн: По моему опыту общения, мне кажется, что складывается, выкристаллизовывается некая группа людей, которые являются фискальными, финансовыми консерваторами, наверное, как и наш собеседник, если он занимается инвестициями и экономикой, но при этом являются социальными либералами. Их абсолютно не волнует, кто с кем спит, кто что курит. Это достаточно в этом смысле спокойные ребята, но они понимают, что нельзя, имея долг в 100 тыс. долларов, идти еще набирать долг еще в 100 тыс. долларов. Такого не бывает. Потому что раньше или позже придется эти долги отдавать. И Америка не может себе позволить стать Грецией или Испанией, просто потому что на Америке лежит очень большое бремя, как внутренних, так и внешних обязанностей. В том числе и военных, от которых Обама, может, и хочет отказываться, и мы находимся сейчас в процессе отказа США от бремени мирового полицейского, при этом говорят: «Вы разбирайтесь на вашей поляне. У вас будут проблемы с Афганистаном, мы сейчас оттуда уйдем, а вы там, русские и китайцы, наводите порядок, если хотите». Китайцы говорят: «Мы не хотим». Показывают на Россию. А Россия будет чесать сейчас голову и говорить: «А че нам делать?» В таком ключе, потому что денег нет. Деньги тратятся на здравоохранение, на поддержку безработных и всяких…

Казнин: Все так обрадовались, но это ведь краткосрочные меры, рассчитанные на то, что через три месяца американские законодатели должны будут найти какой-то выход и сумеют договориться о долгосрочном финансировании бюджета. Скажите, в целом американцы на уровне каждодневных разговоров обеспокоены этим? И главные дебаты еще впереди, получается?

Народицкий: Во-первых, несколько комментариев. Я абсолютно согласен с характеристикой Ариэля, что проблема существует, и проблемы фискальные. А проблем либеральных не существует в Америке, здесь абсолютно верно он сказал. Проблемы существуют очень глубокие, к сожалению, совершенно непонятны пути их решения – и в этом главная проблема. Здесь виноваты не республиканцы или демократы, а виноваты… Здесь нет виноватых, есть просто очень сложная проблема и пути ее решения совершенно неочевидны. И то, что предлагает Обама, – это далеко не все так плохо, потому что проблема с медициной в Америке совершенно катастрофическая. И она только увеличивается. Obama care не является панацеей, безусловно, но это хоть какое-то решение №1. №2 – страна-то цивилизованная, закон принят, верховный суд его поддержал. Будет плохо или хорошо? Не совсем понятно. А американцев волнует на самом деле совсем другое – полная неспособность правительства принимать какие-то разумные решения. И как обычно бывает, первый раз – это трагедия, когда были первый раз переговоры, два года назад. Сейчас это просто фарс, к которому никто серьезно не относился, и наши инвестиционные стратегии были основаны на том, что они проголосуют за час до истечения срока, что ровно и произошло. Но по существу, проблемы структурные абсолютно страшные, потому что мы просто регулярно, мы как страна, тратим денег намного больше, чем получаем. Выхода только два: меньше тратить или больше собирать. Решение простое: надо договориться больше собирать и меньше тратить. А вот как договориться, не понимает никто. И в этом ужас ситуации.