Андрей Нечаев о возможном экономическом кризисе: Мы можем только молиться

16/05/2012 - 15:32 (по МСК)
Андрей Нечаев, президент Российской финансовой корпорации, рассказал, как скажутся экономические проблемы Еврозоны на нашей стране.

Белоголовцев: Сегодня огромное количество экономических новостей, которые мы просто не можем не обсудить. Разумеется, предлагаю начать с выступления главы Центробанка, который сейчас в Думе успокаивает депутатов и нас всех.

Нечаев: Они волнуются, да.

Белоголовцев: Ну, вроде как рынки располагают к волнению. И хотел вас попросить прокомментировать, пожалуй, его главное заявление о том, что кризис в ЕС, скорее всего, неизбежен, но, тем не менее, банки и Центробанк готовы к кризису лучше, чем в 2008-м году. На чем, с вашей точки зрения, может основываться такой оптимизм? Наверное, по-другому это нельзя назвать…

Нечаев: Действительно, оптимизм. Но в данном случае Сергей Михайлович говорит все-таки не о кризисе вообще, а о сфере своей ответственности, к которой относится устойчивость банковской системы, сравнительная устойчивость национальной валюты и так называемая монетарная инфляция, инфляция, которая связана с денежной политикой, например, с повышением тарифов на газ или электроэнергию. Здесь, действительно, ситуация обстоит сравнительно благополучно. У нас довольно большие и сильно подросшие после прошлого кризиса золотовалютные резервы. ЦБ, действительно, потренировался в 2008-м году и в 2009-м году, и он теперь знает как вливать деньги в экономику, в том числе и в банковскую систему. Поэтому…

Белоголовцев: Они есть вообще? Мне же кажется, главный вопрос - отсутствие денег, которые можно так смело вливать в 2008-м году.

Нечаев: Вот тут как раз можно быть совершенно спокойным. Мы хоть доллары и не печатаем, в отличие от Федеральной резервной системы, но, тем не менее, Центральный банк может пересылать любое количество рублей с соответствующими инфляционными рисками, это надо понимать, и рисками для курса рубля по отношению к основным валютам. В принципе, ЦБ печатает денег столько, сколько он считает необходимым, если мы говорим о рублях. А с валютой, я сказал, что сейчас резервы превышают 400 миллиардов долларов - вполне приличная сумма с учетом того, что прошлый кризис нам обошелся где-то примерно в 200, максимум в 250 миллиардов долларов. Проблема в другом, что никто, и полагаю, что Сергей Михайлович тоже, не знает меры глубины того кризиса, который произойдет в Европе. То есть, все эксперты и большинство политиков единодушны в том, что, конечно, Европу ждут серьезные потрясения.

Белоголовцев: Собственно, Сергей Игнатьев об этом же сказал. Он говорит: «Я полгода назад думал, что все-таки договорятся, и не очень представлял того, что же может произойти из того, что происходит сейчас».

Нечаев: Я в этом смысле с ним солидарен. Я тоже был настроен более оптимистично, чем сейчас. Вопрос в том, удастся ли все-таки решить эту греческую проблему, которая сама по себе, не в обиду грекам будет сказано, в общем, яйца выделанного не стоит. Греческая экономика - это 2-3% европейской экономики, в принципе. Европа может Грецию купить, что называется, объединенная Европа, имея в виду, дать ей достаточное количество денег или просто списать долги. Но проблема-то в другом, что есть все-таки некоторые там принципы финансовой политики, которые Еврозона не хочет переступать, и самое страшное, чего боятся европейские эксперты и политики, чего должны бояться мы теперь, - это эффект домино. Что если все-таки в Греции, вот сейчас у них абсолютная политическая неопределенность, пришли к власти партии, которые против той политики, которая была обусловлена соглашением с Евросоюзом, то есть политика жесткой экономии и сейчас будут повторные выборы. Если опять будет некий политический коллапс и греки, в конце концов, хлопнут дверью, скажут, нет, ничего мы никому платить не будем и экономить мы не будем, и вообще, мы хотим жить, как жили, что, конечно, на самом деле невозможно, то Европе ничего не останется, как Грецию исключить. А вот дальше может произойти эффект домино, потому что у Испании огромные проблемы, а это уже не Греция. И Португалия, рядом и на горизонте маячит Италия. А вот если начнутся проблемы в Италии - это крах. Вот тут уже никакая германская экономика даже при помощи французской Италию и даже Испанию не спасет. Это крах банковской системы, потому что французские и немецкие банки держат облигации вот этих вот стран. Это крах еврозоны безусловный и, конечно, жесткая просадка европейской экономики. А если к этому добавить еще то, что многие эксперты ожидают, то ли жесткой, то ли мягкой посадки китайской экономики, плюс в Америке точно ничего не произойдет до президентских выборов. Они тоже живут по нашим правилам - до выборов все должно быть сравнительно прилично, - но после выборов-то тоже надо будет там платить по долгам в Америке, тоже накоплен огромный государственный долг и дефицит бюджета под 8% ВВП, который даже для американской экономики, по мнению всех, велик. То есть тоже нужно будет затягивать пояса. А что это, в конце концов, все означает для нас?

Белоголовцев: Это апокалипсис. То есть сценарий, который вы описали, - это не просто катастрофа, а вот прям катастрофа-катастрофа-катастрофа.

Нечаев: Нет, вы знаете, как это там про бычка: если бычок падает в реку - это трагедия. Нет, апокалипсис не произойдет, конечно. Я думаю, что какие-то решения будут найдены. Но, что это означает для нас? Мы же очень зависимы от мировой экономики. Во-первых, оттуда идут все, собственно, наши экспортные доходы, которые обеспечивали сравнительный бюджетное благополучие последних лет и, собственно, позволяли, к сожалению, правительству ни черта не делать. Я эти 12 лет называю просто потерянными годами, когда всерьез не была проведена ни одна, или доведена до конца, по крайней мере, ни одна реформа, которые абсолютно перезрели, не то, что назрели, а перезрели, потому что длился этот «золотой дождь». А сейчас он может кончиться, а обязательств уже набрали.

Белоголовцев: О социальных обязательствах, в первую очередь?..

Нечаев: Не только. А военные? 23 триллиона. Это знаете, приличные деньги. Просто для тех, кто, может быть, не очень понимает, но следит за макроэкономическими пропорциями, чтобы люди представляли себе масштаб цифр и масштаб опасностей. Еще сравнительно недавно, где-то 6 лет назад, у нас бюджет был сбалансирован при 30-33 долларов за баррель цены нефти. Сейчас он балансируется при 115, а нефть уже в последние дни стоит меньше.

Белоголовцев: То есть, я правильно понимаю, если свести это к некоторым практическим выводам, при учете того, что понятно, что сейчас там руководство страны вряд ли будет отказываться от каких-то своих масштабных обещанных программ, по большому счету, мы должны смотреть и просто очень внутри желать «ребят, давайте вы в Европе, пожалуйста, договоритесь между собой»?

Нечаев: Нет, конечно. Конечно, надо уговаривать греков быть сговорчивыми, интеллигентными, выполнять обещания, но тут мы не очень имеем право голоса. Может быть, конечно, Господь рассудит в очередной раз в пользу нынешней власти, которой так долго везло, что действительно начинаешь верить, что они родились в рубашке. Но все-таки надо готовить себя и к худшему тоже. А вот чудес не бывает. Значит, либо то, что обещано армии и правоохранительным структурам и так далее придется резать, или, по крайней мере, наращивать пенсии, либо резать другие социальные расходы, а ведь обязательства, напомню, учителям и врачам две средних зарплаты по региону.

Белоголовцев: Это вот совсем из недавнего.

Нечаев: Я, кстати, за. Здравоохранение и образование должны быть приоритетом. Но надо определиться с приоритетами, нельзя иметь десять приоритетов в стране, бюджет которой зависит от цены на нефть. Вот либо вы 23 триллиона на армию, либо, значит, у вас приоритет здравоохранение. Либо приоритет там органы государственной безопасности, которые у нас были самые быстрые, с растущей статьей расходов в бюджете в последнее время, либо вы реализуете мегапроекты, типа Олимпиады, где деньги там разворовываются даже в непривычных для нас масштабах.

Белоголовцев: А там и Чемпионат мира начнется, сразу после Олимпиады…

Нечаев: Сейчас придется определяться. Потому что затягивать пояса в ситуации, когда, в общем, у значительной части, я сейчас не буду говорить у какой там 51% или 13, но у значительной части общества есть ощущение, а у некоторых уверенность в нелегитимности существующей власти. Мне кажется, тут почти консенсус уже, что хорошо бы ее переизбрать. Относительно президента ситуация сложнее. Наверное, он и на честных выборах действительно победил бы, но, тем не менее, ощущение неполной легитимности есть, что лишает власть возможности принимать вот такие жесткие решения.

Белоголовцев: То есть, это риск потери поддержки, которая, в общем, и так стала более шаткой, чем была? По крайней мере, об этом можно говорить с уверенностью.

Нечаев: Да, потому что Света из Иванова, которая совершенно искренне говорила, вы там «Богом посланный»... Вот когда начнут резать пенсии, социальные расходы…

Белоголовцев: Бабушки Светы из Иванова, то там будет по-другому.

Нечаев: Или не дай Бог что-то еще, опять стучу, не дай Бог, чтобы это произошло, а все в Греции и в Европе было хорошо, то с удивительной быстротой Света из Иванова будет говорить, что «вы - вор, вы разорили Россию», и так далее, и так далее. И это, конечно, очень опасная ситуация.

Белоголовцев: Хотел поговорить с вами о менее глобальной вещи, на мой взгляд, но тоже довольно примечательной истории. Газета «Ведомости» пишет о том, что им удалось ознакомиться с документами, проектами постановления Минфина, который собственно, собирается обязать всех работодателей практически, за исключением владельцев мелкого бизнеса, платить зарплату исключительно с помощью безналичного расчета и плюс также параллельно с этим оборудовать практически все торговые точки, опять-таки, за исключением самых маленьких, терминалами по приему пластиковых карт. Такое вот принуждение, причем стремительное, потому что речь идет о 13-14-м годе к модернизации. Насколько, с вашей точки зрения, это реалистично и насколько оправдано для нашей страны?

Нечаев: В принципе, в этом нет ничего дурного. Банки, безусловно, будут готовы такую услугу предоставить и ее наладить. То есть технологически в течение двух лет, тем более, по крайней мере, в части зарплаты, я не вижу препятствий. Вот в части оснащения терминалами, тут у меня есть большие сомнения.

Белоголовцев: Нет, здесь же, собственно…

Нечаев: Я объясню почему. В чем здесь, собственно, собака-то зарыта? Ведь желание Минфина не просто развить банковскую систему или современные технологии денежного оборота – это, естественно, желание иметь дополнительный контроль над налоговой базой. Как с точки зрения зарплаты (там единый социальный налог, подоходный налог и так далее), так и с точки зрения торговли и сферы услуг. Если действительно там все будет идти безналично, то, конечно, шансы на то, что теневая экономика… То есть за налоговой базой будет следить гораздо легче.

Белоголовцев: Ну, понятно, конечно.

Нечаев: Это желание может не вполне совпадать с желанием торговых и других сетей. Поэтому, что касается зарплаты, тут, наверное, будет намного проще. Что касается оборудования всех терминалами - не уверен. Но самое главное, собственно говоря, в другом. Хорошо, обязали. Но ведь и сейчас, собственно говоря, неуплата налога является уголовным преступлением. Поэтому зарплата в конверте, через какие-то вексельные схемы, ну, там много всяких схем, пытливый ум российского работодателя, зажатый налоговой системой, он…

Белоголовцев: Он рождает интересные механизмы.

Нечаев: Как в свое время говорил Александра Починок, возглавляя налоговую службу, там 5 умных людей думают, как повысить собираемость налогов, а 50 тысяч не менее умных людей думают, как этому противостоять. Так вот, тут, к сожалению, ничего не изменится. В этом смысле ничего не изменится, официально ли из кассы работодатель выдал зарплату или перевел ее на карточку. Если все равно он готов это делать официально, то ему все равно. Это некоторые дополнительные хлопоты для его бухгалтерии. Но если он в силу разных причин не готов это делать или не хочет, то этот закон ничего не поменяет. В этом смысле фискальная цель Минфина, боюсь, достигнута не будет. Либо надо вносить изменения не в финансовое законодательство, а в уголовное, приравнивать уклонение от налога на заработную плату к тяжкому уголовному преступлению, в порядке исключения, вернуть смертную казнь. Тогда все будет работать.
Также по теме
    Другие выпуски