Александр Кынев: "Сурков и команда просто опозорились"

Изюмская: Насколько я понимаю, что ваша позиция такова, что Михаил Прохоров сам виноват в том, что произошло с ним?

Кынев: Она все-таки более сложна. Я думаю, что то, что здесь произошло – это, с одной стороны, следствие яда ошибок, которые допустил сам Михаил Прохоров, с другой стороны, я думаю, это отчасти закономерно, поскольку те правила политической жизни, которые существуют в России, конечно, с трудом подпадают под определение «свобода политической конкуренции». Даже те, кто по этим правилам играют, порой оказываются в роли тех, кто пришелся не ко двору.

Изюмская: Насколько я поняла, господин Прохоров сам сформулировал эти правила российской политической жизни в своем лозунге: «С кем сила, с тем и правда». Наверное, отчасти с этим и столкнулся.

Кынев: Совершенно верно. Я думаю, что в случае с Прохоровым претензии по поводу происходящего, с одной стороны, звучат верными, с другой стороны, было бы наивно полагать, что Прохоров не знал об этом всем до того, как пошел в "Правое дело". Я думаю, что здесь, с одной стороны, все правильно, с другой стороны, мы понимаем, что он, наверное, знал, на что шел, с самого начала. И то, что в какой-то момент эти правила игры перестали устраивать обе стороны, значит, так сложилась ситуация, это означает, что и те, кто ставили на Прохорова, неправильно просчитали то, что они делали, ну и сам Прохоров тоже планировал свою тактику не очень удачно. Вообще-то, я думаю то, что произошло – это очень сильный удар по избирательной кампании в целом, по репутации ее организаторов. Хотя много все эти годы писалось неоднократно и в отношении господина Суркова, и в отношении его команды разных обвинений, на мой взгляд, то, что произошло, это просто политическое фиаско, и конечно, это на совести главных кураторов наших выборов. Мы понимаем, что это господин Сурков и его команда. Конечно, на мой взгляд, они просто опозорились, они подставили президента. Я думаю, что в таких условиях, по логике вещей, виноватые должны быть найдены в том, что это было сделано все настолько топорно и грубо, но с другой стороны, мы понимаем, что есть некая бюрократическая солидарность. Наверное, вряд ли стоит ожидать, что в обозримой перспективе кто-то публично будет наказан, но я надеюсь, что со временем все-таки вывод из этого будет сделан, потому что это удар по репутации президента Медведева в первую очередь.

Изюмская: Глеб Павловский в интервью «Дождю» сказал, что это кризис, без сомнения, лично господина Суркова. При этом другой политолог, Игорь Бунин говорит, что вряд ли стоит в ближайшем обозримом будущем ждать отставки Суркова, просто потому что нынешняя политическая элита е привыкла, чтобы ее ставили перед фактом, как это фактически сделал Михаил Прохоров, заявив, что он сделает все и будет идти до последнего для того, чтобы добиться отставки Суркова. Как вы считаете?

Кынев: Бунин прав. С одной стороны, совершенно очевидно, что это глупейший провал Суркова, это в каком-то смысле приговор его стратегии, которую он много лет реализует. С другой стороны, в рамках той вертикали, которая сложилась, есть принцип круговой поруки. Чиновники сколь угодно могут ошибаться, но поскольку они – звенья одной цепи, то это и служит некоей гарантией сохранности той вертикали. Она зиждется на нескольких принципах, один из них заключается в том, что она категорически не поддается внешнему давлению и наоборот, когда на нее начинают давить со стороны, она принимает боевую стойку. И если решения и принимаются, то максимально отложено, с тем, чтобы никто не подумал, что на вертикаль нужно давить, потому что они считают, что тем самым демонстрируют свою слабость.

Изюмская: Вы сказали в самом начале, что эта ситуация – в том числе, результат некоторых ошибок господина Прохорова. Каких конкретно? Это просчет его аналитиков, результаты некоей его эмоциональности, или того, что он недооценил ситуацию, когда входил в партию?

Кынев: Я думаю, что это сложная совокупность ряда причин. Ключевая, на мой взгляд, заключается в том, что Прохоров никогда не был публичным политиком, он был предпринимателем. Он механически перенес т методы и стиль, которым он занимался бизнесом, в публичную политику, где другие законы жанра. Грубо говоря, когда ты работаешь в корпорации, то тебе не нравится уборщица или какой-нибудь сотрудник – ты его уволил и тебе все равно. В публичной политике все, с кем ты общаешься, никуда не исчезают, они остаются избирателями, более того – очень часто это публичные люди. На мой взгляд, здесь были очень большие ошибки в работе с региональной сетью, потому что очень многие люди, которые в партии ожидали прихода Прохорова, были вполне готовы работать, и то, что с ними была выбрана не самая адекватная стратегия взаимодействия, многих из них превратила из друзей во врагов уже за последние месяцы. Во-вторых, сам подбор кадров был, на мой взгляд, неправильным. Я об этом неоднократно говорил, делалась ставка на лояльность администраций, что является совершенно ложным критерием, поскольку администрации помогают только сами себе. Голоса на местах могут получать только люди, имеющие некую собственную личную позицию, какой-то личный электорат, нужно было искать самостоятельные фигуры, а не зависимые. Вместо этого искали фигуры зависимые. Неудивительно, что по первому щелчку администрации эти люди стали голосовать так, как им сказали люди со стороны. Кроме того, были большие имиджевые ошибки, связанные с публичными заявлениями самого Прохорова. На мой взгляд, неудачная была и визуальная кампания, я имею в виду те самые рекламные щиты по поводу силы и правды, неудачные заявления по поводу студентов, по поводу социальной политики. Мне кажется, что здесь действительно было много ошибок. Единственный плюс, который Прохоров получил в результате – громким уходом из этого проекта он фактически избежал ответственности за электоральный провал, который, на мой взгляд, был неизбежен. В этом смысле он в своем имидже очень резко усилил черты некой самостоятельной сильной фигуры, которая не боится никого, в том числе, крупных чиновников. Конечно, это такой уход от ахиллесовой пяты, был гламурный образ, Куршавель и все остальное – теперь, когда будут говорить о Прохорове, в первую очередь будут вспоминать не Куршавель, а будут вспоминать эту прекрасную историю с его участием в руководстве партии "Правое дело". Прохоров в данном случае только приобрел.

Изюмская: Есть мнение, что после этого скандала партия "Правое дело" даже без Прохорова может получить около 10% на выборах в Госдуму.

Кынев: Я думаю, что это чушь собачья, я думаю, что и с Прохоровым шансов было не очень много, а после ухода Прохорова шансов нет совсем. Это проект в этой ситуации просто обреченный. Представить людей, которые будут за это голосовать, совершенно немыслимо. Человек, которого на съезде партии поставят во главе, его по-человечески жалко, это будет козел отпущения.