Адвокат Удальцова: Я листы из дела не вырывал, а Пономарев их не ел

О деле против лидера «Левого фронта» поговорили с его адвокатом Николаем Полозовым.

Писпанен: Первый вопрос не про дело Сергея Удальцова, а про то, что сегодня произошло в суде. Что за история со съеденными бумагами?

Полозов: Здесь история такая: все мы знаем, насколько сайт LifeNews чистоплотен, скажем так, кроме того, на Сергея Удальцова оказывается беспрецедентное давление. Помимо него самого, под давление подпадают также и его защитники, его близкие, жена в том числе, Анастасия Удальцова, которой недавно также вынесли административное постановление, но приговорили не к аресту, а к штрафу. Ни за что! Я занимаюсь делом Сергея Удальцова с 10 декабря и за вот эти две недели я, наверное, увидел произвола и беззакония больше, чем за всю свою предыдущую практику, начиная от каких-то банальных мелочей, вроде недоложенных в дело бумаг и непронумерованного дела, до вопиющих нарушений, например, недопуск адвоката в судебный процесс. Совершенно не удивлен, что пытаются опорочить честное имя человека, который не замечен ни в каких грязных делах - вся его оппозиционная деятельность кристально видна и чиста - и таким образом, просто пытаются оказывать на него политическое давление.

Писпанен: То есть, это неправда, я пытаюсь услышать?

Казнин: Хотелось бы понять, да. То есть, получает человек 15 суток, 10 суток. Ведь есть мотивировочная часть, за что - за несанкционированное участие и так далее…

Полозов: Дело в том, что в судебное заседание мы заявляли ходатайство о приобщении к доказательствам видеозаписи. В интернете эта видеозапись есть на YouTube, называется она «24 октября. Удальцов. Задержание». На ней отчетливо видно, что Сергей Удальцов никаким действия, никаким требованиям сотрудникам полиции не противоречил. То есть, он общался с прессой, подошли сзади сотрудники полиции, бесцеремонно схватили его и потащили в автобус. Судья Боровкова посчитала, что показания двух полицейских перевешивают показания шести независимых свидетелей и видеозапись.

Казнин: А вы с чем это связываете? Просто, честно говоря, и мы об этом уже упомянули, до вот этих событий Сергея Удальцова знала, в общем, скажем прямо, узкая группа людей. Ну и, в общем-то, знали его по участию в самых разных пикетах, митингах и так далее по самым разным поводам, а сейчас вот он относится четко к группе людей, которые занимаются оппозиционной деятельностью.

Полозов: Дело в том, что все аресты за последнее время, о которых мне известно - 4 декабря, 10 декабря и вот нынешний арест - они фактически основываются на письме прокурора Москвы Семина, которое случайно попало к нам в руки (оно было в одном из дел Удальцова). Так вот, в этом письме говорится, что оппозиционеров необходимо хватать, что называется, превентивно, то есть, до того момента, как они совершили правонарушение, что является нарушением не только Конституции, а вообще каких-то элементарных правовых норм.

Казнин: Но все остальные оппозиционеры стояли на митинге на сцене, например, на проспекте Сахарова, никто их не хватал.

Писпанен: Но, тем не менее, тот же самый Лимонов, только выходя из дома, уже оказывается в автозаке, и тот же самый Сергей Удальцов в дни протеста по 31-м числам, они же даже не доходили до Триумфальной, насколько я помню.

Полозов: Да. У меня такое ощущение, что власти или заказчики вот этого его преследования, ощущают политический потенциал Сергея Удальцова и таким образом пытаются его, что называется, стреножить. Но из моего общения с Сергеем, я вижу, что этот человек не даст себя сломить. Он готов умереть за идею.

Казнин: А за какую идею? Он действительно более радикальный последователь Зюганова?

Полозов: Честно скажу, что мы так предметно политические воззрения не обсуждали.

Писпанен: Как же с ним можно обсуждать, он же все время сидит?

Полозов: Его пример - это пример борьбы за жизнь в правовом государстве, где тебя не хватают на улице и не сажают в кутузку только за то, что ты хочешь высказать свое мнение.

Писпанен: Все-таки я, извините, что возвращаюсь, но так не поставили точки над «i», перешли дальше к беседе. Не было это, не ели никакие документы из дела, да, я правильно понимаю?

Полозов: Насколько мне известно, депутат…

Писпанен: Никто не вырывал…

Полозов: Депутат Пономарев предпочитает другую диету, нежели поедание бумаги. Кроме того, представьте, я прочитал в той заметке LifeNews, что было вырвано порядка 5 листов.

Казнин: Вами вырвано…

Писпанен: Вами вырвано, а Пономаревым съедено.

Полозов: Да.

Казнин: Могли бы, кстати, сами съесть, а то не логично.

Полозов: А если их разорвать, это уже 20 получится листов. Мне кажется, что это, на самом деле, такое давление на Сергея.

Писпанен: Странное, конечно, давление, но вот, правда, не вписывающееся ни в какие приличные рамки, только в театр абсурда.

Полозов: А скажите, разве вписывается в приличные рамки не пускать журналистов и публику?

Писпанен: Вот я хотела как раз таки это спросить. Насколько я сегодня видела запись из суда, Пономарева не пускали в зал суда. Как он мог при этом есть документы в зале?

Полозов: Здесь очень много нестыковок и очень много, что называется, проколов, которые допускают заказчики вот этих всех дел. То, что не пускали публику и не пускали СМИ в открытое судебно заседание - это нарушение Конституции. И судья Боровкова, когда зачитывала постановление, нам в зале не было ее слышно, потому что люди пытались проникнуть в зал, они говорили приставам, довольно громко говорили: «Пустите нас в зал».

Писпанен: Это все слышно на записи. Скажите, пожалуйста, вы же можете это не оставлять без какого-то наказания?

Полозов: Безусловно. Сегодня мы подали, во-первых, жалобу на постановление, вынесенное в отношении Сергея Удальцова. Завтра в 14:30 в Тверском суде эта жалоба должна быть рассмотрена судьей Криворучко и мы надеемся, что он примет законное и правовое решение.

Казнин: Николай, вы все равно не ответили: вы вырывали эти страницы из дела? Потому что вас в этом обвиняет часть СМИ.

Полозов: Насколько мне известно, судья Боровкова инициировала проверку по данному факту. Мне кажется, было бы некорректно до результатов этой проверки каким-то образом, что называется…

Казнин: Думаете, это будет давление на суд?

Писпанен: Тогда я совсем запуталась. Это разве было не во время заседания суда?

Полозов: Нет, нет.

Писпанен: А, это было где-то в тайной комнатке сделано как будто?

Полозов: Нет. До заседания суда была возможность ознакомиться с делом. Мы знакомились с делом. Я писал ходатайства. В деле не хватало, действительно не хватало некоего количества материалов. Мало того, дело было просто непронумеровано, о чем я сделал запись на последней странице, как полагается, что с делом ознакомлен, листы непронумерованы. В деле также оставались мои ходатайства. Вот, что вы видите на записи - это те ходатайства, которые оставались в деле, и которые я взял. Они не были подшиты, они не были прикреплены.

Казнин: Вы взяли.

Полозов: Конечно.

Казнин: Про это, видимо, и идет речь.

Полозов: Что касается, ел ли что-то депутат Пономарев или нет, я, честно говоря, не его диетолог, поэтому не могу вам прокомментировать.

Казнин: А зачем вы взяли ходатайства?

Полозов: Это были мои ходатайства, которые там лежали. То есть, они не были подшиты к делу, когда я знакомился с материалами. Я параллельно составлял ходатайства и они там лежали, эти листы.

Казнин: Сергей Удальцов, кстати, выйдет, если не будет удовлетворена ваша жалоба, 4 января, мы правильно понимаем?

Полозов: Да, 4. Но здесь есть определенный момент по поводу времени его задержания. В постановлении указано, что он задержан в восемь часов вечера, в то время как его задержали в час дня. То есть, фактически семь часов он находился вне правового пространства. В том случае, если наши жалобы не будут удовлетворены, мы будем добиваться и в вышестоящих инстанциях, и в Европейском суде по правам человека правды.