Адвокат по усыновлениям Жаров: под разговоры о том, что в России не должно быть сирот, детей плохо отдают не только иностранцам, но и россиянам

Зачем прятаться жителям государств, где  разрешены однополые браки, законодатели объяснили так: «Зафиксированы случаи, когда детей усыновлял один иностранец, а потом он вступал в брак с человеком одного с ним пола». О том, чем грозит новая инициатива Елены Мизулиной, мы поговорили с адвокатом по делам усыновления Антоном Жаровым.

Казнин: Это, с одной стороны, кажется какой-то нюанс, о котором речи-то и не шло некоторое время назад, когда активно обсуждали этот закон. И смотрите, еще и это – одиноким надо запретить усыновлять. Получается, что….

Жаров: Любой закон рождается, исходя из необходимости законодательного регулирования. Зачем регулировать какие-то вещи… ну, какой рукой брать стакан воды? Ведь не надо, да? Ну, наверное, в этом есть какой-то смысл. Наверное, надо брать правой, потому что левая у нас менее способна. А левшам нужно разрешить брать левой рукой. Это какие-то нюансы, которые не требуют регулирования. Может быть, один раз за все столетие этот нюанс сработает. Ради этого принимать целый закон, проворачивать всю эту машину, перепечатывать все эти кодексы, все законы? Зачем? Мне лично неизвестно ни одной истории про то, что какая-то однополая пара из Франции вдруг случайно, с какого-то перепугу, поехала в далекую, холодную страну Россию, чтобы усыновить здесь ребенка. Гораздо проще они могут решить эту свою проблему. Женщины, если это однополая пара женщин, решают ее без какого-то вмешательства вопросов усыновления. Мужчины тоже ее решают каким-то образом. Но зачем сегодня Государственной Думе перед каникулами в спешном порядке… а законопроекта еще нет, его найти никто не может. Текста нет.

Арно: А потому что Владимир Путин сам, кстати, одинокий мужчина с некоторых пор, инициировал своей репликой, это будет поправкой. Это не целый закон.

Жаров: Поправка – это тоже законопроект. Ее тоже нужно рассмотреть. И видели бы вы заключение… Интересно, кстати, любой может открыть сайт Госдумы и почитать заключение правового управления Госдумы, которое трудно заподозрить в нелюбви к депутатам. Очень многие инициативы думцев – это же ужас кошмарный. Они же так  и пишут: ребята, что вы вообще запрещаете, зачем это все нужно?  И они еще не вдаются в эти подробности: нужно это или не нужно. Конечно, учитывая наши представления о прекрасном, наши семейные традиции, которые существуют, я не представлю себе судью, который разрешит усыновить во Францию, в однополую семью ребенка из России. Ну, в принципе не разрешит, потому что это не соответствует нашим сегодняшним представлениям в нашей стране о том, что такое семья для ребенка. Не будем говорить, хорошо это или плохо, но нашим представлениям это не соответствует. И если случиться такой один единственный случай, то, я думаю, суду достаточно будет мотивации, чтобы не дать это сделать. Для чего мы сегодня городим огород? Тут ведь какая история? Принимая этот закон, до кучи приписывают очень много вещей. Например, одиноких прибавляют сюда. В целом, ничего страшного в этом нет. Хорошо, пусть  к нам приезжают самые лучшие усыновители, пары мужчина и женщина, которые ждут ребенка и которые заберут его в хорошую прекрасную семью. Хорошо, давайте не будем давать одиноким. Но прописывать это законодательно чего ради?

Арно: А почему не будем давать одиноким? Это для меня очень странно. Человек и так одинок, он живет, он хочет семью. Может, он по физическим показателям не может иметь детей, или не встретил  человека, от которого он хочет иметь. И его лишают.

Жаров: Нет, вы смотрите, как большинство людей, на проблему усыновления – с точки зрения усыновителя: дайте мне ребенка, потому что  я хочу, чтобы у меня был ребенок. А на самом деле на эту проблему нужно смотреть с другой стороны. Мы выбираем семью для ребенка, чтобы заменить ту семью, которую он утратил. И мы вправе выбирать самую лучшую семью. Я не против того, чтобы ограничивали какие-то категории, например, не давали возрастным людям, потому что действительно молодые мама с папой, ну, в определенном возрасте, не совсем молодые, скажем, ближе к среднему возрасту, лучше, чем мама с папой, которым 55 или 60 лет. Когда мы выбираем семью для ребенка, мы для него создаем новый мир. И здесь, наверное, люди вправе не давать таким- сяким или пятым категориям граждан.

Арно: Хорошо, а одиноким. Допустим, я не замужем, мне 31 год, я по каким-то причинам переезжаю в какую-то другую страну. И я хочу взять ребенка из России.

Жаров: Ну, простой вопрос: ребенку лучше в семье, где мама и папа или семья, где есть только мама или только папа?

Арно: Хорошо, мне никакого не дадут?

Жаров: В европейской стране никакого не дадут, потому что детей мало, их можно раздать по тем семьям, которые полные.

Арно: А если я из России хочу взять, а я уже  гражданин другого государства?

Жаров: Вы такую сложную схему нарисовали.

Казнин: Теперь законы запрещают это сделать.

Арно: Я просто понимаю, что есть очень много женщин одиноких, хорошо зарабатывающих.

Жаров: Проблема не в этом, проблема же в чем? Что мы эту тему начали трогать, вернее, депутаты, начали будировать. Мы уже месяца четыре-пять говорим только о проблеме гомосексуализма и о проблеме детей. У нас нет других проблем в стране, понимаете? А на самом деле проблема детства заключается  в том, что у нас государство в течение уже многих лет, с 2008 года, как минимум, предпринимает массу усилий для того, чтобы затормозить передачу детей в семьи. В любые – не только иностранцам, но и в наши тоже. Это новые барьеры, причем все это идет под крики, что мы упростим, улучшим. Этот указ президента, который родился 29 или 30 декабря – «давайте улучшим, углубим…». Результат какой? Обязательную диспансеризацию ввели для детей. Это полезно? Упрощает их жизнь? Любой контроль увеличивает проблемы. Отменили одну справку, с остальными справками никуда не делись. В одном месте подправили, подкрасили, но результат не изменяется. С 2008 года, как минимум, идет планомерная позиция государства, сознательная или несознательная, к тому, чтобы как можно больше детей оставалось в детских учреждениях. У нас выявляется детей меньше, усыновляется и передается детей в семьи меньше…

Арно: Вы сейчас серьезно? Это государственная политика?

Жаров: Я не знаю, но тенденции-то такие. Я же не могу назвать, что Иванов так поступает. Я не знаю, но так происходит. Усыновляется детей меньше, в семьи передается детей меньше, выявляется детей тоже меньше. Это не потому что у нас перестала пить  страна или перестали родители быть плохими. Какое-то число их есть, потому что органы опеки перестали этим заниматься. Их так напугали, что они доводят до такого состояния, пока ребенок не покроется волдырями, его оттуда не забирают. Но число детей в учреждениях остается стабильным на протяжении многих лет. Эта система сопротивляется. Если меньше стали приводить детей, они стали хуже отдавать. Вот как работает эта система. И  еще один закон, который еще добавит маленький препон для маленькой категории граждан, он в этом смысле ничего нам не изменит, ни улучшит, ни ухудшит. Это не нужно никому. Вот на это бы обратили внимание.

Казнин: Тем более пишут наши зрители: «А что не может фиктивная разнополая пара усыновить, а потом развестись с целью создания однополой семьи?»

Жаров: Слушайте, вы сейчас подскажите это депутатам, и они придумают какой-нибудь тест, типа на беременность, понимаете? Не нужно, у нас уже детей тестируют на наркотики, не подсказывайте, сами догадаются.