Адвокат Мусаев: мои процессуальные оппоненты действуют в стиле 90-х – могли бы и гранатомет в квартире найти

У одного из подсудимых, Рустама Махмудова, появился новый адвокат, и ему потребовалось время для ознакомления с делом.

У нас в студии еще один адвокат, который участвует в этом процессе, и пожалуй самый известных из них – Мурад Мусаев. Его имя вчера весь день было в новостях, потому что утром следователи явились к нему в квартиру с обысками. А позже появилось сообщение о том, что в одной из квартир родственников Мусаева нашли пистолет ТТ. А самого адвоката едва ли не задержали в аэропорту, когда он вернулся вчера вечером из Самары.

Дзядко: Вы связываете все происходящее с процессом по делу Политковской, с возобновлением дела. Что сейчас происходит? В какой стадии ситуация?

Мусаев: Я не могу сказать, что это позавчерашний бедлам состоит в прямой причинно-следственной связи именно с делом об убийстве Анны Политковской, но я уже привык к тому, что каждый очередной накат на меня бывает приурочен к какому-нибудь значимому событию с моим участием. В данном случае речь шла в преддверии отбора присяжных по делу Политковской. До этого, например, громогласное объявление о возбуждении против меня дел произошло аккурат за день до того, как в совещательную комнату для вынесения вердикта удалились присяжные по другому громкому делу, так называемому кущевскому. Из раза в раз это превращается в правило, в совпадения мы уже не верим.

Дзядко: Что касается того, что происходит сегодня. Мы знаем, что у вас изъяли компьютеры, мы знаем, что есть уголовное дело. Мы знаем, что сегодня процесс был приостановлен на несколько дней. В какой стадии, во-первых, ваша процессуальная история? А во-вторых, почему, кстати, процесс приостановили? Что там произошло?

Мусаев: На самом деле там все скучно. Заболел один из защитников, пришлось его заменить. То был защитник по назначению, и вновь вступивший не может участвовать в деле, не зная самого дела. Хотя в моем случае, кстати, я дело знаю хорошо, я уже много лет в этом деле. И оправдательный приговор был, и еще один несостоявшийся процесс роспуска коллегии присяжных. У меня интересная история вот почему. Накануне, как вы уже сказали, у меня забрали абсолютно все компьютеры из дому. Два ноутбука, настольный компьютер еще и iPad. И так вышло, что все мои адвокатские досье на этих компьютерах, и в числе прочего там все заготовки к процессу по делу убийства Анны Политковской, начиная со вступительной речи, заканчивая проектом речи в прениях сторон: все ходатайства, заявления и прочее. И теперь они в распоряжении моих прямых процессуальных оппонентов Главного следственного управления Следственного комитета России. Тех самых, которым я практически противостою в Мосгорсуде сегодня. Представьте себе, что мы с вами играем партию в карты, и мои карты у вас на руках.

Дзядко: Вы написали, может быть, ходатайство о том, чтобы вам эту аппаратуру вернули? Или еще что-то?

Мусаев: Да, конечно, как только вернулся в Москву. А, к сожалению, это все происходило в мое отсутствие, от меня очень технично избавились в это утро. Напомню, они пришли с обыском в дом моих родителей в половине седьмого утра зачем-то. Не понимаю, к чему такая срочность через год после расследуемых событий.

Таратута: Чем закончилась история с пистолетом и с обысками?

Мусаев: Эта история как раз привычна даже не для нашего времени, а для «лихих 90-х», как их принято называть. Там был такой печально известный РУБОП, помните? Вот тогда можно было у себя в квартире неожиданно обнаружить не то, чтобы пистолет, но и гранатомет. Здесь у нас какая-то карикатурная история. Пистолет ТТ в целлофановом пакете с кучей патронов в гардеробном шкафу в детской комнате. Причем пистолет, как я потом выяснил, обнаружился не с первого раза. Более чем четырехчасовой обыск в квартире, где живет сейчас мой брат, закончился безрезультатно. Изъяли какой-то старый неработающий компьютер. А потом вдруг кто-то там спросил: «Ну, что, закругляемся?» И следователь вышел то ли позвонить, то ли покурить. Вернулся, через пару минут ему позвонили, он говорит: «Давайте по новой». И «по новой» через десять минут все разбрелись по комнатам, и один из оперативников или следователей крикнул: «О! Ствол нашел».

Таратута: С вашей точки зрения, это постановочная ситуация.

Мусаев: Ну, конечно. Я прекрасно знаю, что ни у меня, ни у кого из членов моей семьи дома нет ничего, что могло бы нас скомпрометировать. И не только потому, что мы, в общем, законопослушные и добропорядочные граждане, но и потому, что я знаю, что все мы находимся на казарменном положении.

Таратута: А вы сами использовали эту карточную терминологию. Мы все следим за громкими процессами, важными, их расследование имеет значение. А у вас есть какие-то козыри на руках, коль скоро ваши противники знают ваши планы?

Дзядко: В какой-то момент, когда к вам уже было повышенное внимание, таким козырем выступил глава Чечни Рамзан Кадыров.

Мусаев: Я боюсь, вы меня переоцениваете, если вы считаете, что глава Чечни может быть козырем в моих руках. Это первое.

Дзядко: Все довольно пристально следят за Instagram-ом Рамзана Кадырова, и когда там появилась информация о вас, это все восприняли как его значительную поддержку.

Мусаев: Когда с легкой руки моих оппонентов и представителей Следственного комитета, господина Маркина, мое имя стало главным в этот день, кажется, 6 или 7 ноября, только ленивый не высказался на эту тему. И, естественно, когда произошел какой-то резонанс в Чеченской республике, откуда я происхожу,  глава республики высказался на эту тему. Почему бы и нет? Это отнюдь не значило, что он как-то вмешивается в мою историю с уголовным преследованием. Более того, мне кажется, он в этом известном сообщении довольно понятно дал знать, что не собирается вмешиваться. Более того, выступает против каких-то массовых акций протеста на эту тему.

Таратута: Все же если Рамзан Кадыров – не ваш козырь, и мы вас тут переоцениваем, какие остались? Очень коротко.

Мусаев: Мы работаем. Я юрист и руководствуюсь доказательствами. Эти доказательства известны наперед, это не мои козыри, но козыри для моего подзащитного и некоторых других обвиняемых. На мой взгляд, в том же деле об убийстве Анны Политковской все доказательства обвинения красноречиво свидетельствуют о невиновности подсудимых. По крайней мере, основные. Я приведу один-единственный пример. Нам повезло, и в этом деле есть видеозапись с камеры наблюдения, которая запечатлела предполагаемого убийцу, когда он входил в подъезд и выходил из него. Так вот этот человек и обвиняемый в убийстве Рустам Махмудов анатомически просто совершенно разные люди, как небо и земля.

Дзядко: У меня последний вопрос. Очень коротко. Было объявлено, что процесс продолжится через пять дней. Он продолжится через пять дней или через пять дней в связи с тем, что вы, например, лишены всех материалов, он будет отложен тоже на какое-то время?

Мусаев: Я боюсь, что это не станет для судьи достаточным основанием для отложения.

Дзядко: Но вы будете просить об этом?

Мусаев: Я надеюсь, что за эти пять дней я смогу вернуть компьютер, находящийся в распоряжении у следователей. Но знаете, жизнь и мои оппоненты не предсказуемы. Не исключено, что я сам к своим компьютерам могу присоединиться в определенный момент.