Адвокат Ходорковского: эксперты не смогли помешать правосудию, потому что приговор уже вступил в силу

О чем говорили следователи и ректор Российской школы экономики так и осталось неизвестным, но есть различные предположения.

Речь может идти о незакрытом деле 2003 года, возбужденном по факту причинения имущественного ущерба «Апатиту». Хищение 20 процентов акций этого предприятия и стало основой для обвинений, предъявленных Генпрокуратурой Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву.

Допрос может означать, что готовиться «третье дело ЮКОСа» и вместо того, что бы выйти по амнистии Ходорковский и Лебедев останутся за решеткой. По другой версии, Гуриева вызвали на допрос в связи с его участием в экспертизе второго дела ЮКОСа в 2011 году.

Тогда идею экспертизы резонансных дел предложила экс судья Конституционного суда Тамара Морщакова, а поддержал президент Медведев. Над вторым делом Ходорковского работали сам Гуриев, пятеро российских экспертов и три иностранных. В результате появилось заключение, что Ходорковский и Лебедев осуждены незаконно.

Последствия этого решения не заставили себя долго ждать. Трое из шести экспертов уже познакомились со Следственным комитетом . В сентябре 2012 года обыскали квартиру гендиректора «Центра правовых и экономических исследований» Михаила Субботина, в феврале 2013 допросили завкафедрой предпринимательского права факультета права Высшей школы экономики Оксану Олейник и месяц назад со следователями был вынужден познакомиться Сергей Гуриев. У нас в студии адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант и мы говорили о том, как связны отъезд Гуриева и дело его подзащитного.

Зыгарь: Скажите, насколько вам кажется вероятным то, что вскоре мы все услышим о третьем деле Ходорковского-Лебедева?

Клювгант: Давайте так. Мы слышим уже 11 год о так называемом деле ЮКОСа, да? На самом деле это такая большая расправа, вот она уже 11-й год длится. И это одно дело. Из него отпочковалось не два, как кому-то, может быть, кажется, не совсем достаточно осведомленным, а уже десятки дел в отношении разных людей. Просто над Михаилом Ходорковским было два суда. А вообще судов изнутри этого дела произросло уже, я не знаю сколько, но десятки.

Зыгарь: Тем не менее, осужден Ходорковский, если мы говорим про него, был дважды. Мы сейчас спрашиваем про третий суд и третий срок.

Клювгант: Что касается чего-то, возможно, нового и так далее. Поскольку здесь не приходится, к сожалению, говорить ни о фактах, ни о доказательствах, ни о законе, а приходится говорить о расправе и произволе, то уже было всякого много. И фальшивкой было первое дело, и фальшивкой было второе дело. И никакого хищения акций «Апатита» не было. И такая же фальшивка может родиться в любой момент, с каким угодно совершенно запредельным сюжетом. И нельзя здесь, неправильно, ошибкой будет искать какую-то логику и здравый смысл, тем более законность в этих действиях. В этом смысле возможно все в любой момент. И такой сюжет, в том числе.

Зыгарь: Но если мы анализируем формальные признаки: следственная группа, которая расследовала дело, не распущена и продолжает работать, что-то копать.

Клювгант: И сделали там карьеру многие люди, люди в генеральских званиях сейчас эту группу возглавляют.

Зыгарь: Допросы по каким-то доследственным проверкам продолжаются?

Клювгант: Продолжаются и не по доследственным проверкам, если мы говорим об этом сюжете с экспертами, я сужу, я должен оговориться, только по открытым источникам, потому что несмотря на то, что имя моего подзащитного Михаила Ходорковского там треплется, мы не знаем ни о каких действиях по этому делу, хотя они производятся, Следственный комитет это подтвердил, по делу ЮКОСа. То есть никакая не доследственная проверка, а именно в рамках все того же сакрального дела ЮКОСа. Идут допросы людей, которые по определению, заведомо, никакого отношения к компании ЮКОС, уже 6 лет как несуществующей, не имели и не имеют, и иметь не могут. К деятельности Михаила Ходорковского не имели, не имеют, и иметь не могут. Соответственно, предмет бесед с ними  какой-то совсем другой, но он происходит в рамках…

Зыгарь: Следствие подозревает, что в рамках этой экспертизы приговора они получали деньги от Михаила Ходорковского или могли получать.

Клювгант: Ну, да, если следствие так подозревает, хотя я совершенно с полной ответственностью могу сказать, что никакого основания для таких подозрений нет, никакого такого финансирования, конечно же, не было. И Следственный комитет это знает прекрасно, речь идет не о доказывании, а о какой-то подгонке, очевидно, под заранее поставленную цель. Все равно, какое отношение этот придуманный сюжет имеет к хищению акций «Апатита», которая явилась основанием для возбуждения к не существовавшему никогда хищению, но которое явилось предлогом для возбуждения дела в 2003 году. Ровно никакого. Все притянуто за уши. И все в этом деле притянуто за уши.

Зыгарь: Давайте забудем о конкретных людях и представим себе более гипотетическую ситуацию. Могли ли эти люди, которые проводили экспертизу, каким-то образом воспрепятствовать правосудию в тот момент, когда проводили экспертизу?

Клювгант: Да, давайте вместе порассуждаем. Воспрепятствовать правосудию можно до того момента, пока оно не свершилось.

Зыгарь: Они анализировали уже вынесенный приговор?

Клювгант: Не просто вынесенный, а вступивший в законную силу. Это было принципиальной позицией. Вот у меня здесь распечатанный с сайта Совета по правам человека принципы организации этой экспертизы. И там все сказано. И про то, что все будет опубликовано только после вступления в силу приговора, и о том, что каждый эксперт работает конфиденциально, имена не разглашаются. И о том, что все это делается безвозмездно. И никто ведь даже не попытался опровергнуть хоть что-нибудь, что из этих принципов хоть что-то было нарушено.

Зыгарь: То есть в любом случае, что бы ни делали члены этой экспертной группы, опубликовано это было уже после того, как все приговоры…

Клювгант: «Правосудие свершилось» - это первый момент. И второй момент: воспрепятствовать осуществлению правосудия можно каким образом? Теоретически – путем либо принуждения, судьи, например, или кого-то из следователей, к вынесению незаконного решения, либо путем обмана.

Зыгарь: Например, если бы они пришли в суд и давали бы там показания в рамках судебного процесса…

Клювгант: … И они бы были ложными.

Зыгарь: И стало бы известно, что за эти показания они получили деньги.

Клювгант: Ну, да. Но они еще при этом должны быть ложными, понимаете? Тогда это – воспрепятствование правосудию. А сами по себе деньги… здесь мы не говорим о том, что не было никаких денег. Но даже если в каком-то случае, теоретическом, деньги были бы, но человек сказал правду, или эксперт дал правдивые или обоснованные заключения, то это тоже не воспрепятствование правосудию.

Зыгарь: Но это должен решать суд уже, правдивые или неправдивые.

Клювгант: Конечно.

Зыгарь: Скажите, а кто-то из членов экспертной группы давал показания в суде?

Клювгант: Нет, более того, ни один из других специалистов, которые были представлены со стороны защиты в этом деле в Хамовническом суде, не был допущен даже на трибуну. Не то, чтобы с его выводами не согласились, доказательно их отвергли. На трибуну даже не были допущены. Потому что всем последовательно прокуроры заявляли отводы в оскорбительной, унизительной форме, суд послушно эти отводы удовлетворял, а потом еще эти люди подвергались гонениям и оскорблениям. А теперь просто этот маховик расширился уже и на тех, кто и в деле-то не участвовал. Но я хочу еще раз подчеркнуть, это принципиально важный момент: не просто суд решает, что правда, а что нет, но если ты обвиняешь или подозреваешь человека в том, что он что-то сделал неправое, ты должен это доказать, и ты должен опровергнуть то, чем человек защищается. Только после этого делать вывод о каких-то неправомерных, тем более преступных, действиях.

Арно: Давайте все-таки с Сергею Гуриеву вернемся и резюмируем: его отъезд и допрос в Следственном комитете с чем связаны? Он может быть представлен неким мучеником и чуть-чуть сослаться на историю с ЮКОСом, или он имеет прямое отношение ко всей истории, и его именно поэтому вызывает Следственный комитет?

Клювгант: Сергей Гуриев – один из экспертов, участвовавших в этой общественной экспертизе. Он анализировал экономическую составляющую этого дела, приговора. Пришел к выводу о ее ничтожности и отсутствии экономического смысла и логики в этом приговоре. Его заключение, как и все другие заключения, опубликованы, и сейчас их любой желающий может найти на сайте Совета по правам человека. В первозданном виде. Там все понятно сказано. Это заключение, кстати, начинается словами: «У меня нет конфликта интересов, я совершенно не принимаю во внимание никакую политическую составляющую, я никак не заинтересован в исходе дела, и не был заинтересован, у меня нет никаких стимулов, я просто выполняю просьбу Совета по правам человека». И далее следует текст заключения. Таких экспертов было, вы сами сказали, сколько.

Арно: Пятеро.

Клювгант: Российских и еще три заграничных, кроме Гуриева. Просто понимаете, он человек наиболее широко известный, поэтому именно вокруг того, что с ним происходит, столько шума. А с ним ведь не с первым это происходит. И вы это в анонсе темы тоже все назвали. Я это все тоже знаю из тех же публикаций в прессе. Очевидно, что и вы. Их было уже не одна и не две. Для меня здесь совершенно очевидно, что в отсутствии возможности доказательно опровергнуть эти выводы экспертов, а там каждый эксперт ведь свое заключение отдельное давал, там общего заключения не было, возразить доказательно, аргументировано они ничего не могут. Они – я имею в виду нашу обвинительную власть. Опровергнуть это не могут. Когда не могут опровергнуть по существу, значит, что делают? Начинают порочить людей. Порочить, пугать, преследовать, да? И ссылаются потом, или раньше – мы же в своих жалобах ссылаемся помимо много прочего еще  и на это заключение, в последующих жалобах, сейчас вот в Верховном суде наши жалобы рассматривают – нам пишут в ответ: «Это некомпетентные суждения неосведомленных людей». Слушайте, ну, я, конечно, все понимаю, что сказать совсем нечего. Но соизмеряли бы все-таки с личностями то, что вы о них пишете. Это первый план. Он, как мне представляется, вполне очевиден. Если еще второй план, третий план и прочие далеко идущие планы, в том числе в виде новых возможных обвинений, каких-то совместных сюжетов запредельных совершенно, не поддающихся никакой логике… Опять… Если мы стоим на позиции факта, закона и здравого смысла, нет и быть не может ничего похожего. Если мы стоим на позиции о том, что 11-й год идет расправа, в рамках которой не считаются ни с законом, ни с фактом, ни со здравым смыслом, может быть все, что угодно. Может быть тоннель от Бомбея до Лондона. Может быть воспрепятствование правосудию таким вот невозможным способом. Все, что угодно.