38-е заседание по «Делу 12-ти»: ускорится ли процесс после заявлений Путина о Болотной

Общаясь с писателем Сергеем Шаргуновым, президент сказал, что будет думать об этом. Свидетелем этого разговора стал корреспондент ДОЖДЯ Антон Желнов. А выступая со сцены, Путин упирал на то, что не хочет вмешиваться раньше, прежде чем свое решение вынесет суд.

Фигурантов «Болотного дела» раздосадовала эта ремарка Путина. Ведь процесс идет очень медленно и может продолжаться еще очень долго. Сегодня о возможной амнистии для «узников Болотной», как их многие называют, заговорил глава думского комитета по законодательству Павел Крашенинников. Вот дословная цитата: «У нас девять вариантов документов по амнистии. Мы договорились, что в октябре все их рассмотрим. Включить в список амнистии тех, кто проходит по болотному делу, было бы правильно и объективно».

Прямо сейчас у нас на связи наш корреспондент Маргарита Журавлева. Есть ли шанс, что «Дело 12‑ти» после заявлений Путина будет рассматриваться быстрее и что ожидается сегодня?

Журавлева: Здесь сложно сказать, будет ли оно рассматриваться быстрее, есть ли какой-то шанс, что все изменится. Как правило, в нашей стране, когда президент о чем-то говорит, что-то потом меняется в худшую или в лучшую сторону.

Кстати, недели три назад появилась информация о том, что, возможно, в сентябре «Дело 12-ти» будут слушать не три раза в неделю, как сейчас, а пять раз в неделю. С одной стороны, это, конечно, хорошо, значит, быстрее закончат, быстрее допросят всех свидетелей и потерпевших, изучат все доказательства, пройдут все необходимые стадии, чтобы скорее уже был приговор. Но, с другой стороны, это физически тяжело. Если заседания будут идти пять дней в неделю, люди, которые содержатся в СИЗО, их увозят из СИЗО рано утром, так же рано привозят сюда, какое-то время они находятся в конвойном помещении, потом они находятся на заседании. Они не могут нормально пообедать, им какую-то дают с собой еду, возможно, иногда есть горячая вода. Насколько я знаю, сейчас получше стало с бытовыми условиями. Затем заседание заканчивается около шести вечера, все журналисты и сочувствующие расходятся, едут по работам, идут по домам, а они здесь часто находятся до девяти вечера, а потом их довольно долго по московским пробкам везут обратно в СИЗО. То есть они довольно мало спят в те дни, когда у них заседание. Представьте себе, что было три дня, а теперь так будет пять. Получается такая полноценная рабочая неделя, даже не рабочая, скорее, мне это напоминает ситуацию, которую вчера описывала Надежда Толоконникова. Она говорила, что по 15-16 часов они работают в колонии, где она содержится.

Что касается сегодняшнего дня, коллеги из Каспаров.Ру, только что увидели сообщение, посчитали, что сегодня 38-е заседание, при этом кажется, что не 38-е, а 138-е, так долго рассматривается это дело. Оно просто очень большое, очень много в нем разных деталей.  6 июня этого года начались заседания.

Вот закрыл пристав дверь на балкон, значит, заседание началось. Надеюсь, мне удастся еще туда попасть.

Сегодня должны допросить омоновца по имени Антон Деркач, он приходил сюда в четверг. Но его допросить не успели, потому что во время обеденного перерыва адвокату Андрею Барабанову позвонили родственники его подзащитного  и сказали, что у него умерла бабушка. Он действительно очень сильно переживал по этому поводу и просто не смог дальше участвовать в заседании. На что судья Никишина сказала, что заседание нужно перенести на следующий день – вот на сегодняшний. По моим ощущениям, допрос Деркача обещает быть очень интересным, потому что он человек эмоциональный. Первым делом, когда он пришел на заседание, услышал, что кто-то смеется, ему это не понравилось, стал взглядом искать, кто это смеется, хотя, возможно, смеялись не над его появлением. Он сказал: «Если кому-то смешно, тот должен встать и выйти». В общем, в суде себя так не очень возможно вести. Посмотрим, как на его допрос, как на его показания будет реагировать и сторона защиты, и сама судья Никишина.