Людмила Улицкая о РПЦ: церковь перестает быть христианской

 Наринская: Я хотела бы вернуться к разнесчастной интеллигенции. У нас был заготовлен вопрос, насколько это слово, по-вашему, себя дискредитировало, но я думаю, что мы не будем его задавать. Но все-таки перейдем к другому важнейшему вопросу, хотя тема немного другая. В 1970-80-е годы среди прочего, и вы пишете об этом в своих книгах, интеллигенты приходили к вере, они крестились, было очень много людей, которые крестились, в частности, например, евреи крестились, становились христианами. Сейчас о церкви по разным причинам люди отходят от церкви, как от института, в связи с этими событиями последнего времени. Одна из главных ваших книг, по крайней мере, для меня, как раз о священнике – «Даниэль Штайн, переводчик», о его отношениях с церковью, как со структурой. Как к этому ко всему явлению вы относитесь? И насколько это важно?

Дзядко: И насколько это вообще есть, на ваш взгляд?

Улицкая: Думаю, что есть. Я сама принадлежу к тем самым людям, которые в конце 1960-х эту вертикаль искала и нашла ее именно в зоне христианства. И лучшие люди в моей жизни встречены были мной именно тогда, и это были христиане. Сейчас никого уже нет, это были люди более старшего поколения. Даже не одного, а двух. Это был возраст моих бабушек-дедушек. Я благодарна судьбе, что мне они были показаны. Сегодня они невозможны. Они жили в ситуации гонимой церкви. Это была абсолютно другая структура. То, что произошло с церковью, это трагедия сегодня. Потому что церковь победительная, торжествующая перестает быть христианской. Я это так ощущаю. Наверное, у меня будет много оппонентов и несогласных, но то, что происходит последние годы, последние 20 лет, у меня ощущение изгнания Христа из Храма.

Дзядко: В какой момент произошел этот слом? Вы говорите про 20 лет, но мне кажется, что того процесса, который мы наблюдаем сейчас, лет пять назад не было. Года два назад…

Лобков: Крещение Руси стоит вспомнить – только это все…. Горбачевский праздник…

Улицкая: Когда церковь делается победительной.

Дзядко: Я имею в виду не победительность.

Желнов: Слом, о котором вы говорите, с чем связан был?

Улицкая: Мне трудно это сказать, потому что для меня это, скорее, не общественный, событийный ряд, а мой внутренний. «Даниэль Штайн» - это книжка, которая заставила меня погрузиться довольно глубоко. Я говорила, что я получила еще одно образование, когда я ее писала, безусловно. После всех этих прочитанных толстых томов, у меня возникло ощущение, что жажду честности, я не хочу подчиняться догматике, я хочу сказать: это – да, а вот это – нет. Это я принимаю, а здесь  я, пожалуй, подумаю. Я не могу сказать «да». Возможно, меня в каком-то смысле и сам Даниэль толкнул, потому что он был человеком резким, будучи монахом, человеком, который смел произносить «Тройца? А что это такое?. Мы не знаем, как электричество устроено, откуда мы знаем, как устроена троица?» - говорил этот человек, и я от этого просто была в полном изумлении. И мне показалось это замечательным человеческим состоянием: проверять, в это я еще верю или еще нет. Это процесс очень естественный          - возрастания человека.

Лобков: Вы сюда ехали, шли, видели огромную очередь к храму Христа Спасителя, это поклонение мощам, было то же самое год назад, когда привозили другие мощи. Раньше такого массового…

Улицкая: Нет, это язычество. Нормальное язычество. Христианство сильно им заражено. Поэтому это явление абсолютно понятное. Я даже не хочу сказать, отрицательное – не отрицательное. Потому что это христианство исходило из того, что язычество – это нечто очень плохое. Оно бывает разное. Но то, что современное христианство в себя впитало огромную дозу язычества, это безусловный факт, и очередь, которую мы наблюдаем, 11 гвоздей из креста, 15 отрезанных пальчиков Ионна Крестителя по всему миру – это, конечно, печальная картина.

Желнов: Вы сейчас не только про Россию говорите?

Улицкая: Во всем мире так, ну, конечно.

Таратута: А скажите, вас победительность раздражает только в церковном укладе? В этом свойстве, о котором вы сказали…

Улицкая: Мы с вами говорили в данном случае о том, что произошло на этом сломе. Что были  60-70-е годы, когда большая часть интеллигенции, отряд очень хороший, оказался в храме и там проходил свои пути. Сегодня…

Таратута: Я вообще говорю об устройстве жизни. Вы находите симптомы победительности еще в какой-то другой…

Улицкая: Во всяком случае, это то, что никак не может быть совмещено с христианством. Вот это уж точно. Потому что у христианства никогда не было этих задач.