Илья Яшин о теневом правительстве оппозиции

- Илья, ни в одной политической структуре - ни до, ни на протяжении вашей биографии - вы не были №1. Вам не обидно, что вы и в ПАРНАСе не первый номер, и сейчас, судя по всему, тоже не станете, человечески так просто?

Яшин: Вы так говорите, как будто мне уже лет 60. У меня вся жизнь. Меня в школе всегда последним спрашивали. Я по этому поводу никогда не комплексую.

- А амбиции?

Яшин: Амбиции у меня есть. Я свои амбиции, поверьте мне, реализую. Но сейчас не время толкаться локтями. Мне кажется, избиратели и сторонники наши это должны оценить то, что мы, наконец, перестали толкаться локтями.

Губин: От Клуба избирателей. Смотрите, допустим, в России что-то феноменальным образом в одну ночь изменилось. Кстати, вполне возможно. Курцио Малапартенаписал еще в 31-м году книжку «Техника государственного переворота», что доказывало, именно она решает все, а не идиотское определение революционной ситуации. Допустим, если произойдет такое в Англии и правительство партийное исчезнет - тут же придет теневой кабинет оппозиции. Там есть все: и министр внутренних дел, и министр культуры, и министр обороны. Если сегодня исчезает Дмитрий Медведев, Владимир Путин, и не нужно аплодировать, и исчезает тоже человек с такой фамилией - остаетесь вы. Объясните мне, кто чем будет заниматься, начиная с себя самого?

Яшин: Что касается меня самого, я, честно говоря, вижу себя скорее в парламенте, чем в исполнительной власти, потому что для работы в исполнительной власти, ну мне объективно пока не хватает опыта.

Губин: Спикер, главой комитета, если да, то какого?

Яшин: Я не знаю. Я, честно говоря, не готов об этом рассуждать. Мне интересно региональное развитие страны. Я не знаю, я мог возглавлять, мне кажется, руководить неплохо Комитетом по развитию местного самоуправления, например. Это одна из ключевых проблем в том, что у нас страна вертикальная, из столбов состоит, в том, что у нас самоуправление вообще не работает. У меня есть некоторые соображения, как это может работать, и я мог бы, мне кажется, быть полезен своей стране. В перспективе, мне кажется, из меня получился бы вполне сносный когда-нибудь, через 10-15 лет…

Дзядко: Министр регионального развития.

Яшин: Министр регионального развития. Это, по крайней мере, мне интересно. Я не могу сказать, что я готов завтра в теневом кабинете занять этот пост. Это то, по крайней мере, что мне интересно.

- Летать любите?

Яшин: Любите, не любите, но я много ездил по стране.

Губин: С этого поста министры вылетают. Вспомним путь Владимира Яковлева.

Яшин: Слушайте, в этом смысле у меня нет никаких страхов. Просто у меня есть идеи в этом направлении.

Губин: Илья, это очень интересно. А вот ваша идея, кто бы мог сгодиться на пост председателя парламента, а кто на пост президента?

Яшин: Мне кажется, что на сегодняшний день очевидный такой фаворит, наиболее популярная фигура в оппозиции, которая могла бы претендовать на высший пост в государстве – это, конечно, Навальный. Это не значит, что так будет всегда, но он, очевидно, за последние годы накопил солидный политический капитал. И если завтра…

Лобков: В разных направлениях.

Яшин: В разных направлениях, но он выглядит солидным, мне кажется, на общем фоне. И если завтра будут праймериз по выборам единого кандидата, мне кажется, у Навального наибольший шанс на этих праймериз победить. Ситуация через 2-3 года может измениться, появятся какие-то новые люди, либо какие-то старые лидеры наберут ход, Навальный сдаст, ничего страшного в этом нет. Вообще неправильно сводить вот всю дискуссию к вопросу о личностях. Я думаю, что…

Лобков: Не, но почему, у нас же такая история великая: когда однопартийцы, которые вместе делали переворот 17-го года, уже к 24-му начали друг друга душить.

Яшин: Послушайте, что вы нас запугиваете вот этой вот историей, историей 17-го, 24-го года? Мы вообще принципиально отличаемся от тех людей, которые делали революцию в 17-м году. Принципиально. Тогда кареты взрывали.

Губин: Илья, Путин пришел под маркой диктатуры закона. Он говорил о диктатуре закона, он отменил арест без санкции суда, это было «дней Александровных прекрасное начало», что и сказал Александр Сергеевич по поводу другого государя в другое время, но ведь как легло.

Яшин: Я вообще не про Путина говорю, я говорю про нас. Мы отличаемся от тех ребят, которые в октябре 17-го года пришли к власти. Принципиально. Мы не большевики. Для нас человеческая жизнь дорогого стоит. И в том числе для тех людей, которые находятся с левого фланга, с правого фланга. Вот у нас есть некая общая система ценностей. У нас много различий, но вот есть некая общая система ценностей. Мы - гуманисты. Вот если хотите, нас объединяет гуманизм. И Удальцова, и людей таких умеренных националистических взглядов - нас всех объединяет гуманизм. Мы действительно любим людей.

Дзядко: Илья, чем вы можете это подтвердить и убедить нас, что вы, Немцов, Навальный, Рыжков и далее по списку, придя к власти, не превратитесь в условного Путина? Условный Путин, говорю я сейчас, имя в виду ту систему управления и того человека, против которого вы выступаете.

Губин: Тем более не Немцов гонял с мигалкой по встречной, когда Елену Трегубову вез в Шереметьево, она опаздывала на самолет. Елена об этом написала в «Записках кремлевского диггера».

Дзядко: Илья, у меня два часа назад был эфир с Сергеем Неверовым, секретарем «Единой России», который говорит, что, дескать «Немцов, когда мы – шахтеры - сидели на Горбатом мосту, он к нам не выходил. А чего же он сейчас недоволен, что к нему не выходят?».

Яшин: Во-первых, выходил. Немцов мой близкий друг. Он мне сам рассказывал, как он выходил к шахтерам, выпивал с ними, разговаривал, и я, честно говоря, не знаю ни одного члена правительства, который сейчас вышел бы и стал бы разговаривать с протестующими. Я, честно говоря, при всей моей дружбе и уважению к Немцову, Навальному и другим моим товарищам, я бы не хотел выступать в роли адвоката. Поэтому, давайте вы пригласите Немцова, спросите его про мигалки, про все, что угодно. Можно много про что спросить.

Губин: Где доказательства?

Дзядко: Где доказательства и гарантии того, что вы не превращаетесь в тех, против кого вы выступаете?

Яшин: Политика базируется на том, что люди выдают некий кредит доверия тем, кто претендует на власть. Вот смотрите, что мы говорим. Я много раз это повторял, и опять же настаиваю на этом - неправильно добиваться механической замены нынешних руководителей государства на тех, кто им оппонирует. Механически заменить Путина на Навального, не знаю, Нарышкина на Рыжкова или на Немцова, Володина на Касьянова, на кого угодно - это не сработает.

Если просто механически поменять людей, сохранив эту систему, все снова начнет гнить. Поэтому самое важное, что нужно сделать и ключевой требование Болотной площади, проспекта Академика Сахарова – это, конечно, политическая реформа. И это, на самом деле, базовый компромисс между всеми флангами политической оппозиции и гражданским обществом. Главное, чего мы добиваемся, это не президентство Навального, это не большинство в Государственной Думе и даже не формирование правительства. Базовый тезис – политическая реформа.

Суть ее коротко, сводится к двум тезисам. Тезис первый - гарантия политической конкуренции. Механическая. Вот закрепление институциональное политической конкуренции. И второе - гарантия сменяемости власти. Чтобы смена одного президента на другого не воспринималось как землетрясение, чтобы нам не говорили, если сейчас уйдет этот президент, страну начнет трясти, прилетят НАТОвские бомбардировщики, все развалится на части.

Лобков: Илья, это, вы не на трибуне, прошу прощения.